Следователь Александр Крутов расследует ограбление и похищение, произошедшие в имении помещика Ольшанского. Главные подозреваемые - экономка Анжелика и подрядчик Никита Колчев.
Крутов допрашивает Анжелику, которая рассказывает свою историю: как она стала возлюбленной старого барина Ольшанского, затем влюбилась в Колчева и сбежала с ним после ограбления. Она утверждает, что не знала о планах Колчева ограбить имение.
Затем следователь допрашивает Колчева, который сначала отказывается говорить, но на следующий день частично подтверждает историю Анжелики. Однако он отрицает знакомство с другими преступниками, упомянутыми Анжеликой.
Крутов узнает о человеке по прозвищу Гвоздь, который может быть причастен к преступлению. Он также выясняет, что Колчев купил фальшивые документы в Москве, чтобы изменить свою личность.
Расследование продолжается, и Крутов намерен найти Гвоздя и раскрыть всю правду о преступлении. Сегодня всё должно решиться!
Это краткий перессказ первых 3 частей рассказа. Вы можете их найти по ссылкам в конце статьи...
Крутов настойчиво просил балтских и ольгопольских блюстителей порядка учредить за Гвоздем неусыпный полицейский надзор и всеми силами способствовать его скорейшей поимке. И действительно, не прошло и месяца, как опытного вора вычислили. В Рашкове у него имелась потайная лавка, где сбывались краденые лошади и всякий сомнительный товар. А в трех верстах оттуда, в деревеньке Троицкое, обреталась зазноба Гвоздя. У нее-то он от трудов неправедных и отдыхал, в покоях, обставленных с истинно барской роскошью. В этом укромном логове его и повязали ищейки.
В становой квартире местечка Песчанка Крутов учинил Гвоздю первый допрос. Следователь без обиняков заявил, что благодаря откровениям четы Колчевых ему доподлинно известно и об участии вора в ограблении Ольшанского, и о многих других его преступных похождениях. Внезапный арест и напор Крутова, видать, основательно ошеломили Гвоздя. После нескольких вопросов он скрепя сердце выложил и про себя, и про подельника своего Никитку.
- Коли уж Колчев вам, господин следователь, всю подноготную про меня сообщил, так на кой его жалеть, - процедил арестант сквозь зубы. - Небось про купца, что под Гайсином ограбил да порешил, не сказывал?
- Нет, про то не упоминал, - покачал головой Крутов.
- А как N-ского исправника облапошил - тоже утаил? - прищурился Гвоздь.
- И про то молчок, - подтвердил следователь.
- Вот то-то и оно, ваше благородие! - фыркнул головорез. - Колчев вам, стало быть, про меня разболтал немало, а про себя - самую малость. Я так мыслю, полячка евойная тут орудует.
- Это еще с чего бы? - удивился Крутов.
- Да как вам сказать... Два сапога - пара, одним словом. Порченые они оба до мозга костей. А как до расчета дошло - друг на дружку показывать кинулись. Колчев-то меня до острога довел! Кабы не он, я б тут не парился.
- И давно вы с ним спознались? - полюбопытствовал следователь.
- Отец с маменькой у меня, извольте знать, люди достаточные были, из купечества, - принялся вещать Гвоздь. - Только я смальства по кривой дорожке пошел - пьянство там, безобразия всякие. Родные от меня отреклись, ни полушки не давали. Вот и спутался я с блудными кутилами да шулерами. Баловства ради поначалу, а там и по нужде воровать пошел - на выпивку да на пропитание. Ну и скатился, стало быть, до самого дна, бродягой беспаспортным заделался. Тут-то мне Колчев и подвернулся, будь он неладен.
Гвоздь помолчал и продолжил:
- Сразу смекнул, видать, Никитка, что я ему сгожусь. Он-то в ту пору уже большие дела обстряпывал, свою шайку сколачивал. Приютил меня, отмыл, приодел, деньжат отсыпал. Что твой отец родной, ей-богу! А я за его доброту чем плачу? Острогом да каторгой, вот чем.
История моя, господин следователь, коротка да незатейлива. Дел мы с Колчевым проворачивали видимо-невидимо. Те конторы в Балте да Рашкове - наших с ним рук дело. Торговали краденым за милую душу, навар был знатный. Глядишь, и сейчас бы процветали, кабы полячка не влезла. Никитке, дураку, мозги запудрила. Я ж ему сразу сказал - деньгу у пана твоего возьмем по-тихому, без экономки этой. А он заладил: дескать, Анжелику непременно вызволить надо. Ну и вызволил, на свою голову!
- А сколько ж в итоге у Ольшанского награбили? - осведомился Крутов.
- Никитка божился, что сотню тысяч, - ухмыльнулся Гвоздь. - Да только врал, поди. Нас-то, холопьев, обсчитал, себе львиную долю забрал.
- И что вам досталось в конце концов?
- По пятнашке нам с Филькой отсыпал, да тому еще тройку с повозкой. Остальное все себе загреб, ирод.
- Кстати о Фильке, - встрепенулся Крутов. - Где он сейчас? Имя его настоящее назовите.
- Да утоп Филька-то, - осклабился арестант. - В Мячковском озере, по пьяни да сдуру. И то верно - лучше щук кормить, чем по острогам мыкаться да на каторгу собираться.
- А зачем вы Ольшанского-то измордовали? - нахмурился следователь. - Тоже по пьяни?
- Да побойтесь бога, ваше благородие! - всплеснул руками Гвоздь. - Никто его и пальцем не тронул. Не считая пары тумаков, что Никитка ему отвесил - чтоб не орал, значит. Связать - это да, веревками скрутили. А чтоб бить смертным боем - ни-ни, вот те крест!
- Ну а когда на станции расстались, ты да Филька куда подались? - продолжал Крутов.
- Да я сразу с Филькой распрощался да обратно в Одессу потопал, - ответил головорез. - Загулял там малость, с девками покувыркался.
- Стало быть, нынешняя твоя зазноба тоже из одесских? - прищурился следователь. - Поди, и она в твоих гешефтах замешана?
- Никак нет, господин следователь! - горячо запротестовал Гвоздь. - Дуняха для меня просто бабой была, не более того. Не настолько я глуп, чтоб баб в свои дела путать.
- Ладно, с этим опосля разберемся, - отмахнулся Крутов. - Лучше скажи мне вот что. Ты давеча заикнулся про гайсинского купца и N-ского исправника - что там у них с Колчевым вышло?
- А, так я ж толкую - отпетый он, Никитка-то! - охотно откликнулся арестант. - Он же сызмальства к черным делам приучен был. Покойница-мать согрешила, поди, на стороне, папаша евойный так и не объявился. С тех пор и пошел парень по рукам - то в поваренках, то в конюхах, а то и по тюрьмам. Кем только не был - и целовальником, и приказчиком. Да отовсюду с позором выгоняли - за пьянки да воровство.
Ну а годков эдак в 18 и вовсе от рук отбился. Перебрался в Умань, там и начал свои художества. Прослышал как-то про ярмарку в Балте, ну и сигал туда - на промысел, значит. И так ему повезло, стервецу! Умыкнул у кого-то справную лошадку с упряжью да пролеткой. Пригнал в Умань, извозом промышлять стал.
Гвоздь перевёл дух и продолжил:
Тут вроде и зажил Никитка честь по чести. Через месяц-другой еще трех лошадок прикупил, дело пошло в гору. Только ему все мало было. Черти так и подталкивали на лихое.
Подрядился он раз купца из Гайсина в Проскуров свезти. Приметил у того деньжат немало, ну и решил разом озолотиться. Ночью, на большой дороге, пока купчина дремал, огрел его кистенем по башке. Тот и не пикнул даже. Обшарил Колчев поклажу, а там тыщ шесть рубликов, часы опять же всякие. Товар он после по пути распродал, а сам воротился восвояси богачом.
С той-то поры, сказывал, и опьянел Никитка от денег да крови. Уж ни перед чем не останавливался. Своих покорыстников насобирал, целую шайку сколотил. Дело у них на лад пошло - того ограбят, этого пощиплют. Только без лишней крови уже, чисто работали. Вот при мне уж точно Колчев никого не порешил.
Прослышит, к примеру, что у такого-то крестьянина аль купчишки тыщенка завелась, и айда на промысел. Время удобное сыщет, хозяев скрутит, коли надо, да пистолетом пригрозит. Что плохо лежит заберет подчистую да валит поскорей. Лошадки-то у него борзые были, с места на дыбы вставали. Не единожды я с ним на таких гешефтах бывал - воистину прыткий черт!
Ну а под конец и вовсе в Зальков подрядчиком подался. Тут бы и зажить ему честным трудом - доход капал знатный. Так нет же, прежних художеств не оставил. Все б и обошлось, кабы не полячка евойная. Сгубила она нас с Никиткой!
- Ладно, с ней опосля сочтемся, - нетерпеливо перебил следователь. - Ты мне лучше про исправника N-ского расскажи. Неужто и его облапошили?
- Еще как облапошили, ваше благородие! - ухмыльнулся Гвоздь. - Тут-то Никиткина хитрость во всей красе проявилась. Прознал он, что у того исправника деньжат немало, и хранит он их дома, в столе письменном. А до купцов, особливо тороватых, тот исправник большую слабость имел. Особо ежели те ему на лапу сунут аль ублажат чем.
Ну, Колчев возьми да и вырядись купцом первостатейным. Бороду расчесал, сапоги ваксой натер, колечко золотое нацепил. Да с шиком таким к исправнику и заявился - дескать, такой-то купец Афросимов, из самого Питера, извольте любить и жаловать. По торговым, мол, делам приехамши, не будет ли препон от властей?
Ну, начальство отродясь новым доходам не перечило. Приняли Никитку с почетом, за стол усадили. Тот разливается, щедротами сорит. Исправник-то совсем разомлел, глядь, стол отпер, в кабинет позвал. Тут-то Колчев и приметил заветную шкатулку в ящике.
Куражится Никитка дальше - дескать, обычай не весь исполнил, дозвольте отлучиться. И является с корзинкой шампанского, бутылок, почитай, дюжина. Ну, две мигом раздавили, а там и в кабинет перебрались. Толкуют по душам, исправник совсем разомлел. То ли спьяну, то ли сдуру, стол-то и запереть забыл, а сам вышел куда-то.
Колчев недолго думая - цап шкатулочку да в картуз свой, благо широкополый. Ключик от стола прибрал, ящик запер и сидит как ни в чем не бывало. Воротился начальник, а Никитка уж раскланивается, дескать, за угощение благодарствую, завтра в присутствие зайду, бумаги оформлю. Исправник еще и до дверей проводить изволит, довольнехонький.
Колчев уж в сенях, а картуз все не напяливает, якобы из почтения. Только за ним затворилось, он стрелой со двора и был таков. Назавтра хватился исправник ключа от стола, а его нету. Взломал, а там и шкатулки след простыл. Кинулись искать, а где там! Никитка как в воду канул.
Вот он каков, Колчев-то! Все, что я вам, господин следователь, поведал, истинная правда. Сам дознавался, своими глазами видел.
Через несколько дней Крутов устроил очную ставку меж Колчевым и Гвоздем. Оба долго буравили друг друга презрительными взглядами, покуда не сорвались на взаимные попреки. От укоров перешли к показаниям да уликам. И все, что следователю требовалось, подтвердили. На том расследование и завершилось.
Вскоре Крутов дозволил Анжелике свидание с Ольшанским. Старик был несказанно рад, рассыпался в благодарностях:
- Ах, мой дорогой пан следователь! Какова красавица, а? Стало быть, ни в чем неповинна, голубка моя ненаглядная!
Что меж ними на том свидании деялось, Крутов не ведал. Знал лишь, что помещик внес за свою экономку залог немалый да взял ее на поруки до самого суда. Из добра, что сыскалось у Колчева с Гвоздем при аресте, Ольшанскому досталось 35 тысяч рублей чистоганом. Остальное душегубы либо прожить успели, либо попрятали получше.
Как донес о том Крутов помещику, тот лишь рукой махнул:
- Знаете ли, пан следователь, позабыл я уж про деньги те. Жалел о них разве что спервоначалу, а нынче и вовсе думать забыл. Одна у меня печаль - как бы Анжелику мою из беды выручить. Право слово, достойна она жалости, особливо с мальцом малым. И чей он там, один Бог ведает...
- Чего ж вы хотите? - полюбопытствовал Крутов.
- Научите, как сделать, чтоб от суда ее совсем освободить. Право слово, невиновна она ни в чем!
- Ну, такого совета дать не могу, - покачал головой следователь. - Вы ей лучше защитника хорошего наймите, с ним и советуйтесь.
- Да, пан, так и сделаю, - покорно согласился Ольшанский.
Месяцев через пять-шесть состоялся наконец суд по делу о разбойном нападении на усадьбу помещика да истязании его самого. На скамье подсудимых оказались: мещанка Анжелика Брониславовна Баяковская, мещанин Никита Григорьевич Колчев (он же купец первой гильдии Изветов) и мещанин Петр Дмитриевич Гвоздь.
Опричь того Колчеву с Гвоздем вменялись в вину многочисленные кражи, грабежи и создание преступной шайки. Никиту обвиняли еще и в душегубстве. Анжелику же в пособничестве ограблению да в сокрытии улик и недонесении властям о прочих злодеяниях своих подельников.
Слушание дела проходило в Ольгополе. На пикантный процесс съехались все окрестные помещики, и здание мирового съезда отродясь не видывало столь пышного общества. Ажиотаж подогревало и то, что для защиты своей ненаглядной Анжелики Ольшанский выписал из первопрестольной самого господина Итакова - столп адвокатуры, светило российского масштаба. Колчева с Гвоздем тоже защищали видные одесские правозаступники.
Господин Итаков заломил грандиозный гонорар в несколько десятков тысяч и пообещал "дело выиграть непременно". И впрямь - присяжные Анжелику полностью оправдали. А вот Никитке с Петькой, невзирая на все потуги их златоустых защитников, никак не удалось увильнуть от заслуженной кары. Колчева, по совокупности всех злодеяний, приговорили к 12 годам каторги, а Гвоздя - к 2,5 годам, с последующим поселением обоих в Сибири пожизненно.
Гражданский иск на 80 тысяч рублей в пользу Ольшанского суд полностью удовлетворил. Поручительство за Анжелику с помещика, разумеется, сняли, и она вновь воцарилась в усадьбе полновластной хозяйкой. Казимир Станиславович ликовал пуще малого дитяти. Более всего радовался он возвращению своего сокровища, ненаглядной пани. И немедля принялся хлопотать о расторжении ее брака с каторжником Колчевым. Вскоре желаемого добился.
На том, казалось бы, вся эта история и закончилась.
Однако любопытна дальнейшая судьба пани Анжелики. Хоть это уже и не относится напрямую к моему рассказу, но не могу не поделиться с читателем столь исключительным примером необычайной благосклонности фортуны к своей избраннице.
Года через два после описанных событий здоровье Ольшанского сильно пошатнулось (с чего бы это, спрашивается). А вскоре он и вовсе приказал долго жить. Почил, однако, не прежде, чем составил завещание, коим все недвижимое имущество и 500 тысяч рублей из хранившихся в банке 750 тысяч отписал племяннику своему. Анжелике же досталось 250 тысяч, а также хутор с 400 десятинами земли близ Залькова.
Казалось бы - чем не счастливый финал?
Однако рок готовил своей любимице куда больший сюрприз. Племянник-то Ольшанского служил лихим кавалерийским офицером. И хоть терпеть не мог своего скаредного дядюшку, но денежное довольствие от него получал исправно. На то и прожигал жизнь в Варшаве, молодость тешил.
Весть о кончине старика повергла наследника в неописуемый восторг. Спешно отслужив дядюшке панихиду, рванул он из Варшавы прямиком в Зальков вступать в права наследования. Любопытно было ему поглядеть и на дядюшкину протеже, отхватившую столь жирный кус. Слыхом про Анжелику слыхал, но воочию не видывал, ведь в последний-то раз в усадьбе еще при жизни тетки гостил.
Дело было на исходе февраля. Молодой да богатый наследник благополучно доехал по чугунке до станции Попельня, где его уже дожидался возок с лошадками. Санный путь, правда, был уже нехорош. По весеннему льду на реках переправляться - тоже риск немалый. Кучер предложил барину добрый крюк верст на десять дать, безопасности ради. Но тот велел гнать напрямки, не мешкая.
За несколько верст до Залькова путь им преграждал Днестр. И надо ж было такому случиться - в двух-трех саженях от спасительного берега лед не выдержал. Лошади, возок, кучер с барином - все враз ушло под воду. А Днестр-то река быстрая, коварная. Лишь на шестые сутки удалось отыскать и извлечь тела утопших. Без малейших, понятно, признаков жизни.
Нелепая гибель племянника в одночасье превратила Анжелику во владелицу всего полуторамиллионного состояния Ольшанских. Прямых законных наследников у покойного более не имелось. И через пару лет неустанных хлопот отписал закон вдовушке и заводы, и имения, и капиталы несметные.
Было в ту пору прелестнице без малого сорок годков.
И надумала она во второй раз под венец пойти за полковника донского казачьего. Познакомилась с ним, когда войско его на постой в Зальков встало, по пути к австрийской границе. Пленился вояка красотой и обходительностью вдовы, руки и сердца попросил. Вот и отправился на рубежи державные не токмо с полком лихим, но и с женой-красавицей.
Сынка же Анжеликиного усыновили да в кадетский корпус определили. После тоже в офицеры вышел, продолжил род славный.
Такова вот судьба бывшей экономки, прошедшей огонь, воду и медные трубы. Воистину - любит фортуна отчаянных и предприимчивых!
Спасибо что читаете мой канал! Обязательно подписывайтесь и ставьте лайки.
Пишите, ежели рассказ понравился, буду благодарен за комментарии.
Часть 1:
Часть 2:
Часть 3: