Григорий Иоффе
Поводом для этой публикации стало событие печальное. Хотя написать о «Дворянском гнезде» собирался давно. О доме и его жителях. В 70-е годы мы знали разве что о некоторых из них. Что там живут, например, главный режиссер АБДТ Товстоногов, ни одного из спектаклей которого мы не пропускали, и олимпийские чемпионы по фигурному катанию Белоусова и Протопопов.
Еще дом № 4 по Петровской набережной Невы был известен своим «Петровским гастрономом» на первом этаже. Сюда пенсионеры с других концов города ездили за «самой вкусной сметанкой», здесь можно было купить всё самое лучшее из того, что было в те годы на прилавках ленинградских магазинов. Статус дома к тому обязывал.
Прошли годы, и дом этот, стоящий в тихом месте, в стороне от центральных городских магистралей, уже никак не назовешь ни элитным, ни даже знаменитым. Вот разве что заезжают сюда автобусы с туристами, чтобы заглянуть в стоящий уже полтора века под кирпичным колпаком домик Петра Первого – самую старинную из сохранившихся построек города. Небольшая избушка. Они так и стоят лицом к лицу: избушка Петра и 8-этажный дом с постоянно сдающимися, но, как правило, неудачно, в аренду помещениями бывшего знаменитого гастронома.
Не привлекают туристов даже, говоря интеллигентским языком, «совершенно замечательные», разделяющие двери бывшего гастронома, росписи по кафелю, датируемые 1969 годом, сделанные через пять лет после постройки дома. Экскурсоводам важны исторические подлинники: приехали, вышли из автобуса, ввалились толпой в царскую избушку, прослушали информацию, сели и поехали дальше. Все рассчитано по минутам.
И невдомек туристам, что стилизованные под «петровско-голландскую эпоху» гастрономические росписи Сергея Коваленкова, за которыми никто нынче не приглядывает, сами по себе уже стали историческими.
Мимо этих картин некогда прогуливались, а то и буднично заглядывали сюда за продуктами люди, чьи имена знала не только вся страна СССР, но и весь мир. Самыми знаменитыми, если говорить о всем мире, были, конечно, Людмила Белоусова и Олег Протопопов, олимпийские чемпионы 1964 и 1968 годов. Первые советские олимпийские чемпионы в парном катании, совершившие в этом виде спорта революцию, поднявшие его на тот уровень, который с тех пор называется балетом на льду.
Их буквально носил на руках весь мир, их обожали в нашей стране, и совершенно не случайно они получили квартиру в «Дворянском гнезде», переехав сюда из маленькой комнатки в коммунальной квартире.
Но времена менялись, и на смену балетным па на льду пришел силовой спортивный стиль олицетворением которого стали новые кумиры – Ирины Роднина и ее партнеры. Кумиры бывшие оказались за бортом новых веяний, и о них уже говорили чуть ли не как о ретроградах, стоящих на путях развития современного спорта. Изменилось и отношение властей к бывшим уже знаменитостям. Обиды и разочарования спортсменов привели к цепочке событий, в результате которых Людмила и Олег решили во время очередных гастролей остаться в Швейцарии. Там они прожили много лет из тех 63-х, что прожили вместе.
А несколько недель назад произошло то самое печальное событие, с которого я начал эти заметки: урны с прахом Белоусовой и Протопопова были перевезены в Петербург и захоронены на Литераторских мостках Волковского кладбища. Великие спортсмены вернулись в свой город, уже теперь – навечно.
«Печаль моя светла», писал другой известный петербуржец, пусть и по совершенно другому поводу. Но печаль, связанная с этим захоронением, действительно светла. Хотя и прошло это событие на фоне бурной нынешней жизни, в том числе и петербургской, знаменующейся в последнее время нескончаемыми международными форумами, почти незаметно. Это мы, ленинградцы и современники знаменитой пары, еще помним о них, а те, кто ныне гордо именуют себя петербуржцами, не только не помнят, но никогда о них и не слышали…
Но возвращаюсь к «Дворянском гнезду». Скажу сразу: к одноименному роману Ивана Тургенева никакого прямого отношения это название не имеет. Так назвала этот дом людская молва. И причин на то хватало.
Перво-наперво – селили в этот дом людей не простых. Говоря современным зыком – топовых. Прежде всего, конечно, – из партийно-хозяйственной номенклатуры. А рядом – народные артисты и художники, академики, известные спортсмены. Рядом с Товстоноговым – женатый на его сестре народный артист СССР Евгений Лебедев. Тут же – композитор Андрей Петров, дирижер Евгений Мравинский, режиссер Николай Акимов с женой Еленой Юнгер. Белоусова и Протопопов вспоминали, что их соседом, с которым они часто общались, был знаменитый бас Кировского театра Борис Штоколов. Кстати, и похоронен народный артист СССР там же, где фигуристы, на Литераторских мостках.
Памятник Товстоногову в сквере у «Дворянского гнезда»
Поводов для народного творчества этот дом давал немало. Плюс к тому – зримое и незримое присутствие по соседству двух Романовых: Петра Алексеевича напротив и Григория Васильевича – рядом, в этом же квартале, ограниченном Петровской набережной, Троицкой площадью и улицами Куйбышева и Мичуринской.
Дом № 1 по Куйбышева, в котором с 1972-го по 1984 год жил первый секретарь Ленинградского обкома партии Г.В. Романов (о чем свидетельствует памятная доска), расположен на углу с Троицкой площадью. Из окон его, как говорит та же молва, объединенных в одну двух квартир, открывался шикарный вид на имперский Петербург – с Троицкой площадью, с которой город начинался, и Петропавловской крепостью.
К царским кровям новоявленный Романов никакого отношения не имел, так получилось. Но отношение к нему, как и к предшественнику-императору, было у жителей города двоякое. С одной стороны – при Романове в Ленинграде был, наверное, самый жесткий идеологический пресс и самая суровая в стране цензура. Мы, журналисты, работавшие в городе именно в эти годы, ощущали это на себе лучше, чем кто-либо другой. А когда я в январе 1984 года уехал работать на Колыму, то уже лично ощутил эту разницу: странным покажется, но в Магаданской области нравы были полиберальнее, и дышалось здесь намного легче, чем в застегнутом на все пуговицы Ленинграде.
С другой стороны, Романова уважали за его энергию и за дела. Город развивался, строилось много жилья, одна за другой открывались новые станции метро. Особое внимание уделялось развитию профтехобразования, заводы и фабрики города не имели дефицита рабочих кадров. На Пулковском шоссе, на территории, ныне застроенной гипермаркетами, раскинулся целый город теплиц. Здесь выращивали цветы, зелень и овощи, и в Ленинграде можно было купить зимой, пусть и дорого, свежие длинноплодные огурцы. А сельское хозяйство области полностью обеспечивало наш регион овощами (картофель, капуста, морковь и пр.) и продукцией активно строившихся птицефабрик…
Не исключаю, что для появления в названии дома слова «дворянское» был и еще один повод. Старики помнили, что в прошлом, в дореволюционные годы, улицы Куйбышева и Мичуринская назывались Дворянскими – Большой и Малой.
…С Петровской набережной, по которой мы любим гулять, хорошо виден на другой стороне Невы Летний сад с его знаменитой решеткой. Правда, детали решетки можно разглядеть только в бинокль. Но хорошо виден слева другой домик Петра – его Летний дворец. Вот только «Дворянского гнезда» рядом с ним нет. Разве что Михайловский замок на пересечении Мойки с Фонтанкой. Но это совсем другая история.
