Го Нагаи — уникальный мангака: он повлиял на становление сразу нескольких жанров, успел побывать источником социальных волнений и наглядно показал, насколько гибкими могут быть рамки сёнэна. Сегодня одной из самых известных его работ принято считать «Человека-дьявола», но он отметился и «Мазингером Зет», и «Кьюти Хани», и «Школой бесстыдников» — каждая оставила неизгладимый след в истории манги и аниме. В 2007-м Нагаи дал интервью MangaForever на Неапольском Комик-коне, а «Покебол с предсказанием» предлагает вам его перевод.
— Что вы думаете о цензуре в отношении ваших персонажей? Их часто обвиняют в росте жестокости среди детей.
— Мне кажется это неправильным. Скармливать детям обманчивый и подслащенный образ реального мира, в котором доминируют жестокость и соперничество взрослых, мне видится не очень поучительным, а, следовательно, и контрпродуктивным.
— Повлияла ли трагедия Хиросимы на ваши работы?
— Я родился через три недели после капитуляции Японии, так что знаю ужасы войны только по свидетельствам и историям других. Но, конечно же, это повлияло на меня: страх перед войной довольно очевиден в каждом моем сюжете, хотя меня не всегда понимают, так как я предпочитаю не озвучивать пацифистские мысли, а показывать, что будет, если вновь развязать мировую войну. Еще мне кажется, что у моих героев часто душа хиппи: я начал работать в 1968-м, так что этого влияния тоже не избежал.
— Что побуждает вас возвращаться к давно похороненным персонажам и вновь описывать их приключения, пережитые в прошлом?
— Чаще всего я просто не очень доволен результатами своей работы. Мне всегда кажется, что её можно улучшить. С другой стороны, технологии в анимации постоянно эволюционируют, поэтому мне очень интересно наблюдать, какими еще могут стать мои персонажи и что они смогут сделать в будущем.
— Над чем вы сейчас работаете?
— У меня сразу четыре проекта, два из них — манга о самураях в средневековой Японии.
— Вы несколько лет не были в Италии: заметили какие-то перемены?
— Мне кажется, что всё постоянно меняется, но в то же время остается атмосфера, которую я любил еще в детстве, когда впервые посмотрел итальянские фильмы, относящиеся к неореализму. Еще я нашел некоторые следы древних греческих и римских мифов, но в особенности меня впечатлила броня одной из статуй Национального музея Рима. Возможно, это вдохновит некоторых новых воинов в моих будущих работах.
— Какие работы, по вашему мнению, стоит обязательно прочитать?
— Мои вкусы постоянно меняются и не ограничиваются истории, которые я прочитал 20 или десять лет назад. Мне всё еще попадаются комиксы, которые меня впечатляют, поэтому я не готов дать какой-то конкретный список.
— Вы часто затрагиваете политические или социальные темы в манге? Например, считаете ли вы «политической» концовку «Человек-дьявола»?
— Нет, я стараюсь избегать политических подтекстов в своей манге. Меня могут понять неправильно, и я рискую кого-то обидеть. У «Человека-дьявола» нет «политического» финала. Я просто хотел подчеркнуть человеческую глупость.
— Какие у вас отношения с итальянской литературой? Вы всегда её уважали — в частности, выделяли «Божественную комедию».
— Когда я был ребенком, меня поразила «Божественная комедия» с иллюстрациями Доре, которая была у моего отца. С тех пор я уделял особое внимание итальянской культуре — в основном романам и фильмам, которые добирались до Японии. «Данте, властелин демонов» и последовавший за ним «Человек-дьявол» — определенно дети Люцифера, заточенного во льду. Дни, проведенные в Неаполе, позволили мне увидеть Помпеи — и я был очень впечатлен.
— Ваша карьера длится почти 40 лет. Почему вы до сих пор стараетесь возобновлять ситуации и персонажей, которые создали в первые десять лет работы?
— На это есть две причины. Во-первых, я не особо доволен стилем «молодого Нагаи», поэтому, возвращаясь к старым персонажам, могу отследить, как изменился мой стиль, и, соответственно, улучшить их. Во-вторых, возвращаясь к событиям прошлого, я могу их актуализировать в соответствии с историческими и социальными изменениями.
— Я обратил внимание, что ваши научно-фантастические истории сопровождает разрушительный подтекст, в то время как у других авторов, например, Лэйдзи Мацумото, сай-фай носит, скорее, «романтический» оттенок. Вы не думали о создании «романтической» фантастики?
— Думал, и это было бы здорово. Но издатели хотят от меня истории, где много роботов, которые уничтожают злых пришельцев. Ну и так я в какой-то мере избегаю недопонимания: когда я пишу о героях, побеждающих инопланетян, я никого не могу оскорбить. Так что лучше и дальше использовать пришельцев, а не людей.
— Что вы думаете о роли комиксов в современном обществе? Меняется ли она?
— Комиксы куда интереснее, чем обычные книги, так что они могут сильнее влиять на читателя благодаря смешению изображения и текста. К тому же они прошли потрясающую эволюцию за последние годы — и я даже не представляю, чего ждать в будущем. При помощи новых визуальных технологий они явно станут еще важнее и сохранят лидирующее положение.
- Все переведенные интервью можно прочитать тут
- Поддержите канал, если уже читаете и любите, что там творится
- Подпишитесь на бусти — там дополнительные обзоры, интервью и стримы
