Полковник аккуратно положил трубку. Слежку за Матвейкой он отменил. Но вовсе не потому, что ему позвонил племянник и сказал, что Евгений — майор ФСБ. Мало ли кто какими корочками может махать — мошенников полно. А корочки — их в любом переходе метро при желании приобрести можно. Хошь — представитель Санэпиднадзора будешь, а хошь — и майор ФСБ. Ну, ладно, ладно, не в переходе метро, эти времена уже канули в лету, но умельцы-то никуда не делись, так что при желании корочками и сейчас обзавестись не проблема. Если, конечно, знать, куда и к кому обращаться. Так что одного звонка племянника и его слов явно было бы недостаточно. Просто…
Просто сегодня с утра Сергей Иванович решил сам основательнее порыть информацию про этого Евгения Матвейку. Ну, и зашел в пару баз. Информацию не нашел, зато его нашли. Точнее пришли. Из той самой структуры, корочки которой Матвейка Евгений Станиславович демонстрировал. И вежливо так поинтересовались, с чем связан интерес полковника к данному гражданину. А уж когда узнали, что он у них вроде как подозреваемый, то…
— Матвейка Евгений Станиславович никоим образом не может быть в этом замешан, и данные его в деле не должны фигурировать. Никак. Вы поняли, полковник?
И что оставалось делать? — только «так точно» ответить.
Не успели старшие братья уйти — звонок от племянника. Который про корочки и сказал. Тут и срослось. Естественно, после этого слежку сразу же отменил. Нарываться на неприятности никто не хочет. Однако, для себя Сергей Иванович решил, что вот сейчас непременно про этого Матвейку побольше узнает: что, у него в той конторе что ли никого знакомых нет? И полковник оттудова есть знакомый, и даже генерал. Так что… Мы еще посмотрим, кто кого.
И, если, не дай бог, рыльце у этого Евгения в пушку окажется, он не он будет, если не добьется справедливости. И на высоколетающих можно управу найти.
А встретиться с Матвейкой будет очень и очень интересно. Что он хочет сказать? Или, наоборот, о чем-то узнать планирует?
Посмотрим, посмотрим, Евгений Станиславович, вы, конечно, высоко сидите, далеко глядите, но, и мы не лыком шиты. И это — моя земля.
Встреча на «высоком уровне»
В 18:00 все уже были на месте. В квартире у Анафемы. Последним, как и обещал, прибыл Евгений. А вот Наденька с Николаем, наоборот, пришли первыми. Чем Анафема Петровна тут же и воспользовалась: заговорила с Надеждой, завела разговор и тихонечко усыпила — пусть спит, пока «взрослые» будут беседовать. При ней разговор вести не хотелось, но и оставлять девочку одну в квартире не стоило — мало ли, что может случиться? — вдруг Лилечка свою обиду и злость захочет сорвать, из-за того, что «гусар» Николай никак от Нади не отлипает и на красоту Лилечки не реагирует, и явится с бутыльком кислоты в кармане, с этой юной прелестницы станется. Или её мамаша Горгона Матвеевна придет, такой вариант тоже нельзя исключать. Так что пусть спит Наденька в соседней комнате, Анафеме так спокойнее.
После Надежды с Николаем пришел и полковник, и сейчас все заинтересованные лица сидели и беседовали.
Разговор начал Матвейка, он просил встречи, ему и начинать. О себе, к сожалению, почти ничего не говорил. Если вкратце, то прибыл в родной город под прикрытием, его детство и юность идеально подошли к выполнению задания: его же тут помнят как малолетнего преступника, который чисто по счастливой случайности не сел. Мелкий был, потому что.
Пребывание же его здесь связано с трафиком прекурсоров и самих запрещенных веществ. На этих словах полковник вскинулся: быть такого не может! — всё в его городе в этом плане ровно, не сказать, что совсем сбыта и распространения нет, есть, но, как у всех, даже, пожалуй, меньше, чем в соседних городах.
Евгений, заметив реакцию собеседника, тут же пояснил:
— Я же не сказал, что здесь повышенные объемы реализуются, нет. Но, трафик идет именно через этот город. Перевалочная база где-то здесь. И лаборатория. Возможно, не одна.
Анафема Петровна слушала Евгения, а сама параллельно перебирала в памяти, что её кошка Фима успела узнать, да сопоставляла слова Матвейки с информацией от кошки.
«Разведданные»
Анафема, когда была минутах в пяти от дома, свистнула свою кошь, да дала той задание:
— Фимочка, красавица, давай сейчас быстренько облети, обсмотри окрестности: где-то здесь, недалеко от нашего дома должен Евгений обретаться. Ты поняла, о ком я, да? Хорошо, умница. В общем, найди его, он однозначно должен быть где-то поблизости, раз пообещался прийти после всех, как-то ведь наблюдать ему надо… Найдешь и аккуратненько, аккуратненько так постарайся с него информацию считать. Нет, голуба, всё однозначно узнать не получится, он тренированный, судя по всему. В общем, что сможешь.
Кошка улетела выполнять задание, а Анафема прошла к своему дому и пристроилась на качелях ждать. На тех самых, на которых совсем недавно сам Евгений сидел. Когда за Надеждой следил. То, что её Евгений может заметить, Анафема не переживала: ну, сидит и сидит, на качельках качается, отдыхает. Имеет право. До означенного времени еще полчаса есть. А кошку он в любом случае не увидит — Фима-то в бестелесной форме разведкой занимается.
Минут пятнадцать прошло, прежде чем Фима явилась обратно. Тогда и Анафема встала и пошла домой.
Евгения кошка обнаружила быстро.
— Да он в тех самых кустах сидел, в которых и я бы устроилась, если бы надо было незаметно за подъездом наблюдать.
А вот с дальнейшим выполнением вышла заминка: Евгений словно чувствовал присутствие кошки — нет, кошку он, конечно, не видел, и не мог видеть, но, как-то чувствовал что ли чье-то присутствие рядом — то обернется, то прислушиваться начнет. Пришлось Фиме маленькими порциями добывать информацию. И — со значительного расстояния.
— Что-то у него типа защиты стоит. Нет, не от магии. А от того, чтобы у него в мозгах копались.
Как поняла Анафема со слов кошки, защита была хорошей. Только кошь начинала дальше лезть, тут же блок вставал, и в мозгу «клиента» начинали усиленно картинки разные крутиться, отношения к делу не имеющие. Как Евгений, например, на пляже загорает. Или где-то в компании друзей на природе на гитаре играет. Или того хлеще — с девушкой низкой социальной ответственности развлекается. Всё это, конечно, здорово, для составления общего портрета пригодится, но, Анафему-то совсем другое интересовало.
А вот этого «другого» кошке Фиме удалось не так уж и много раздобыть.
Но, все лучше, чем ничего.
Слушала Анафема Петровна разговор, идущий между Сергеем Ивановичем и Евгением, но, пока не вмешивалась и вопросов никаких не задавала — перебирала полученную информацию и анализировала.
А мальчик-то наш совсем не прост
— И детства у него почти не было…
По всему выходило, что, когда Матвейку замели, быстро выяснилось, что действовал он по незнанию — мальчишку втемную использовали. А он и рад стараться: семья жила бедно, деньги всегда нужны были, а тут платят хорошо.
Замели мальчонку, все рассказали, объяснили, и Женечка пошел, как бы это сказать… на «сотрудничество со следствием». Хотя, нет, не подходит, он же не обвиняемый был, а свидетель. В общем, все, что знал Евгений, все и рассказал. А мальчиком он был, как оказалось, очень наблюдательным. Значительно помог следствию.
Для всех остальных сделали так, будто не попал Евгений под жернова следственной и судебной машин чисто из-за возраста — шестнадцати лет ему еще не было. Даже пятнадцати не было. Поэтому он и жил дальше спокойно. А участковый за ним приглядывал.
Ну, а потом…, потом всё, как и положено у таких товарищей, что соответствующие корочки имеют: Лицей МВД, Академия МВД и так далее в том же духе. И вот это вот всё было очень тщательно спрятано и глубоко зарыто. А на поверхности лежала самая обычная информация и биография: малолетний фулюган после школы поступил в какое-то училище в другом городе, откуда с треском вылетел по причине непосещаемости занятий, затем сорвался в столицу пытать счастья, был замечен в околокриминальных кругах, до криминальных не дорос… Зато участвовал какое-то время в боях без правил. В общем, как-то так.
— Фима, а у тебя-то какое впечатление о нем?
Кошка ответила не сразу.
— Волк в овечьей шкуре. Или пес, который старается прикинуться безобидной мышкой. Волкодав, который косит под болонку.
Анафема удивленно подняла бровь:
— Болонка? Что-то я не заметила в нем ничего от болонки.
Фима помолчала еще какое-то время, собираясь с мыслями и подбирая подходящие слова.
— Не совсем так. Болонку, овечку, мышку в нем его тетка видит, это для неё он такой образ создает. А сам он… Жесткий. Большой, сильный. Порой даже жестокой. Но где-то там внутри сохранился маленький мальчик, который верит в добро и справедливость. В честность и порядочность. И не дает ему, большому, совсем ожесточиться. И временами хочет обычного, простого, человеческого счастья…
Фима снова замолчала, а перед Анафемой промелькнули картинки, как маленький мальчик Женя, лет девяти или десяти, то бутылки собирает, то машины моет, то дворникам помогает, лишь бы хоть какая-то копеечка была… И тут же следом, как уже майор Матвейка получает очередное задание, и действовать он должен в одиночку почти до самого конца…, слишком ставки велики.
А детства-то у Жени, считай и не было… Пожалуй, такому можно рассказать.
И Анафема вступила в разговор. Она свои выводы сделала.
Продолжение — «Важный разговор, вопрос со снимками и собственная инициатива кошки» — см. ссылку ниже: