Два невролога из Университетского колледжа Лондона, Андреас Бартельс и Семир Зеки опубликовали в журнале “Neuroimage” статью под названием "Нейронные корреляции любви материнской и страстной любви". С помощью магнитно-резонансной томографии мозга они исследовали активности мозга матерей, в момент когда они смотрели на фотографии своих детей и фотографии своих возлюбленных. “Активность нейронов, характерная для материнской привязанности, сравнивалась с активностью, характерной для страстной любви..."1.
Первой целью исследования было неврологически установить разницу между "страстной" любовью, то есть сексуальной природы, и материнской любовью. Можно было бы сказать, что это способ перевести в термины нейробиологии разницу между женщиной и матерью. Но остальная часть исследования более амбициозна и учитывает нейротрансмиттеры, характерные для каждого механизма привязанности: два типа привязанности активируют области, характерные для каждой из них, а также пересекающиеся участки в области системы вознаграждения мозга, которая совпадает с зонами, богатыми рецепторами окситоцина и вазопрессина.
Оливье Постель-Винэ, научный журналист из "La Recherche", объясняет значение этих исследований в ноябрьском номере 2004 года. Он опирается на другие исследования, посвященные роли нейротрансмиттеров в моделях привязанности мышей-полёвок. "Тесная связь, наблюдаемая у полевок между материнской привязанностью и привязанностью к партнеру, обнаруживается и у людей, хотя и более диффузно. Одна и та же пара нейротрансмиттеров в разной степени участвует в обоих типах привязанности. Она особенно сильно задействована в области, которая активируется при материнской, но не при страстной любви: в периакведуктальном сером веществе"2.
Можно сказать, что концепция привязанности объясняет формирование социальных связей, дружеской привязанности, того, что христиане называют любовью к ближнему.
Эти две различные работы позволяют разделить привязанность и сексуальные отношения и похоже на попытку научно обосновать теорию социальной связи как "агапе", отделенной от сексуальной. В позднейшем христианском представлении любовь-агапэ мыслится как обусловленная и опосредованная любовь к Богу: она возникает не в результате влечения к конкретному возлюбленному, вызванного его внешними и внутренними достоинствами, а как проявление любви к ближнему, присущей данному человеку в целом.
С этой точки зрения ключевым моментом является замена сексуального наслаждения “вознаграждением". Тогда формирование социальной связи можно понимать как процесс подкрепления системы вознаграждения. Ученые также обнаружили аналогии между влиянием любви и наркотических веществ на мозг, что вызвало интерес к изучению связи между привязанностью и зависимостью: "окситоцин и вазопрессин могут повышать гедонистическую ценность социальных взаимодействий путем активации нейронных схем, участвующих в вознаграждении и подкреплении"3.
Операция замены сексуального наслаждения “вознаграждением” позволяет поставить материнскую привязанность и христианской "агапэ" в один ряд, основывая ее на системе "вознаграждения", а не сублимации.
Исследователи установили, что влюбленность и материнская привязанность могут "отключать" зоны мозга, связанные с оценкой и негативными эмоциями. Другими словами, любящие матери и влюбленные женщины не так критичны в отношении детей и возлюбленных и это будет сказываться на их суждениях, но это известная истина и без исследований.
Отключение областей мозга, отвечающих за критические суждения позволяет преодолеть социальные барьеры и сблизиться с другими, так как любовь — это мощный механизм, активирующий систему вознаграждения в мозге. И что любопытно, любовь основана на собственном удовлетворении, мозг буквально получает вознаграждение, когда человек переживает любовь к другому. Вскоре, возможно, предложат лекарство для лечения расстройств привязанности и социальных связей, основанных на действии окситоцина, что скорее вызывает опасения. "Сомы грамм - и нету драм"4. Можем ли мы действительно "управлять" таким сложным чувством как любовь с помощью лекарств?
1 A. Bartels, S. Zeki, the neural correlates of maternal and romantic love, Wellcome Department of Imaging Neuroscience, University College London, in NeuroImage, no 21 (2004) 1155-1166. Je dois cette référence au Pr. Jim Hopkins de l’University College. Qu’il en soit ici remercié.
2 O. Postel-Vinay, Le cerveau et l’amour, in La Recherche, n o 380, novembre 2004.
3 Ibid p. 37
4 "О дивный новый мир" , Олдос Хаксли.
