На данный момент истории средневековой Европы уделено крайне мало внимания что в школьном курсе, что в курсе многих высших и средних профессиональных учебных заведений (исключая разве что профильные гуманитарные вузы). В целом курс истории часто построен так, что не прививает никакого интереса читателю и слушателю, скачет "по верхам" и не дает не то, что исчерпывающих знаний, а даже банально общего понимания предмета.
Для многих поэтому история — нечто далекое, непонятное и не интересное. Однако я хочу осветить другой взгляд на историю.
Сегодня речь пойдет о Бургундии, земле на востоке современной Франции, о которой в учебниках истории даже вузов сказано буквально несколько абзацев в лучшем случае. А меж тем, в 15 веке именно Бургундия была основной угрозой для трона Франции, а не Англия, с которой тогда шла Столетняя война... Но обо всем по порядку.
РАННИЙ ЭТАП. НИЖНЯЯ БУРГУНДИЯ
Прежде, чем говорить о наивысшем расцвете Верхней Бургундии в 15 веке, нужно начать издалека, о их южных родственниках и корнях. Еще в 413 году племя бургундов, выходцев из древних германцев, во время Великого переселения народов создало свое государство на Верхнем Рейне в районе Вормса. Однако после нашествия гуннов они вынуждены были сместиться, откочевав в район современной западной Швейцарии и вдоль реки Роны. Ближе к 457 году бургунды во главе с королем Гундиохом вторгаются на запад и захватывают Лион, который становится их новой столицей. Чуть позже они захватывают Дижон, который будет центром Бургундии впоследствии.
Однако ранний этап бургундских племен закончился в 532 году, когда их армия во главе с королем Годомаром была разгромлена в битве при Отёне франками из династии Меровингов. Какое-то время бургундская знать еще сопротивлялась, однако за пару лет была полностью подчинена новым сюзеренам-франкам. На этом можно считать, что независимое королевство Бургундия перестало существовать, будучи включенным в Франкское королевство и позже в империю франков.
Нужно сделать отступление, что на самом деле на разных этапах существования франкского государства Бургундия имела разные статусы. Например, во время Верденского договора 843 года единой Бургундии не существовало, и земли бургундов были разделены между Провансом (Нижней Бургундией) и Верхней Бургундией, обособившейся в 888 году.
На какое-то время в 933 году королевство Бургундия объединилось и обособилось в отдельную страну, однако уже в 1032 году местные короли, давно не имевшие фактической власти, подчинились Священной Римской империи. Которая не была ни Священной, ни Римской, ни империей, но это уже другая история.
В целом, после этого история условно независимой Нижней Бургундии заканчивается, и в разные века она была подконтрольна то императорам СРИ (Священной Римской империи, далее), то герцогам Прованса из династии французских королей, то непосредственно французским королям (уже после Столетней войны).
ПРО ФЕОДАЛИЗМ
Чтобы лучше понимать взаимоотношения правителей тех лет, нужно сделать отступление. В Средние века не было понятия наций, народов и государств в привычном нам значении. Земли находились в личной собственности феодалов, которые постоянно оспаривали соседние богатые наделы и сражались между собой силами наемных армий и дружин. Простому народу, в общем-то, было абсолютно наплевать, правит ими герцог Бургундский, король Франков или же император Священной Римской империи — они платили одинаковый оброк и одинаково работали на земле господина. Исключение составляли случаи, когда власть переходила к иноверцам, например, мусульманам, но это мы затрагивать не будем — не наш случай, впрочем, религия играла в те времена очень важную роль.
В те времена было абсолютно нормально собрать войско и вторгнуться в границы соседа, чтобы пограбить его земли, когда он ушел в военный поход или ослаблен чумой — и это не было войной в том понимании. Да и воевали иначе: зачастую благородных рыцарей или феодалов не убивали, а брали в плен, чтобы потом получить хороший выкуп — а в плену обращались с ними учтиво и вежливо, ведь никогда не знаешь, когда сам попадешь в плен. Как бы это ни звучало, вчерашние варвары и вожди уважали права наследования по крови и зачастую уважали честь — ведь именно репутация была тем, что делало имя, а имя было очень важным, оно обеспечивало послушание людей, легитимацию правления. Границы были размыты, а народы и нации едва-едва начинали формироваться. Именно о таком "котле" наций и пойдет речь далее, и имя ему — Столетняя война.
ГЕРЦОГСТВО БУРГУНДСКОЕ. ФИЛИПП II СМЕЛЫЙ
Ранний этап становления Нижней Бургундии, затронутый выше, практически никак не связан с герцогством Бургундией, которая располагалась от Дижона и севернее до Люксембурга, на востоке же ограниченное Лотарингией и Баром. Вплоть до 9-10 веков эти земли были напрямую подконтрольны королям франков, однако позже обособились в отдельный феод. Точных данных об активном участии бургундцев в внутренней кухне франкского королевства практически нет, кроме эпизодических упоминаний, и вновь Бургундия выходит на политическую арену лишь в 14 веке, с началом Столетней войны (о которой я лучше напишу отдельную статью, так как это очень обширная тема, которую можно рассматривать с разных сторон). Столетняя война — серия конфликтов между французскими и английскими королями в 1337-1453 годы, в которые то и дело вмешивались другие феодалы из соседних земель, таких, как Бретань и собственно Бургундия.
На тот момент королевством Францией правила династия Капетингов, которая де-факто имела все притязания и на Нормандию, и на Гасконь, и на Гиень, богатейшие провинции на континенте, расположенные как на севере современной Франции, так и на юго-западе. Однако была другая проблема: английская династия Плантагенетов, потомков Вильгельма Нормандского "Завоевателя", покорившего Англию, также имела все права на эти земли, и более того, будучи близкими родственниками Капетингов, они имели все права на французский престол. Из-за всех этих противоречий и взаимных притязаний, копившихся столетиями, и вспыхнул конфликт, который будет тлеть без малого почти сто двадцать лет, но это, как уже и было сказано, другая история.
В начале Столетней войны бургундские герцоги, которые тогда еще не сильно обособились от французской знати, поддерживали французского короля Иоанна II, покуда английский монарх Эдуард III терпел жестокие убытки от невыгодных союзов и вложений. По факту тогда Бургундия была лишь одним из многочисленных наделов, не обособленных и почти не развивающихся. Однако все резко изменилось в 1364 году, когда Филипп II Смелый (четвертый сын французского короля) официально стал герцогом Бургундии. Свое прозвище он получил еще в 1356 году в битве при Пуатье за то, что не бросил своего отца (короля Иоанна) в критическую минуту и сопровождал его в плен в Англии, и до конца своих дней Филипп II являлся герцогом Бургундским, создав младшую ветвь Капетингов и обособив свой дом от королевской династии Франции.
Именно при нем в 1365 году началось строительство Дворца герцогов Бургундских, который и по сей день является важным культурным и историческим объектом Дижона (который стал фактической столицей герцогства). На тот момент сам Филипп II и его потомки были лояльны своим родственникам на престоле в Париже.
В 1369 году Филипп II взял в жены Маргариту, вдову прежнего герцога Бургундии Филиппа Руврского, которая к тому же была прямой наследницей графа Людовика II Мальского. Если не углубляться в дебри династических браков и наследования, достаточно будет сказать, что этим шагом Филипп обеспечил прочную основу для могущества Бургундии: после смерти тестя (графа Мальского) Филипп получил в наследство Фландрию, часть Бургундии (Франш-Конте), Невер, Ретель и Артуа, очень богатые земли, ставшие впоследствии ядром могущества герцогства. Остальные земли графа получили позже его потомки.
Именно с правления Филиппа II Смелого можно начинать разговор об истории обособленного, богатого и очень влиятельного герцогства Бургундского, которое в ходе Столетней войны лишь наращивало свою мощь. Например, когда умер наследник Иоанна II, Карл V, в 1380 году власть при его несовершеннолетнем сыне Карле VI захватили "принцы крови" — сыновья Иоанна II и близкие родичи королевской династии, доминирующее положение среди которых занял Филипп. В ходе почти восьми лет регентства ему удалось с помощью своего положения регента подчинить себе непокорные города Фландрии. Однако в 1388 году молодой Карл VI заявил, что берет всю власть в свои руки, и удалил "принцев крови" от трона, по факту, из-за слабого характера, отдав власть другой "партии" дворян — злейшим соперникам Филиппа.
Безумие нового короля Карла VI и помутнение его рассудка, вызванное, вероятно, наследственностью, позволило Филиппу вновь перехватить инициативу и стабилизировать ситуацию в стране. Вплоть до своей смерти он заботился о своей вотчине в Бургундии и Фландрии, и расширял свое влияние и богатство. Умер он своей смертью в 1404 году.
ПЕРЕМЕНА СТОРОН. ЖАН II БЕССТРАШНЫЙ
Будучи сыном и прямым наследником Филиппа II, поначалу молодой герцог продолжил политику "мягкой силы" своего отца. Еще в 1385 году, за 19 лет до вступления на престол герцогства Бургундии, он заключил крайне выгодный династический брак с Маргаритой Баварской, что упрочило его позиции в Голландии и Геннегау.
Свое прозвище он получил во время крестового похода на турок-осман, возглавив французское войско, пришедшее на помощь венграм в битве под Никополем в 1396 году, где проявил такой энтузиазм и такое рвение, что потряс даже своих врагов. Впрочем, это не помогло ему сражаться лучше, и он попал в плен, его отец был вынужден внести большой выкуп за наследника.
В 1404 году, после смерти отца, он уступил титул графа Невера своему брату, Филиппу, полноправно взяв власть над остальной Бургундией. Вместе с могуществом и богатством своего отца он унаследовал и родовую вражду с Орлеанским домом, которая вылилась в серию придворных интриг и конфликтов, включая возможные измены жены герцога Орлеана Людовика с Жаном, а также сближение самого Людовика с королевой Франции Изабеллой Баварской. Умственно больной король Карл VI Безумный, будучи слабохарактерным даже во времена просветлений, ничего не мог поделать с враждой дворянских семей, да и не особо хотел.
Попытки примирить два дома предпринимал их дядя герцог Жан Беррийский, однако после торжественного "примирения" герцог Людовик Орлеанский был убит группой вооруженных людей на улицах Парижа. Сам Жан Бургундский сразу же признался в том, что это он — заказчик, и не стеснялся этого. Более того, в 1409 году он заслужил доверие безумного короля, и наследники убитого Людовика вынуждены были с ним унизительно примириться (Шартрский договор), а все его преступления были прощены. Что еще занимательней, он стал опекуном дофина и всей королевской семьи (по факту, прибрав власть к своим рукам). Он женил своего сына и наследника Филиппа III на дочери короля Мишель Французской, чем еще больше упрочил положение своего дома при дворе.
На тот момент при дворе сложилось две партии дворян: бургундцы (собственно, сам Жан и его сторонники) и арманьяки (его злейшие враги, включая орлеанцев). Не смотря на все успехи герцога, в 1413 году он был отправлен в ссылку в свой домен из-за непомерных и неприкрытых амбиций и конфликта с дофином Карлом, будущим королем Карлом VII.
Здесь наступает переломный момент истории Бургундии: не стерпев подобного оскорбления и не собираясь терять власть, герцог Жан Бесстрашный собрал армию и вторгся в Иль-де-Франс, начав осаду Парижа, что привело в мае 1418 года к его захвату. Были убиты многие арманьяки, однако дофин Карл сбежал.
Не стоит забывать, что все это время шла Столетняя война, и де-факто бургундский герцог пошел против своего сюзерена. Не являясь прямым союзником англичан, он не сделал ничего для предотвращения захвата ими Руана в 1419 году, что, конечно, не добавляло ему политических очков. В условиях, когда почти вся северная Франция была захвачена англичанами, а столица — бургундцами, дофин Карл, понимая слабость и безумие своего отца, решил взять переговоры с Жаном в свои руки.
И допустил роковую ошибку, которая могла стоить французам всего. 10 сентября 1419 года, не смотря на гарантии безопасности и мира, Жан Бесстрашный и его свита были перебиты рыцарями дофина Карла во время "дипломатической встречи" на мосту в Монтро, что положило начало ненависти бургундского дома к Карлу VII.
РАСЦВЕТ, ФИЛИПП III ДОБРЫЙ
После вероломного убийства отца, наследник герцогства Филипп III горел жаждой мести, и напрямую заключил союз с англичанами в 1420 году браком между его сестрой Анной и Джоном, герцогом Бедфорта, регентом при малолетнем короле Англии.
По договору с англичанами, когда силами жены безумного французского короля дофин Карл VII был объявлен бастардом, английский король должен был унаследовать французский престол, а Филипп Бургундский становился его наместником на континентальной Франции. Впрочем, из-за неудач англичан на поздних этапах войны этот план так и не был воплощен в жизнь.
Именно бургундцы в 1430 году изловили Жанну д'Арк и передали ее англичанам, которые судили ее за ересь и сожгли на костре. Участвуя в войне напрямую, Филипп III старался не нести серьезных потерь и перекладывал большинство серьезных осад на английское войско, так как не доверял своим союзникам, но ненависть к дофину была сильнее неприязни к англичанам.
Впрочем, Столетняя война близилась к завершению, и уже было очевидно после поражения под Орлеаном и в ряде битв, что чаша весов склоняется не в пользу англичан. Поэтому для герцога Бургундии такой союз становился все менее и менее выгодным.
В 1435 году по Арасскому договору Филипп III якобы признал Карла VII королем Франции и своим сюзереном, однако уже в 1439-40 году он нарушил этот договор, выступив на стороне мятежной французской знати (Прагерия), а также дав убежище мятежному дофину Людовику. "Холодная война" между французским и бургундским домами Валуа продолжалась.
Если же говорить в целом о действиях Филиппа III во время последней активной фазы Столетней войны, то он предпочитал "загребать жар чужими руками", напрямую не вступая в сражения, но пожиная плоды нестабильности. В 1429 году он присоединил маркграфство Намюр, после смерти его бездетного правителя Жана III, выкупленное у последнего за долги ещё в 1421 году. После смерти своего кузена Филиппа де Сен-Поль в 1430 году он унаследовал герцогство Брабантское и маркграфство Антверпенское. В 1432 году он присоединил ещё несколько нидерландских земель, в том числе Фрисландию и Зеландию. В 1433 году он заставил графиню Якобу уступить ему права на графство Голландия, Зеландия и Эно по ранее заключённому Делфтскому договору. В 1443 году он купил герцогство Люксембург у своей тётки Елизаветы фон Гёрлиц. в 1448 году приобрёл права на герцогство Гелдерн у герцога Юлиха и Берга Герхарда II. Неудивительно, что после всего этого Филипп стал называть себя «Великим герцогом Запада», ведь территория Бургундии увеличилась более чем в два раза, и присоединенные земли были очень богатыми торговыми и ремесленными городами.
Филипп был страшен в своём гневе, но умел быстро прощать. Любя дорогие вещи, он медлил с размышлениями, учитывая рекомендации своих советников. Также как и король Франции Иоанн II Добрый, Филипп III Добрый был обязан прозвищем не своей доброте, но тому что «хорошо держал в руках меч». Герцог до конца своей жизни помнил о вине французских Валуа и лично дофина Карла, не воспрепятствовавших убийству его отца Жана Бесстрашного. Смерть его отца вызвала у него очень глубокую грусть (его почти всегда изображали в чёрном камзоле, в знаке траура).
Помимо прекрасной дипломатии, искусной династической игры и умелого лавирования среди хаоса Столетней войны, герцог Филипп также был покровителем культуры, искусства и науки: он создал рыцарский Орден Золотого руна, существующий по сей день, а также собрал впечатляющую коллекцию рукописей, книг, сделал Бургундскую капеллу центром музыки Западной Европы, основал первую судовую верфь в Брюгге, способствовал развитию наук и ремесла в городах его герцогства, продвигал рыцарские традиции и турниры. Именно при нем был достроен Дворец герцогов бургундских в Дижоне.
Однако и он был смертен, его настигла острая пневмония в 1467 году. Именно с его смертью начался закат герцогства Бургундия.
КАРЛ СМЕЛЫЙ, ГИБЕЛЬ БУРГУНДИИ
Будучи единственным выжившим сыном Филиппа, воспитанный в рыцарской традиции Карл был великолепным воином, хорошим стратегом, превосходным всадником, но... никудышным дипломатом. Его амбиции были непомерны, но ему недоставало хитрости и прагматизма его отца. Он получил прекрасное образование, однако не использовал его, зато почти безрассудная отвага стала определяющей чертой его характера. Владея латынью и прекрасно зная историю Античности, он не уделял должного внимания взаимоотношениям между людьми и тонкостям политики, предпочитая грубую силу и отвагу.
Полная противоположность отца, который любил роскошь при дворе, Карл являлся аскетом, жил просто, как обычный межевой рыцарь, и чурался волокитства придворных. Этим он заработал неприязнь бургундской аристократии, но заслужил безмерное уважение рыцарей и простых воинов. Оставаясь до конца дней идеалом рыцарства, он был последней преградой для нового французского короля Людовика XI перед централизацией страны — англичане были изгнаны с континента, герцоги Прованса склонились перед родственниками с парижского престола, а герцоги Бретани вот-вот будут покорены.
Однако, не смотря на потерю союзников в лице англичан, занятых внутренними склоками и покорением Ирландии (они окончательно отказались от идеи континентального господства), Карл не собирался сдаваться. Еще при жизни его отца молодой наследник вел вполне успешные войны с Людовиком, не смотря на их ранее приятельские отношения (ранее Людовик возглавил мятеж против своего отца Карла VII и прятался в Бургундии при дворе Филиппа). Характер и коварство Людовика сплотило почти всех его вассалов в "лигу всеобщего блага", которая вела в меру успешные кампании против французской короны уже после конца Столетней войны.
Будучи прекрасным полководцем, Карл сумел извлечь из войны "лиги общего блага" выгоду, усилив позиции своего герцогства на Сомме, а также жестоко подавив восстания в Льеже, Динане, Генте, Малине и Антверпене, его владениях во Фландрии и Брабанте, где были вырезаны целые кварталы. Перебив всех недовольных в своей обычной манере, он стал править единолично. Однако в то же время король Людовик XI возжелал вернуть когда-то подвассальную ему Бургундию в состав Франции.
Во время встречи в Перонне в 1468 году, поверив заверениям Карла о безопасности, французский король собирался навязать ему условия мира — однако в то же время Льеж снова восстал, подняв знамя французов. Воспользовавшись моментом и объявив Людовика в коварстве и подлости, Карл пленил его и навязал унизительный договор, по которому еще больше расширил свое влияние и потребовал отказа от всех притязаний на многие области своего герцогства. Униженный Людовик был вынужден наблюдать из бургундского лагеря, как Карл повторно захватил и разграбил Льеж и повесил его тайных союзников.
Большинство пунктов Пероннского договора не были исполнены французами, и спустя год перемирия король Людовик снова объявил Карла в измене и нарушении вассальной клятвы, вторгся на Сомму и разграбил ряд городов. В ответ Карл также провел ограниченную рейдовую кампанию по пограничным областям Франции. Тогда французы прозвали его Карлом Ужасным: разъяренный тем, что король Франции не принял прямой бой, он прошел от Иль-де-Франс до Бургундии, предав огню и мечу более двух тысяч селений и городов.
Благодаря изменению внутренней политики Карл Смелый сумел перенаправить средства с роскошных увеселений и герцогского двора на реорганизацию управления и армии. При нем бургундская армия из разрозненных феодальных отрядов стала грозной дисциплинированной силой, а также, по свидетельствам летописца Оливье Ламарша, располагала парком в 300 артиллерийских орудий, что по тем временам неслыханно много.
После затишья на западе Карл обратил свой взор на восток, где провел довольно успешный брак своей единственной дочери (и единственного ребенка) Марии с императором Священной Римской империи Фридрихом. Уже не скрывая своих амбиций, герцог Карл возжелал создать полностью независимое королевство Бургундию, однако, не сведущий в придворных интригах, был обманут и так и не смог провернуть официальную коронацию, хотя был очень близок к этому. Больше не следуя пути поддержки независимости лордов, он собирался сам занять место французского короля во главе Западной Европы, выкупив в 1469 году Эльзас.
Потерпев ряд поражений от Карла и прекрасно понимая, что его армии не справиться с бургундцами напрямую, французский король Людовик XI решил воевать чужими руками: устроив "вечный мир" между австрийцами и швейцарцами, он убедил последних, что бургундский герцог посягает на их свободу. Швейцарцы, грозные наемники и одни из лучших воинов тех лет, выразили свою поддержку Эльзасу и Лотарингии, которые страдали от жестокого наместника, поставленного Карлом, и восстали против него в 1474. Так начались Бургундские войны, которые полностью повернули историю Западной Европы.
Поначалу Карлу сопутствовал успех: сметя гарнизоны и войска восставшей Лотарингии, он повернул на юг против швейцарцев, однако недооценил мощь швейцарских пикинеров и потерпел поражение в битве под Грансоном в 1476 году. Захватив богатые трофеи и множество артиллерийских орудий, швейцарцы показали соседям, что даже такие грозные враги, как бургундцы, им не ровня.
Впрочем, это поражение не сбило спесь с Карла, и он потерпел еще более болезненное поражение от тех же швейцарцев в битве под Муртеном в том же году, где его войско было почти полностью уничтожено. Однако не умеющий отступать Карл в третий раз выступил против очевидно более опытного и умелого врага.
В битве при Нанси в январе 1477 года на обледенелых полях последние воины Бургундии, ослабленные жестокими морозами и затяжной осадой города, не сумели противостоять натиску австрийцев, эльзасцев, лотарингцев, французов и швейцарцев. Сам Карл был убит, его изуродованное тело нашли не сразу, и сумели опознать лишь с помощью его личного врача по боевым шрамам.
Вот так, под гром пушек и лязг мечей, де-факто закончилась история Бургундии. Не оставив наследников мужского пола, Карл обрек наследие своих предков на гибель: его дочь Мария была обручена с императором Священной Римской империи, и не смогла удержать единство бургундских, фландрских, брабантских и голландских земель, которые частично были захвачены королем Франции Людовиком XI, а частично перешли по наследству к императорам Священной Римской империи. Это вылилось в череду конфликтов между Габсбургами (императорами СРИ) и французским домом Валуа, а впоследствии привело к Нидерландской революции, но это уже совсем другая история.
ИТОГИ
После многовековой истории обособления Бургундии от франков и впоследствии французов, герцогство набрало невиданную мощь силами умелой и дальновидной политики герцогов Жана и Филиппа III, и в 15 веке имело реальный шанс стать отдельным суверенным государством. Карл Смелый был близок к этому как никто, открыто против него не осмелился выступать даже король Франции, однако слепая отвага не смогла превозмочь придворные интриги (которые не дали ему короноваться как самостоятельный король Бургундии), а также военную стратегию (которой ему недоставало на фоне закаленных в многочисленных кампаниях швейцарцев).
Нельзя наверняка судить, стала бы Бургундия "альтернативной Францией", или же пошла бы по своему пути, обособившись. Однако можно сказать с уверенностью, что наличие такого крупного и богатого игрока на политической арене Западной Европы изменило бы абсолютно все последующие события.
История Бургундии могла бы пойти по совершенно другому сценарию, как и история всей Западной Европы, недаром гибель Карла Смелого в битве при Нанси многие историки считают "поворотным моментом" в становлении Франции и соседних государств. Однако история не терпит сослагательного наклонения, и вот так из-за недальновидности, ярости и чрезмерной отваги одного человека мощь, набираемая много веков, была потрачена на бессмысленные войны со всеми соседями, а его ослабленные земли были в итоге поделены между ними же. Что лишний раз показывает, как важны были личные качества в эпоху феодализма.
На мой взгляд, Бургундия — очень интересная, но незаслуженно обделенная вниманием тема в истории. Именно она, а не Англия и не Испания, могла вытеснить французов с позиции абсолютной доминирующей силы в Западной Европе, которую они будут занимать еще долгие века.
Я открыт к любому конструктивному диалогу, и буду рад почитать ваше мнение на этот счет.
