Для следующего аукциона было подготовлено сто лотов из запланированных пятисот. Эти сто уже были пронумерованы и оценены, Цицианов составил для каждого подробное описание.
- Нужно выяснить, что у нас числится под номером семьдесят семь. А заодно узнать фамилию клиента, который передал его на торги, - заявил Фёдор. – Макс, можете посмотреть списки?
- Уже смотрю, - ответил Цицианов.
Музыкальные пальцы искусствоведа летали над клавиатурой компьютера, и он даже ногой притопывал, как пианист, нажимающий на педали инструмента.
Все остальные заинтересованные лица столпились позади него, не в силах спокойно сидеть и ждать оглашения результата.
- Вот он! – воскликнул Цицианов и развернул фотографию искомого лота во весь экран.
Это была фарфоровая статуэтка – фигурка девушки, одетой в шутовской наряд: красно-бело-чёрный клетчатый костюм, задорная улыбка.
- Так, ничего особенного, - пробормотал Цицианов. – Статуэтка дорогая, редкая, но не особо ценная. Английская мануфактура Роял Далтон, пятидесятые годы двадцатого века, высота – двадцать три сантиметра. Лежит в коробке «М-1».
- А владелец кто? – нетерпеливо спросила Ванда.
- Муромцев, - ответил Цицианов. – Во всех коробках под литерой «М» находятся вещи, принадлежащие боссу.
- Так доставай же скорее статуэтку-то, - потребовала Черноярова, которая всех в офисе называла на ты. – Некогда замирать, как суслику. Вещицу эту как можно скорее нужно спрятать. А ты сидишь с круглыми глазами, как…
- Как суслик, - подсказал Фёдор и хмыкнул.
Цицианов, надо отдать ему должное, довольно быстро справился с задачей.
- Вот он, шут, - сказал он, осторожно достав фигурку из футляра, выстланного мягким материалом.
- Это девушка, - заметил Фёдор. – Шутиха.
- Шутовка, - по своей учительской привычке поправила его Ванда.
- Ну? – требовательно спросила Черноярова. – Почему ее надо прятать, кто-нибудь понимает?
- Может быть, внутри тайник? – вслух предположил Фёдор.
- Да и ладно, - неожиданно решила Черноярова. – Даже если и тайник? Нам было велено эту штуку спрятать. Спрячем, и дело с концом.
Она неласково взяла статуэтку за голову и засунула обратно в футляр.
- Не нужно так обращаться с английским фарфором, - вспыхнул Цицианов. Волны его негодования были такими жаркими, что запросто могли бы согреть замерзшую птичку.
- Вы совершенно не о том спорите, - заметил Фёдор. – Главный вопрос – куда? Куда мы её спрячем?
- В банковскую ячейку, - отрезала Черноярова. – Других вариантов нет.
- Это бухгалтерское решение проблемы, - Цицианов решился на открытый бунт. – Куда мы ключ от ячейки спрячем, а? Кто будет за него отвечать? То-то и оно.
- Если статуэтка в опасности, - пояснила бухгалтерше Ванда, - то и человек, положивший её в свою банковскую ячейку, тоже окажется в опасности. Нам это не подходит.
- А почему её здесь-то нельзя оставить, не понимаю, - пробормотала Черноярова, смешавшись. – Аж две сигнализации – наша и в здании… Неужто у нас и в самом деле тут кто-то шарит? И Николай Николаевич об этом проведал?
- Ясно, кто шарит. Кудияров, изучивший приёмы магии по своему гримуару, - насмешливо ответил Фёдор. И тут же повернулся к Ванде: - А у вас есть какие-нибудь идеи?
- Спрячем здесь, но на виду, - предложила та. – Замаскируем подо что-нибудь. Хм, надо подумать.
В этот момент в комнату вошел охранник Володя и позвал:
- Ванда, там участкового прислали для разговора, спуститесь со мной?
Она кивнула и обратилась к Фёдору:
- Вы пока покумекайте, я скоро вернусь.
- Ну, что вам сказать? Угон вы раскрыли, девушка, - с серьезной миной сообщил участковый, оказавшийся старым волком: побитым жизнью и таким сутулым, словно свою тяжелую судьбу он много лет носил на загривке. – Машинка, которую вы приняли за такси, принадлежит одному пенсионеру. Он сто лет на ней не ездил. Думал, что она так в гараже и стоит. А гараж-то того – взломали.
- Но теперь машину ищут? – уточнила Ванда, встревожившись.
- Машину ищут, - кивнул участковый многозначительно.
- А Нину Лаврентьеву, выходит, нет, - правильно поняла его тон Ванда.
Участковый демонстративно вздохнул, как будто бы Ванда ему уже изрядно надоела, хотя они общались всего лишь пару минут.
- Когда вы ее видели в той машине, она кричала? Нет. Пыталась дверцу открыть? Нет. Ехала себе и ехала.
- Она сказала «умоляю» и выбросила в окно банковскую карточку.
- То, что она сказала, вы услышать не могли, однозначно. И потом. Кто же карточками-то в наше время разбрасывается? – покачал головой участковый. – Наверняка выскользнула она у неё из пальцев. Молодые девчонки такие растеряхи, скажу я вам.
- Она не подросток, а бухгалтер, - продолжала настаивать Ванда.
- Ну, а бухгалтера-то, что, безгрешные, что ли? Тоже растеряхами могут быть.
- Бухгалтеры, - машинально поправила Ванда. - Но она же ехала на угнанной машине. Я запомнила водителя, можно попытаться составить его фоторобот.
Участковый посмотрел на нее сочувственно, как сердобольная нянечка на буйного пациента, бьющегося в окна.
- Вы хоть знаете, сколько в городе камер? Глазом моргнуть не успеете, как машину найдут.
- А Нину Лаврентьеву?
Участковый повернулся к Володе, который стоял рядом с сосредоточенным видом, и сказал:
- Времени-то совсем немного прошло. Часы, минуты, не дни ведь. А если ваша Лаврентьева завтра на работу выйдет, что вы тогда скажете?
Раздосадованная, Ванда возвратилась в офис «Золотой чаши».
- Ну, что? – спросил её Фёдор. – Они сделают что-нибудь?
- Участковый мне не поверил, - покачала она головой. – Времени прошло слишком мало, чтобы поднимать шум до небес. Мне указали на то, что Нина не пыталась выпрыгнуть на ходу из машины.
- Водитель мог ей угрожать, - Фёдор сдвинул брови.
В этот момент Цицианов громко воскликнул:
- Я придумал! Придумал, как замаскировать статуэтку. Нужно замотать её малярной лентой. Такая лента легко снимается, и её можно даже раскрасить перманентными маркерами. Поставим замаскированную статуэтку вон туда, на подоконник!
- Да, пусть людей пугает, - поддакнул Фёдор.
- Нужно сделать папье-маше, - предложила Ванда. – Оклеим статуэтку бумагой с ПВА, разрисуем акрилом, упакуем и опишем – как будто это лот, к примеру, сто один, а не семьдесят семь.
- А что? Примитивное искусство Полинезии, например, - одобрительно воскликнул Фёдор.
- Искусство Полинезии не включало в себя поделки из папье-маше, - звенящим голосом заявил Цицианов. – И если Муромцеву угрожает кто-то знающий, то он сразу все поймёт.
- Но мы должны выполнить требование Николая Николаевича! – воскликнула Черноярова. – Должны спасти его! Вы же сами всё слышали…
- Максимилиан, вы сказали, что статуэтка высотой чуть больше двадцати сантиметров, - вмешалась Ванда. - А пиксида? Помните, та самая?
Цицианов встрепенулся.
- А пиксида где-то сантиметров сорок, не меньше, - радостно ответил он.
- Ну, а крышку у этой пиксиды мы что, заварим? – насмешливо спросил Фёдор. – Если кто-то будет перелопачивать коробки…
Цицианов содрогнулся от одной только мысли о подобном варварстве.
- Давайте крышку приклеим, - предложила Черноярова. – Бывают же такие древние горшки - из целого куска сделанные? Ну, будто крышка и вовсе не открывается?
В конце концов Цицианов с Фёдором отправились в администрацию бизнес-центра и подали заявление с просьбой позволить им пару ночей провести в офисе в связи с чрезвычайными обстоятельствами.
Гораздо позже выяснилось, что они зря ужинали галетами и спали на свернутых курточках. Черноярова, не сказав никому ни слова, вытащила статуэтку из коробки, завернула в большую тряпку, положила в свою сумку и унесла домой. Как говорится, мой дом – моя крепость.
На следующее утро Нина Лаврентьева вместе с толпой других служащих как ни в чем не бывало появилась в здании бизнес-центра. Когда она выходила из лифта на двадцать первом этаже, Ванда как раз собиралась спуститься в столовую. Едва двери лифта раскрылись, девушки столкнулись буквально нос к носу.
Ванде захотелось остановить Нину и прямо спросить о том, что случилось вчера на подземной парковке. Сказать, что она нашла ее банковскую карту и отдала охране. Выяснить, как ее угораздило сесть в «левое» такси, и не ограбил ли её тот страшный водитель.
Однако увидев соседку по этажу, Нина невольно отшатнулась, и в её глазах промелькнул испуг. А потом она сделала вид, что не узнала Ванду и быстро прошла мимо. Давая таким образом понять, что в разговоры вступать не собирается.
Поэтому, возвратившись в свой офис, Ванда решила отправить в «Цветочный микс» Фёдора. Тот пытался сопротивляться.
- Мы же с Ниной поругались, – напомнил он.
- Да, но ведь цивилизованно. Так что можно зайти и просто поболтать. Не задавайте ей вопросов о вчерашнем дне, договорились? Если, конечно, она сама вам не расскажет о своих приключениях.
- Я не хочу туда идти, - упёрся Фёдор. – Я там вчера подрался, забыли?
- Подрался и победил, - напомнила Ванда. – Мне очень нужно знать, как Нина будет себя вести с близким человеком.
В конце концов, Фёдор сдался. Пока его не было, Ванда стояла у окна и размышляла о том, что если с Муромцевым и в самом деле что-то случится, если он не вернётся в самое ближайшее время, ее жизнь, как разогнавшаяся машина, снова влетит в тёмный тоннель. В кошельке у нее лежало пять сторублёвых купюр. Ей позарез нужна была зарплата. Постоянная зарплата на постоянной работе.
Черноярова за её спиной снова и снова прослушивала запись голосового сообщения, полученного от босса. В конце концов Цицианов не выдержал и предложил:
- Варвара Олеговна, сходили бы вы пообедать, что ли?
- Зачем мне есть? – спросила та. – Если бы я целый день бегала, тогда да. А я целый день сижу. Во мне после завтрака еще ни одна калория не сдохла.
В этот момент вернулся Федор и услышал, как Цицианов агитирует бухгалтершу пойти и подкрепиться.
- До шести часов вечера можно есть всё, что угодно! – восклицал он.
- Даже людей? – мрачно спросил Фёдор и приблизился к Ванде. – Нина прогнала меня, как только увидела. Сказала, что работы невпроворот. Но она какая-то странная, вот честно. Неуверенно двигается, медленно реагирует. Я только и успел сказать ей, что вы нашли ее банковскую карту. И она меня сразу отправила восвояси.
- Я знала, что так будет, - пробормотала Ванда. – Пока не представляю, что делать, но непременно придумаю. Я абсолютно уверена, что Нине угрожает опасность.
- А это не перебор? – спросил Фёдор. – Нине угрожает опасность, Муромцеву угрожает опасность… Всем угрожает опасность!
Примерно через час Ванда отправилась за кофе в столовую на десятом этаже. Медленно двигаясь в очереди вдоль стойки с салатиками, она не смотрела по сторонам, но потом случайно повернула голову и увидела, что рядом стоит Нина Лаврентьева.
- Привет! Давайте поболтаем о каких-нибудь пустяках, - сказала Нина, принужденно улыбнувшись.
На её щеках вместо вчерашнего акварельного румянца горели два маленьких алых пятна.
- Давайте, - Ванда на ходу пыталась сориентироваться.
Скосила глаза. За столиком неподалеку от входа она заметила веселого и хитрого Суворова, директора «Цветочного микса». Возможно, именно он должен был понять, что две милые девушки просто щебечут возле кассы.
- Расскажите какой-нибудь анекдот, - предложила Нина. – Ну, чтобы я рассмеялась.
Все анекдоты немедленно вылетели у Ванды из головы. Она знала их сотни, но сейчас не могла вспомнить ни одного.
- Может быть, стишок? - продолжала говорить Нина с улыбкой.
- Стишок… Стишок я знаю, - Ванда растянула губы в улыбке и продекламировала:
- У кота четыре лапы.
Две – для мамы, две – для папы.
Но зато всего два уха,
Вот какая невезуха.
Нина неожиданно искренне рассмеялась. И без перехода сказала:
- У вас есть сестра?
- Нет, - Ванда отрицательно покачала головой.
- А у меня есть, - продолжала Нина. – Младшая. Правда, она сейчас приболела… Где ваш поднос? Вот этот?
Когда они подошли к кассе, на подносе Ванды, под бумажной салфеткой, оказался маленький серебристый телефон.
Нина заплатила за чашку чая с марципаном и быстро удалилась, сев за столик к подружкам из своего офиса.
Ванде немедленно расхотелось пить кофе. Но в целях конспирации она взяла не только чашечку эспрессо, но и пару булок, завалив ими телефон так, чтобы его никак невозможно было разглядеть.
Уже поднявшись на свой этаж, она заставила себя не бежать бегом, а неспешной походкой дойти до двери офиса. Ее поведение кардинально изменилось, как только она захлопнула за собой дверь.
- Фёдор, идите сюда! – крикнула Ванда и потрясла телефоном в воздухе. – Нина кое-что мне передала. Давайте посмотрим, что там.
У телефона имелась откидная крышка. Дисплей был маленьким и узким. Телефон оказался девственно чист, если не считать одного-единственного видео. Ванда нажала на кнопку воспроизведения записи.
На экране появилась совсем юная девушка. Она стояла на коленях в каком-то мрачном помещении с бетонным полом. Позади нее была глухая стена и трубы с ржавыми вентилями. Руки ее были связаны, а поскольку в телефоне был выключен звук, она беззвучно плакала и так же беззвучно что-то кричала сквозь слезы.
- Вы знаете, кто это? – спросила Ванда у Фёдора.
Тот отрицательно помотал головой и сказал:
- Включите скорее звук. Нужно понять, что происходит.
Продолжение: