У самого подъезда, Олег вдруг поймал себя на мысли, что не испытывает особой тревоги. Он спиной чувствовал взгляд Витька, но это чувство лишь разбудило в нём азарт разведчика. Фрол словно вернулся в своё недавнее армейское прошлое, и навыки, приобретённые им в поисках и на выходах, казавшиеся уже безнадёжно утерянными в скитаниях по зинданам, кишлаками и госпиталям, снова всплыли из глубин памяти. Он ни на секунду не задумывался над планом действий. Полностью положившись на интуицию, Олег знал наверняка, что не допустит ошибок и добьётся цели, которую ещё даже не полностью сформулировал. «Я должен сделать так, чтобы можно было вернуться за Ольгой, не прячась от Михея и его людей. Вот и всё. И нечего здесь выдумывать. Буду действовать по обстановке. – Мысли стучали в такт торопливым шагам. – Сейчас забегу в квартиру, включу свет и скажу Петровичу, чтобы ни в коем случае не выключал. Пусть Витёк думает, что я нахожусь дома. Надо несколько раз светануться у окна на кухне. Типа, ужин разогреваю. Потом через чердак в первый подъезд. Там сосны как раз обзор с его стороны закрывают…».
***
В квартире Олег первым делом подошёл к Петровичу и, включив настольную лампу, с участием заглянул ему в глаза:
- Как себя чувствуешь, дядя Гена? Бодун вроде бы отпустил. Гляжу, ты лицом посвежел. Ужинать будешь?
Петрович с трудом поднялся и, натужно кряхтя, опустил худющие ноги на пол. Недовольно пожевав губами, он было хотел пожаловаться на тяжкую долю, но, вспомнив о главном, всерьёз озаботился:
- Погоди со своим ужином. Кишки внутрях ещё не распрямились, потому и жратвы не шибко требуют. Ты лучше скажи, как тебя Женька принял. У него глаза, как рентген. Насквозь видют. Честно сказать, уже не думал, что ты назад вернёшься. Весь день маялся и в сортир бегал. Живот крутит. То ли с похмела, то ли от страха за тебя.
Олег почувствовал щемящую жалость к этому, в принципе, ещё нестарому, но уже доживающему свой век мужчине. Ему даже захотелось погладить впалую, поросшую пегой щетиной щёку. Геннадия Петровича. Встряхнув головой, чтобы избавиться от наваждения, и в душе порадовавшись, что не надо лгать и изворачиваться, ответил с беспечной улыбкой, словно вернулся с увеселительной прогулки:
- Всё путём, дядя Гена. Даже лучше. Короче. Михей своё слово в полном объёме сдержал. И паспорт организовал, и денег на дорогу дал. Так что всё идёт по намеченному плану.
- Погоди, сынок, не балаболь попусту. – Петрович зачем-то взмахнул рукой и непонимающе захлопал ресницами. – На дорогу, говоришь? И куда это ты собрался? Женька, что ли, послал?
Олег машинально пожал плечами и украдкой взглянул на «Победу»:
- Нет. Не Михей. Дело у меня в Москве незаконченное есть. Порешаю за неделю и назад вернусь. Ты не боись. Твой родственник тётку к тебе присылать будет. Еду готовить, прибираться… В общем, приглядывать за тобой. Ульяной зовут. Я сам её не видел.
- Вон оно как? – Геннадий Петрович звучно рыгнул и, прикрыв рот ладонью, виновато посмотрел на Фролова, - звиняй, сынок. Видать, кишки прямиться начали, еды запросили. Вот беда! То понос, то золотуха. Ты мне чайку согреешь?
- Тебе сейчас не только чай нужен. Сейчас я тебе суп разогрею. Только ты, чтоб без дураков, мне. Всю миску съесть должен.
Олег не успел сделать и пары шагов к двери, как Петрович снова остановил его:
— Значит, сынок, решил под Михеем ходить? Зря ты так. Оно понятно. Бабло, кураж… Только конец всё одно известен: зона, нары и лесоповал. Будь он трижды неладен… Может, ещё не поздно? Ты бы на меня посмотрел. Оно тебе надо так жизнь свою заканчивать? Подохну, даже похоронить некому. Так-то понимаю, что сам во всём виноват. Да только от этого не легче.
Фрол словно в стену упёрся. Тихие слова Петровича задели за живое и тоскливой болью отозвались в сердце. Он хотел сделать вид, что не расслышал, но что-то заставило его повернуться к хозяину:
- Слышь, батя? Ни под кем я ходить не собираюсь. У Михея своя дорога, а у меня своя. Короче, не по пути нам. Сейчас не время объясняться. Вот вернусь из Москвы, всё тебе как на духу расскажу. И ещё. Я тебя не брошу. Никогда. Только ты мне сперва слово дай, что пить больше не будешь. Хотя бы до моего возвращения. Лады?
Неслыханное прежде слово «батя» попало прямо в цель. Петрович даже не пытался сдерживать слёзы. По-детски беспомощно взглянув на парня, он смог лишь едва слышно прошептать:
- Вона ты как? Договорились… На всю жизнь договорились…
***
Олег знал, что Хлыстов не оставит свой пост, прежде чем погаснет свет в квартире Петровича. Он даже не пытался объяснить себе, откуда взялась такая уверенность, а просто всерьёз воспринял слова о способности авторитета просчитывать ситуацию на несколько ходов вперёд. «В конце концов, уйдёт и уйдёт. Мне меньше возни будет. – Раздумывал, Фролов собирая ужин для Петровича. – Покружу по дворам на всякий пожарный, и можно к Ольге идти. Интересно, как она отреагирует на моё предложение? Зачем гадать? С Витьком разберусь, если он, конечно, ещё не ушёл. А потом посмотрим, как оно дальше сложится».
***
Поставив перед хозяином миску с супом, Олег несколько секунд смотрел, как тот пытается трясущимися руками поднести ложку ко рту.
- Не обращай внимания, дядя Гена. Пусть проливается. Я потом приберу и в чистое тебя переодену. Ты, главное, хотя бы маленько бульону похлебай, а курятину на потом оставь. Мы с пацанами в армии всегда так делали. Мясо или тушняк напоследок оставляли. Вроде бы вкуснее получается. – Он взглянул на часы и посерьёзнел лицом. – Я сегодня в Красноярск поеду, чтобы сильно с делом не затягивать. Скорее всего, Ульяна завтра к тебе придёт. Ты всё-таки постарайся душ принять. Чистую одёжку я тебе ванной на табуретке оставлю.
- Прямь сейчас? – Петрович опустил ложку и посмотрел на парня больными глазами. – Может, завтра?
Олег сделал вид, что не расслышал второго вопроса:
- Неа. Не прямо сейчас. Сейчас я без вещей спущусь во двор. Минут на десять. А потом вернусь за сумкой, наведу порядок и уж тогда на автостанцию потопаю. Только ты, эта… Петрович. Если тебя кто будет спрашивать, скажи, что я сразу с вещами ушёл и назад не возвращался. Хорошо?
Геннадий Петрович с сомнением покачал головой:
- Знамо дело, скажу. Хоть на сходняке у воров, хоть под протокол у ментов. Не переживай. А если они будут соседей расспрашивать? Тогда что? На чужой роток затычки не бывает. Как есть сдадут. Особенно Лёха. Ты бы с утреца, когда народ ещё спит, на станцию пошёл. Тогда точно никто не срисует.
- Неа. Мне именно сейчас нужно. – Фролов улыбнулся и кивнул на миску. – Суп уже остыл. Ты прямо из посуды пей, а гущу можно и пальцами. Щас тряпку чистую для рук принесу…
***
Витёк устроился в кустах у трансформаторной будки со всеми удобствами. Он сразу наткнулся на этот закуток, называемый местными пьянчужками «кафе «Бухаловка»», и теперь коротал время, сидя на ящике из-под стеклотары, старясь не попадаться на глаза возвращающимся с работы жильцам. Вынужденное безделье скоро утомило Хлыстова. Будучи по натуре деятельным человеком, он просто не умел сидеть сложа руки, и в конце концов решил заполнить время детской игрой в ножички. Впрочем, незатейливая игра наскучила ему ещё быстрее, чем игра в прятки с жильцами. Витёк тихо выругался, вытер о газету лезвие складного финского ножа - подарка Михея, и стал развлекать себя фантазиями на тему мести рыжеволосому верзиле. В сотый раз всадив раритетный экземпляр под рёбра заклятому врагу, Витёк, не заметив, как вымысел заменил собою реальность, погрузился в чудесный и немного тревожный сон.
***
Олег был настолько уверен в успехе, что ему пришлось даже осадить себя: «Витёк, конечно, ничего не петрит в разведке, но сбрасывать со счетов его сноровку никак нельзя. Этого у него не отнять. Можно и на перо в натуре нарваться. Так что не расслабляйся, братан! Духи тоже академиев не заканчивали, а который год с ними маемся. Столько народу полегло, а до победы, как до Москвы раком. Конца и края не видать». Остановившись у сосны, он вдруг вспомнил, что забыл взять заранее приготовленный моток бечевы и обругал себя последними словами: «Вот это прокол! Твою мать! Специально ведь в ванной срезал, чтобы удавку сделать». Он сунул руку в карман за сигаретами, и тут же почувствовал под пальцами капроновой комок авоськи: «Везёт тебе, Разведка! Вовремя захватил, а то пришлось бы на локоть брать. Оно ничего, но простору маловато. Да и разговаривать неудобно. Того и гляди, затылком в сопатку въедет, и разбирайся потом».
Улучив момент, когда двор в очередной раз опустел, Фрол не спеша перешёл неширокую асфальтовую дорогу и, подготовив сетку к боевому применению, крадущимися шагами подошёл к бетонному сооружению. «Ну вот и всё. – Олег осторожно выглянул из-за угла. – Насколько я помню, от поворота до кафе «Бухаловка» метра три будет. Витёк даже обернуться не успеет, как я его приземлю мордой вниз. – Он вдруг некстати вспомнил историю с поверженным Заки и невольно улыбнулся. – Жаль, что гранаты нет. Хлыстяра точно бы полные штаны навалил. Хотя откуда ему знать, что такое граната? Короче. Нечего время тянуть. Ольга уже заждалась». Фрол тихо выдохнул и в два шага добрался до следующего угла: «Что-то очень тихо. И табачным дымом не тянет. Или ушёл? Чего зря гадать? Щас всё сам увижу…». Спокойствие на мгновение оставило его, но Олег сумел совладать с собою: «Бывает. Вот только психовать не следует. Иначе и самому можно нехило обделаться…». Не успев закончить мысль, он резко, но бесшумно шагнул за угол, и тут же увидел чуть согнутую спину затаившегося врага. «Как всадник без головы, в том фильме» - подумал Фрол и забросил растянутую до упора авоську под подбородок…
Повести и рассказы «афганского» цикла Николая Шамрина, а также обе книги романа «Баловень» опубликованы на портале «Литрес.ру» https://www.litres.ru/