— Встречи, говоришь, просит. Когда?
— Завтра в девять часов утра позвонит и скажет, когда. А то, вдруг, я передумаю встречаться.
— А ты что, красна девица, чтобы передумать? То есть, ты, уже, в принципе, согласился?
— Ага, — и Николай улыбнулся. Улыбка была заразительной, широкой, чуть ли не от уха до уха. Нет, не такой, про которую можно сказать — смех без причины, а такой, словно человек решал сложную задачу и наконец-то решил. Возможно, именно такой была улыбка Исаака Ньютона, когда ему на голову упало яблоко и он открыл закон всемирного тяготения. Возможно, именно так улыбался и Архимед, когда кричал «Эврика!».
Анафеме, однако, улыбка Николая не понравилась. Точнее, не сама улыбка, а причина, по которой тот так радостно улыбается — чего ему лыбиться-то? — так уверен в своих силах, что даже не сомневается в себе и не думает, что его могут переиграть? А противник-то ведь явно не на скрипочке учился играть в свое время и точно не проводил время праздно, бья баклуши и отращивая пивной животик. Хотя…, Николай ведь ничего не знает о двойном дне Евгения… Поэтому так и уверен в себе и своем айкидо. Ну да, ну да…
Черная гладкошерстная кошка Фима так вообще залезла на полку, чтобы быть на одном уровне с лицом Николая, и уже оттуда уставилась ему в глаза. И во взгляде её так и читалось: ты что это, правда?
— Согласился, значит…, — Анафема помолчала какое-то время, — Ладно, иди в кухню, начинайте ужинать, а я твоему дяде позвоню. Ну что ты так на меня смотришь? — не при Наде же звонить.
Николай ушел, стал чашки, тарелки расставлять, да заодно Надежду отвлекать, чтобы не надумала идти в комнату и выяснять, а что Анафема-то Петровна к столу не идет?
— И вам не хворать, Сергей Иванович. Что звоню? — так Женюрочка изъявил желание с Николаем встретиться, и племянник твой уже согласился. Заметь — сам. Никто его не заставлял и руки не выкручивал. Нет, время еще не назначено. Завтра утром будут еще созваниваться. А ты что-нибудь про этого Евгения узнал или еще ничего не узнал? О, как! — впрочем, это лишь мои догадки подтверждает. Нет, сейчас не буду ими делиться, некогда долго разговаривать. А ты ищи, ищи. Может, и найдешь. Что хотела? — да как что: встречу-то подстраховать надо. Племянник твой, конечно, малый не промах, но, хорошо бы хотя бы одного оперативника рядом иметь. На всякий случай. Поэтому и звоню. К какому времени сможешь это организовать? Не раньше двенадцати? Ну, поняла. Да, скажу.
Анафема нажала отбой и пошла в кухню вкушать пирожки как ни в чем ни бывало. С Николаем можно встретиться, чтобы всё ему передать, и после того, как Надежда уснет, слава богу, в одном подъезде живут, никуда далеко ни идти, ни ехать не надо.
Так и вышло в итоге: все пожелания дяди и настоятельные рекомендации Анафема передала его племяннику уже после двадцати трех ноль-ноль. Стояли в коридоре и шептались, как какие-то заговорщики.
— В общем, Николай, запомни: встречу назначаешь не раньше двенадцати и желательно в городе, а не где-то на стройке или в метро. А перед этим к дяде заезжаешь. Обязательно. Откуда я знаю зачем? — может, тебе бронежилет выдадут. А, может, жучками и камерами как новогоднюю елку обвешают. Приедешь и узнаешь. Ладно, я пошла. Это ты в отпуске, а мне завтра с утра на работу и учебу.
Евгений появился внезапно, вот только что его не было, и вот он уже стоит перед Николаем. Стоит, смотрит и даже слегка улыбается. Николай внутренне поежился, почему-то вдруг вспомнил боевики про девяностые и о девяностых, но виду не подал, ни один мускул на лице не дрогнул. Он тоже, знаете-ли, не пальцем…, с хорошей выучкой, в общем.
— Ну, здравствуй, Николай Александрович Синцов. Вот и свиделись, — как у Николая в этот момент челюсть не отпала, одному богу известно, все-таки, видимо, выучка действительно хорошей была, — Я, собственно, что с тобой решил встретиться — мне надо, чтобы ты организовал мне встречу со своим дядей, Сергеем Ивановичем Фроловым, полковником МВД. Нет, я, конечно, могу и по своим каналам выйти, но это будет долго. Через тебя проще. И быстрее.
Николай соображал быстро, и, пока его «оппонент» говорил, уже знал, что ответить и сказать. Еще и подумать успел, что права была Анафема, ох, как права: совсем не прост этот Евгений, ой, как не прост.
— Здравствуйте, Евгений Станиславович. А с какого такого перепуга я должен вам встречу организовывать? — чистосердечное хотите написать или явка с повинной нужна? — так это запросто: пройдем до ближайшего отделения полиции, дядя и подъедет.
Евгений улыбнулся. Примерно также, как Николай совсем недавно, в разговоре с Анафемой, только улыбка его была не от уха до уха, а так, слегка губы чуть дрогнули. Но даже этого слегка хватило, чтобы солнышко вдруг ярче стало светить, и тучки на небе вроде бы даже как разбежались — настолько искренней была улыбка.
— «… долго запрягают, быстро едут», — как это верно. Вот только не в ту степь ты Николай свернул и не о том подумал. Не надо, не надо напрягаться, я за документами. Вот, смотри, медленно достаю, открываю. А теперь — читай.
«Майор ФСБ…», — прочитал Николай и внутренне расстроился, будто там, внутри, что-то с большой высоты рухнуло, по дороге разломав все планы: он-то думал, что во время встречи раскрутит этого мазурика, зря что ли его действительно как новогоднюю елку всем обвешали, и в этом права была Анафема, а оно-то вон как оказалось… Майор ФСБ — совсем другая весовая категория. И не мазурик… Хотя… Тут Николай уже совсем по-другому посмотрел на Евгения — вспомнил фотографии с Надеждой, а на фотографиях ведь именно Евгений был, и не заметно, что не по своей воле — и взгляд Николая ничего хорошего не сулил. И плевать ему было на машину с оперативниками, которая на небольшом отдалении была припаркована, как и на то, что перед ним майор — тоже было плевать.
— Спокуха, спокуха, я её и пальцем не тронул. Наоборот, проследил, чтобы с ней ничего не случилось. Караулил, пока в себя не пришла. Да до дома потом незаметно проводил. Вот только не надо про хук справа думать — не получится. А теперь включи мозги: не я бы, так тетушка еще бы кого нашла. И вот тот другой, не факт, что ничего бы не сделал. Так что вам, можно сказать, даже повезло, что тетушка мне решила позвонить, а я в этот момент как раз в городе уже был.
— Может, тебе еще спасибо сказать за это?
— Можно. Но, не обязательно. Так что на счет встречи?
— Предложение в силе: пошли до ближайшего отделения, дядя туда подъедет.
— А вот это не вариант. В полиции никак не подходит. Лучше — дома у Анафемы Петровны Сидоровой. И подозрений ни у кого не вызовет, Надежда же как раз в том же подъезде живет, и поговорить спокойно там можно будет. Ну, что скажешь?
— Мне позвонить надо.
— Ну так звони. Отойди, если надо для удобства. Не бойся, никуда не убегу, дождусь результата. И да, пусть Сергей Иванович скажет своим ребятам, что свободны, что они тут время зря теряют? — мы ж не преступники какие, — и Евгений мотнул головой в сторону той самой машины с оперативниками.
Николай отошел метров на десять и стал звонить дяде. Да краем глаза следить за Евгением. Тот стоял и, действительно, никуда не думал деваться. Стоял и терпеливо ждал.
Дядя на встречу дал добро, сказал, что будет у Анафемы через три часа.
Николай шел обратно и думал, что и по имени-отчеству их всех Евгений узнал, как зовут, и машину с оперативниками срисовал, и… много чего еще. Ну, паспортные данные, допустим, не секрет, особенно для Евгения, но всё остальное…
Вроде бы и ровесники мы с ним примерно, а учиться и учиться мне еще, чтобы дорасти до такого уровня…
Пока шел, заметил, как автомобиль с оперативниками плавно развернулся и уехал.
Ну, да, не за майором же ФСБ следить…
— Сергей Иванович будет на месте через три часа.
— Ну да, как раз, чтобы Анафема Петровна успела с работы вернуться. Как соберетесь все, так и я подойду. Не прощаюсь, — с этими словами Евгений развернулся и зашагал в только одному ему известном направлении.
Продолжение — «Ставки слишком высоки: волк в овечьей шкуре» — см. ссылку ниже:
