- Мы вас довезем до дочки, поможем, если что. Диктуйте адрес.
Карл посмотрел дорогу по навигатору:
- Я знаю этот район, быстро доедем.
Он, поглядывая на карту в навигаторе, виртуозно объезжал пробки, четко двигаясь к указанному адресу. Маша оценивающе прислушивалась к ситуации внутри себя. Да, они сделали правильно, вмешавшись. Это верное направление движения, верное направление жизни. Они идут по парильному пути. Может, и не надо было вмешиваться, но и не вмешаться, неверно. А что уж там будет – увидят по приезду.
Они доехали до обыкновенной типовой пятиэтажки, подъезд был темен и неприятен. Карл поморщился, тянуло какой-то злобой и неопрятностью, нехороший подъезд. Где-то кто-то ругался, на одной из площадок неприятно пахло разлитым спиртным.
Серафима Кондратьевна тихо шла впереди, растерянно оглядываясь, явно не ожидая такой обстановки. Они дошли до обшарпанной двери, обшитой дермантином, кое-где он прорвался, и торчали клоки белого наполнения.
Она позвонила, но звонок не работал. Серафима хотела постучать, но Карл остановил ее, сказав тихо:
- Позвоните, только говорите тихо.
Серафима набрала номер и шепотом сказала:
- Танечка, дочка, я за дверью.
Из телефон раздался шепот:
- Я не могу открыть, он меня запер. Только не говорите громко, там соседка сразу ему позвонит.
Карл кивнул, он правильно все понял, и сказал тихо:
- Пусть капнет капелькой крови на замок, только ничему не удивляйтесь.
Таня замолчала, а потом сказала в трубку:
- Капнула.
Карл приложил руку к замку снаружи, и закрыл глаза. Замок стало выедать, словно кислотой. Карл сделал шаг в сторону и толкнул дверь, она неслышно распахнулась. Вместо замка была дыра.
За дверью стояла маленькая и изящная девушка, выглядящая моложе из-за излишней худобы. На лице расплывался синяк, все руки были в кровоподтёках и ссадинах.
***
на Литрес вышли книги Берегиня -2
***
Серафима налилась краснотой, но Карл сказал:
- Документы где?
- Паспорт — вот.
- Все?
- Вещи еще.
- Потом купите, пойдемте отсюда.
Он решительно пошел впереди. Танечка в халате, с паспортом и телефоном, шла следом, за руку с мамой. Маша за ними, замыкал колонну Андрей. Они быстро сели в машину:
- Нарушаем, конечно, но девушку оставлять тут нельзя. Серафима, куда едем?
Они уже подъезжали к дому, когда затрезвонил телефон, Таня с ужасом посмотрела на него:
- Василий звонит.
- Василий, значит, - хмыкнул Карл. – Не бойтесь, он вам не причинит больше зла. Скажите, что Вы у мамы.
Таня так и ответила, добавив:
- Я останусь у мамы, не вернусь к тебе, - и отключила телефон.
Серафима тихо плакала, прижав к себе дочку, гладила ее по голове и приговаривала:
- Почему я не вмешалась? Почему ты не сказала?
- Ты меня слышать не хотела сначала. А потом… Мама, мне было стыдно сказать, что ты была права. А потом я стала бояться. Он угрожал и тебя обидеть.
Серафима прижимала ее к себе:
- Девочка моя, как же я так, как я могла. Теперь все будет хорошо.
Маша вдруг почувствовала, как внутри у Серафимы потоки крови очищаются, словно что-то больное, нездоровое уходило, оставалось нормальное. Она потрогала ссадину Танечки. Путь был верный, рядом с мамой.
- Да, вы обустраивайтесь дома.
- Проходите, хотя бы чаем напою, - заволновалась Серафима.
- Нет, мы и так задержались. Телефон Маши у вас есть, так что, если что, звоните.
Они вышли на улицу, Маша сказала:
- Василий к ним обязательно придет, жертва ускользнула.
- Мы подождем, - сказал Карл. – Там была кровь двоих, если вторая – его, видимо, бил, и о дверь саданул кулаком, там остались следы, малозаметные, но мне хватило почувствовать. Эта кровь уже рядом.
- Надо его остановить.
Карл кивнул:
- У тебя есть кровь Серафимы?
— Вот – на платочке капля.
- Минут 15 у нас есть. Ты должна представить болезнь Серафимы, как какой-то предмет, и перенести ее в кровь этого человека.
— Это его остановит? Как я его кровь узнаю?
- В остальном я постараюсь. И кровь мы получим. Андрей, поможешь, если что.
Андрей мрачно кивнул:
- Мне хочется его размазать. Там же совсем юная девушка, как можно поднимать руку на женщину! Не понимаю. По наследству это не передастся, жестокость?