Доброго дня. Что первым делом приходит в голову, когда мы слышим слова «поток сознания»? Возможно, Марсель Пруст, который и придумал это выражение, будучи «в поисках утраченного времени»? Или Кафка, с его «Процессом»? Или Джек Керуак, которого авторский поток сознания привел к написанию его лучшего романа на рулоне оберточной бумаги в виде текста без единого знака препинания… Первое использование потока сознания, как литературного приема, приписывают великому Л.Н. Толстому в «Войне и мире». Однако, можно смело сказать, что прием этот существовал и раньше. Он точно был использован в году 1848-м, когда Достоевский написал: «Была чудная ночь…».
Вы читаете отзыв читателя Максима Баталенко, написанный в рамках марафона «Литературная география», который проходит на «Библио Графии» с 9 по 30 сентября.
Итак, Ф.М. Достоевский, «Белые ночи». Сентиментальный роман. (Из воспоминаний мечтателя.)
Такие ночи в самом деле случаются. В Петербурге. И более - нигде. Нет, конечно, светлые ночи в северных широтах дело обычное! Но белые ночи Петербурга – это нечто особенное! Где еще этот бледный свет так ложится на стены домов и гранит набережных? С чем можно сравнить этот странно переливающийся цвет невской воды и каналов? Где еще это удивительное состояние природы вызывает столько дум, столько воспоминаний? И, уж конечно, не обойдется в такие ночи без удивительных встреч, которые могут иметь самые непредсказуемые последствия!..
Прошу прощения за обилие многоточий и восклицательных знаков, но ведь Автор сам назвал свой роман сентиментальным! Впрочем, какой роман? Всего несколько десятков страниц, всего четыре ночи и одно утро, всего один вечер читательского погружения в атмосферу Петербурга Достоевского – города, в котором нет времени в обычном понимании, города столь же реального, сколь и выдуманного. Об иных книгах принято говорить, что, мол, их автор берет читателя за руку и ведет через повествование. Прекрасно! Но здесь совсем иное дело. Здесь будто бы сам Город берет за руку лирического героя и ведет его по улицам и площадям, и нам, читателям, ничего не остается, как следовать за ними, то с улыбкой, то с замиранием сердца… Во всяком случае, главным героем Ночи первой уж точно является Петербург – близкий приятель героя, который, прожив восемь лет в городе, «ни одного знакомства не умел завести»! Но зачем заботиться о знакомствах тому, кому «и без того знаком весь Петербург»? Вместе с героем, следуя за потоком городских улиц и набережных (не ими ли мыслит сам Город, не его ли это поток сознания?), мы встречаем старых знакомых, что изо дня в день радуют его появлением все на тех же местах. Вместе с ним впадаем мы в испуганное недоумение, когда «весь Петербург поднялся и вдруг уехал на дачу». Вместе, по одним лишь лицам определяем мы, куда направится встречный дачник: в Парголово или же на Крестовский остров? Да что там дачники – мы уже и с домами разговариваем почти вслух! И один жалуется, что едва не сгорел и притом очень испугался, а другой хвастается, что к нему этим летом пристроят целый этаж. А уж как описывает герой, на насколько часов покинувший Город, загородную природу! Тут только внимать и радоваться! И, конечно, ближе к ночи наш проводник приводит нас к встрече с прекрасной незнакомкой, той самой, что… Впрочем, умолкаю, предоставляя каждому читателю самостоятельно пройти этот путь. Однако, не могу не сказать, что тут уж Город отступает в тень белой ночи, оставляя нас наедине с переживаниями героя, имя которого мы так и не узнаем до конца романа, зато глубоко погрузимся в поток его мыслей и чувств. И какая же это удивительная вещь – поток сознания человеческого! Как увлеченно и тут же – самоиронично рассказывает о себе герой той прекрасной душе, с которой свел его город. Имя ее, в отличие от имени рассказчика, нам дано узнать – Настенька. Именно так! Не Настя, не Анастасия, а – Настенька. Узнаем мы и ее историю, историю чистой души, наивно открывшейся миру и узнавшей немедленно первые радости и разочарования юности. А Город… Город, уйдя в тень, ненавязчиво будет напоминать о себе – то ночной скамейкой, то перилами канала, то боем часов с отдаленной городской башни. Он проявится в рассказе героя-мечтателя об удивительных уголках Петербурга, где и солнце светит другое, не такое, как везде. И в последнее утро он заставит нас, любезные читатели, задуматься: не бывает ли так, что всего лишь два дружеских, братских слова куда важнее самого горячего признания в любви? Что будет вернее – составить свое счастье, или, протянув руку дружбы, отдать счастье другим любящим сердцам? И как это ценно – бесценно! – минута счастья, подаренная одинокому благодарному сердцу…
Желаю прекрасных впечатлений всем читателям самого светлого романа Достоевского. Пусть он совсем невелик по объему, пусть местами излишне многословен, а местами чересчур сентиментален – ну, так Автор об этом предупредил! – но в душе оставляет только светлые чувства. Спасибо!
***
И вам спасибо, Максим Борисович, за это филигранное кружево белых ночей, которое на глазах укутывает и уносит волшебным потоком в любимый Город!
Друзья, а вы читали роман Ф.М. Достоевского «Белые ночи»?
Присоединяйтесь к марафону!
Чтобы быть первыми в курсе новостей «Библио Графии», подписывайтесь на мой Телеграм! Если хотите знать ещё больше, подписывайтесь на мой Премиум на главной странице канала.
