К сельсовету потихоньку подтягивались люди. Кто то шел один, кто то семьями, а кто то целой толпой. Крылечко сельсовета было украшено флагами, Вход в здание закрывал огромный портрет Сталина с любовью увитый гирляндой из пихтовых веточек. Накануне старшеклассники ходили в овраги, наломали эти самые мягкие пушистые лапки, а потом уже в школе из них сплели венок.
Руфа шла нерешительно, подхватив Нину под руку и прижимаясь к ней.
- Ну что ты боишься. На тебя даже и не смотрит никто. Сама напридумывала в своей голове. - Успокаивала подругу Нина.
Люди и вправду, скользили взглядом по девушкам, некоторые даже здоровались.
Ровно в одиннадцать начался митинг. На ступеньках крыльца стояли местные руководители, тут же был и представитель из района, Павел Иванович. Он сам изъявил желание ехать именно в эту деревню. Появилась возможность встретиться с Капитолиной. Он надеялся, что они где то смогут уединиться здесь в деревне. Домой к себе пригласить Капу он не мог. На праздник приехала жена из области. Решила сделать подарок мужу. Он то надеялся, что увезет Капу в свой домик на служебной легковушке, где они проведут вместе весь праздник.
Приезд жены спутал все его планы. Приходилось искать другой вариант для свидания. Увидев Капитолину, стоящую невдалеке, он подозвал ее к себе.
- Что же Вы, Капитолина в сторонке стоите. Как никак главная медицина в этой деревне. Не обижает здесь Вас местное руководство? - вроде как в шутку спросил он женщину. Вспомнилось, как летом фельдшерица жаловалась ему, что председатель не дал ей лошадь в район съездить.
Матвей Ильич, стоявший рядом, навострил уши. Он тоже помнил тот случай. И жалоба медички не сулила для него ничего хорошего. Он догадывался, что неспроста она без конца в город стибуняет. И слухи, что она работает осведомителем, бродили в районных кулуарах. Хотя председатель и недолюбливал эту, вечно сующую свой нос куда не просят, женщину, он заставил себя улыбнуться и медовым голосом вступить в разговор.
- Да что Вы, Павел Иванович. Разве можем мы обижать нашу Капитолину Сергеевну. Ведь случись что, мы все к ней бежим. Кто нас еще лечить будет. Пропадем мы без нее.
- То то же Смотрите у меня. - Шутливо погрозил пальцем Павел Иванович.
Очень кстати для председателя подошло время начала митинга. Дальше шло как по маслу. Ораторы один за одним сменялись на ступеньках. Каждого выступающего провожали аплодисментами. От лица колхозников выступал Егор. Он всю ночь пытался выучить текст написанного для него выступления, боялся, как бы не ляпнуть чего лишнего. Все равно речь его получилась не очень гладкой, как хотелось бы. Но все люди свои собрались и хлопали даже больше, чем остальным выступающим.
После окончания митинга из репродуктора заиграла музыка. Кто то даже попытался танцевать на пронизывающем ветру. Было объявлено, что вечером в клубе состоится большой праздничный концерт, на который приглашаются все желающие.
После этого объявления люди начали расходиться по домам. Чего здесь морозиться. Руфа повернулась к Нине.
- Пойдем к нам, посидим.
Но Нина отказалась. Сказала, что сейчас сходит домой, а вот вечером они с Руфой в клуб пойдут. Договорились, что в этот раз уже Руфа зайдет за Ниной, только пораньше, чтоб успеть в клубе занять места.
Подруги разошлись в разный стороны. Руфа почти летела домой к бабушке. Ей так хотелось рассказать, как прошел митинг. Но самое главное нужно было рассказать, что она стояла в общей толпе людей и никто на нее не косился, не пытался отойти подальше. Она была как все. И это было самым удивительным для Руфы.
Марфа с улыбкой слушала, как внучка, вываливала на нее все события сегодняшнего дня. А день то еще не закончился даже. Вечером она пойдет к Нине, а потом с ней они пойдут в клуб на концерт.
Бабушка слушала внучку и думала. А может быть дело то и не в колдовстве вовсе. Может Руфа сама себя так поставила. Высокомерная красавица отталкивала от себя людей холодом, идущим от нее. Сама приучила всех держаться от нее подальше. Потом спохватилась, да поздно уже было. Люди отвернулись от нее. А потом слухи пошли про колдовскую ее красоту. Стало еще хуже.
Но с другой стороны, думала Марфа, в городе тоже никто особо к ней в друзья не набивался. А в город то она часто ходит, и на станцию тоже. И с Владимиром так получилось. Может и вправду колдовство тут замешано. А может и то, и другое. Как тут разберешься. Но самое главное, что внучка пошла на поправку, перестала людей чураться. Может и они к ней также будут относиться. Так хотелось бабушке видеть свою внучку счастливой.
Она ничего не сказала Руфе о своих размышлениях. Зачем еще девке голову этим забивать. Пусть все идет, как идет. И Нина, какая молодец, вытащила девчонку на люди. Одна то она не решилась бы. В который раз Марфа поблагодарила Бога за то, что свел внучку с Ниной. Хоть одна подружка есть у нее.
Клавдия сидела со своей прялкой и вспоминала прошлогодний октябрьский праздник. Как он круто повернул всю ее судьбу. Она перестала злиться на Егора. Понимала его. Не мог мужик оставить свою жену ради полюбовницы. А тем более когда она должна была родить. Это ж надо, первый ребеночек, а лет то ему уж тоже порядком. Наверное и не чаял уж отцом стать.
Иногда Клавдие хотелось рассказать Егору, что тут, на печи она выхаживает его дочку, о которой он не сном, не духом не ведает. А теперь то и совсем это стало невозможно. Дочка на Нину записана и отец у нее значится, неведомый Михаил. Кто он такой, кого Нина записала отцом, Клавдия даже не предполагала. Но спрашивать не стала. Может быть просто имя придумала. Из ее рассказов было понятно, что сноха одна живет.
Ее раздумья прервал топот ног в сенях. На пороге появилась Нина. Румяная с морозца.
- Грязь то как тащится. Снег бы уж что ли выпал. - начала она с порога недовольно. Сразу у порога сняла свои ботики, чтоб не затащить грязь с улицы.
- А я не обедаю, тебя жду. Давай разоболокайся, да есть будем. Васятку я уж накормила. И Надю тоже. Спит, как сурок, посапывает, сытенькая.
За обедом Нина рассказала свекрови обо всем, что было на митинге. Конечно и про Руфу не забыла. Радовалась, что удалось подружку на люди вывести, хоть и не больно та хотела идти. А люди к ней спокойно относились. И с чего это Руфа взяла, что от нее все шарахаются. А может и правда колдунья помогла. Как раньше было, Нина же не знает. Руфа даже на улицу редко выходила. Только вот разве до Нины, да и то каждый раз чуть ли не бегом бежала.
Руфа пришла к Нине заранее. Они еще днем договорились, что пойдут заранее, чтобы места успеть занять. Клуб в деревне был небольшой. Придешь к самому началу, так не то что мест, а даже где постоять места не останется.
Подруги не ошиблись. Даже задолго до начала, почти все места были уже заняты. Они с трудом нашли два местечка рядышком. Пока заходили, пока искали места, Нина не обращала внимания на Руфу. Только когда уселись, она взглянула на подругу. На удивление лицо девушки было спокойным. Как будто она каждый день ходит в этот клуб и ей привычна толчея и ее нисколько не смущают чужие взгляды.
Перед концертом была торжественная часть. Опять руководители колхоза поздравляли с праздником. А после поздравления началось вручение подарков отличившимся колхозникам. Одна за другой назывались фамилии, выходили мужчины, женщины. Председатель торжественно жал руку каждому и вручал небольшой сверток. Когда произнесли фамилию Клавдии, Нина даже не поняла, что это ее свекровь. Женщина сзади подтолкнула ее.
- Свекровь твою вызывают, чего сидишь. Иди, получи за нее.
Нина стала отнекиваться, что неудобно как то. Тогда женщина поднялась и на весь зал объявила, что Клавдии нет, дома с внучатами сидит. А здесь в зале сноха ее сидит. Стесняется за свекровь выйти получить подарок.
- Пусть получает, - раздалось со сцены.
Нина, смущаясь и краснея, вышла и получила из рук председателя подарок. Вот Клавдия удивится, когда она с ним домой придет. Торжественная часть закончилась. Начался концерт. Школьники, парни и девчата, люди постарше пели и плясали. Кто то читал стихи. А в заключении были пирамиды. К сожалению низкое здание позволяло создать пирамиду только из двух ярусов. Но даже таким люди громко хлопали и удивлялись мастерству спортсменов.
После окончания концерта начались танцы. Правда прежде пришлось раздвинуть все стулья к стенкам, чтоб освободить место. Нине тоже хотелось остаться, посмотреть, как будут танцевать. Но Руфа потащила подругу за руку к выходу. Того. что сегодня было, девушке оказалось достаточно. А на танцы оставаться страшно. Да и не умеет она танцевать. Нет, нет, надо идти домой. Достаточно ей на сегодня эмоций.
Нина не стала спорить. Домой так домой. На улице было совсем темно. Только тускло в домах светились окна. Ветер еще сильнее усилился.
- Ой, как пойдем, темень то какая, - выдохнула Нина. Ей еще не приходилось ходить в такой темноте по деревенским улицам.
- Давай я тебя провожу. Мне то привычно. Я темноты не боюсь.
Руфа взяла подругу за руку и они, стараясь не спотыкаться, медленно пошли к дому.
- Давай лучше не по дороге, а по тропиночке пойдем, - предложила Нина. - Там ровнее. Да и от окошек светит немного.
Подружки перешли с дороги на тропку возле самых изб. Тут и вправду было чуточку светлее. Хотя бы видно тропинку, когда проходишь мимо окон. Проходя мимо дома Капитолины, они чуть не наткнулись на легковушку, которая словно пряталась в темноте.
- Ой, - тихо прошептала Руфа. - Это же машина представителя из района. Помнишь, она стояла возле сельсовета. Видно в гости к медичке пожаловал представитель.
- Да ну их, пошли скорее. Не наше это дело.
Нина потянула Руфу дальше. Ни к чему им знать такие подробности. Чем меньше знаешь, тем лучше.
Подруги дошли до Нининого дома и распрощались. Руфа заверила, что она не боится, пусть Нина не переживает и отказалась взять у Клавдии фонарь, чтоб дойти до своего дома. Сказала, что сколько раз по темну из города ходила и то не боялась. А тут деревня, улица. Люди кругом. Чего бояться.