Молодой боярыне было грех жаловаться. Нельзя сказать, что в родительском доме скудно жилось. Лишь когда в 1641 году батюшку назначили ведать Каменным приказом, который ведал строительством каменных зданий, и все наладилось дела на лад пошли.
И не важно, что привыкшие жить в деревянных хоромах бояре не охотно соглашались перестраивать свои дома да шли постоянно на разные хитрости, только бы уклониться от приказа царского. Почему, никто разумно объяснить не мог… Хотя все понимали: в случае пожара, а в Москве это постоянно происходило, каменные дома не так быстро загораются.
Сколько раз Москва горела именно по той причине, что деревянной была. Стоило одному терему загореться, как все рядом быстро пламенем пылать начинало. Огонь от дома к дому настолько стремительно перебегал, что никто даже понять не мог, где в первую очередь тушить следует. Пожар никого не щадил — ни бедного, ни богатого.
Помнится, нянюшка, правда, со слов своей бабки рассказывала, какое жуткое бедствие во времена царя Ивана IV Васильевича случилось. Говорила, что все беды пошли от горящей свечи, упавшей в церкви Крестовоздвиженского монастыря. Так это было или нет, сегодня сказать трудно.
Тем более, что нянька твердила:
— Беду наколдовала беду бабка государя Анна Глинская, которую в народе ведьмой считали…
Феодосия слегка улыбнулась. Известное дело: кто не люб, тот сразу в список ведьм попадает. А уж коли этот человек умнее других казался, то тогда и вовсе пиши пропало. Но тогда слушала с вниманием, изредка взвизгивая от страха. Она прямо явственно представляла, как старуха колдует, а потом Москва, покрывается черным дымом и становится похожей на огромный костер.
В тот страшный день деревянные терема исчезали, словно по взмаху руки злого волшебника. Каменные с треском на куски от жара распались. В прямом смысле слова по улицам текли медные реки, а железо, которым более богатые крыши покрывали, раскаливалось добела. От этого еще жарче становилось. Вопли несчастных, которые горели заживо, постоянно заглушались взрывами пороха, хранившегося в Кремле и других частях города. Огонь и туда добрался...
Горожане спешили спасти свою жизнь. О нажитом годами богатстве никто не думал… Да и чего тут размышлять?! Когда из-за сильного ветра в Кремле загорелись великокняжеские конюшни и хоромы и вовсе в ужасе пребывали. Пламя жадно заглатывало деревянные палаты, где жил Иван IV Васильевич... В огне сгорел весь царский гардероб, а царица Анастасия так испугалась, что от страха занемогла сильно... Бедолага. От этой болезни не смогла оправится.
После того страшного случая вышел строгий царский указ царский вышел — на крыше на случая пожара иметь бочку с водой. В доме у Соковнина его свято исполняли. Подобного правила придерживался и боярин Морозов, так что Феодосии не стоило пожара бояться. Кстати, его брат, следовательно, ее деверь Глеб Иванович серьезно начал размышлять над тем, что следует создать специальную службу по тушению пожаров. Он считал, что Земский приказ с этим плохо справляется.
Бояре с ним соглашались, но дальше разговора дело не шло. Зря, конечно.
Что же до каменных хором, то с ними тоже соглашались. И тоже дальше разговоров дело не продвигалось. Хотя в каменных хоромах куда лучше жилось. Теперь она это твердо знает. Летом камень прохладу давал, а зимой нагретый от огня печей тепло дольше сохранял. Но как это было объяснить люду необразованному?
Все упрямо считали — коли предки выбрали для строительства дерево, следовательно, и этого правила придерживаться стоит! Да и дешевле это на порядок. Вон сколько деревьев в лесах растет: руби — не хочу!.. Нет, она ничего против деревянных теремов не имела, но понимала — каменные хоромы практичнее…И пример дома ее мужа тому подтверждение.
Публикация по теме: Феодосия-Федора, часть 23
Начало по ссылке
Продолжение по ссылке