В 1994 году стихотворение Одена «Похоронный блюз» процитировали в фильме «Четыре свадьбы и одни похороны». Мэттью (Джон Ханна) прочел его на смерть своего возлюбленного Гарета (Саймон Кэллоу). Сцена приобрела такую популярность, что издатель Одена, Faber and Faber, выпустил тонкую брошюру любовных стихотворений Одена с фотографией Хью Гранта, звезды фильма, а не Одена на обложке. Сборник стал бестселлером – продали больше 250 тыс экземпляров. Но стихотворение «Похоронный блюз» всё равно осталось самым известным из них. Самым известным стихотворением Одена. Одним из самых известных стихотворений XX века. Уверена, всё это – из-за одной строфы.
He was my North, my South, my East and West,
My working week and my Sunday rest,
My noon, my midnight, my talk, my song;
I thought that love would last forever: I was wrong.
Бродский, большой фанат Одена, великолепно ее перевел:
Он был мой Север, Юг, мой Запад, мой Восток,
мой шестидневный труд, мой выходной восторг,
слова и их мотив, местоимений сплав.
Любви, считал я, нет конца. Я был неправ.
Стихотворение Одена — элегия, написанная на смерть возлюбленного поэтом-мужчиной. Бродский сохранил точное, не терпящее иных трактовок местоимение he. Любопытно другое. Стихотворение создавалось как часть бурлеска, отсылающего к блюзовым текстам 1930-х годов: Оден изначально написал его для пьесы, над которой работал с Кристофером Ишервудом, «Восхождение на F6» (1936). Пьеса рассказывала об альпинисте, спешащем совершить легендарное восхождение. Оден написал «Похоронный блюз» как сатирическую (!) поэму траура по политическому лидеру. Его элегия была не настоящей элегией, а только пародией. Композитор Бриттен и Оден работали над этим текстом как над основой для кабаре-хита. Если читать в оригинале иронически, стихотворение, правда, станет смешным. Блатным, забавным, гиперболизированным. Бродский тоже сохранил эту интонацию.
Но жизнь всегда одерживает верх над поэзией. Поэт замышляет. А читатель – принимает решение. Именно поэтому стихотворение читают на похоронах возлюбленных, при расставании, на грани смерти. Может быть, оно неплохо в своей шутливой интонации. Но великолепно – в отчаянной. Любви, считал я, нет конца. Я был неправ. И еще болезненнее у Одена: I thought that love would last forever: I was wrong.
