Глава 69
Это сообщение мощно вышибает у меня почву из-под ног. Я ещё задаю Рихтеру несколько уточняющих вопросов о состоянии Аллы, а сама уже думаю о том, как буду отпрашиваться у Вежновца. Ведь кому-то же надо заняться детьми брата! Звоню Нелли Викторовне, маме моей невестки. Она сразу отвечает. Во время короткого разговора узнаю: они с мужем, Всеславом Андреевичем, заберут ребятишек к себе домой. Спрашиваю её, чем могу помочь, но Нелли Викторовна не знает. У неё такой же растерянный голос, как и у меня.
Мы прощаемся, я в расстроенных чувствах еду домой. На перекрёстке улиц Марата и Свечного переулка проезжаю дальше, и в следующее мгновение глухой удар. Звон стекла, скрежет металла, треск пластика. Я инстинктивно вдавливаю педаль тормоза и, вцепившись в руль, закрываю глаза. Тяну руку к кнопке аварийной остановки.
Врезались в меня. Справа, со стороны пассажирского сиденья. Автомобиль даже сдвинулся на полметра влево, и дальше гнетущая тишина. Только слышно, как щёлкает реле, демонстрируя всем вокруг, что моя машина в аварийном состоянии. Я не хочу открывать глаза. Я хочу снова стать маленькой девочкой. Улететь обратно в далёкое прошлое и оказаться в маленьком домике на окраине Волхова. Расчёсывать волосы кукле Даше и ждать, пока можно будет перед сном посмотреть мультики.
– Девушка, вы не пострадали? С вами всё нормально? – глубокий мужской голос выводит из забытья. Открываю глаза, поворачиваю голову. Нажимаю кнопку, опускающую стекло. Вижу снаружи мужчину. Он наклонился, заглядывает внутрь. У меня ощущение, что прямо сейчас набросится на меня с обвинениями. Ну да, только теперь понимаю: проехала на жёлтый. Светофор уже собирался показать запрещающий сигнал, а я зачем-то продолжила движение, хотя перекрёсток был практически пустой, и можно было подождать всего минуту.
Но мужчина, кажется, не собирался на меня нападать.
– Выйдите, пожалуйста, мне нужно убедиться, что вы не пострадали.
Я не знаю, зачем ему это надо. Может, снаружи будет со мной ругаться? С другой стороны, я сама должна проверить, всё ли хорошо. Есть травмы, о которых человек, пока не начнёт двигаться, даже не догадывается. Прислушиваюсь к себе. Сердцебиение чуть учащённое, но давление в норме. Выхожу. Ощупываю. Осматриваю. Ничего не болит. Может, это шок? Но нет, я осознаю всё, что происходит, очень чётко.
– Ну, как вы? – спрашивает незнакомец, глядя на меня с тревогой.
– Со мной всё хорошо. Я врач, – зачем-то сообщаю ему.
– Это радует, – коротко улыбается мужчина.
Иду проверить, как там машина. Да, не повезло. Правые двери помяты. У врезавшегося в меня повреждён передний бампер, выбиты левая фара и поворотник. Но его автомобилю досталось меньше, поскольку это большой внедорожник. Вздыхаю и достаю телефон из сумочки, собираясь вызвать ГАИ.
– Не нужно, – вдруг говорит незнакомец. – Давайте сделаем так. Я сейчас вызову эвакуатор и отвезу вашу машину в автосервис. Там всё починят, через пару дней снова будете ездить. Ну, заодно, – он усмехается, – и моего барбоса восстановят.
– Барбоса? У вас пострадала собака? – спрашиваю, ощущая, как желудок начинает сводить от нервов.
Мужчина широко улыбается.
– Нет, это я так свой внедорожник зову.
У меня отлегает на сердце.
– Вы сами как себя чувствуете? – спрашиваю его.
– Всё нормально.
– Уверены?
– Абсолютно.
Всё равно сканирую его взглядом. Высокий, под метр девяносто. Попутно замечаю, сама не зная почему, что фигура незнакомца выглядит подтянутой и стройной. Широкие плечи. Под расстёгнутым пальто видны прямые линии костюма – строгий пиджак сидит безупречно, подчёркивая осанку и широкую грудную клетку. Классические брюки, идеально вычищенные ботинки.
Кожа на лице ровная, загорелая, с лёгкими намёками на первые возрастные линии, которые только добавляют ему харизмы. Скулы чёткие, нос прямой, пропорциональный. Губы средней полноты, с чётким контуром, без лишней мягкости, но и без особой строгости. Подбородок уверенный, немного выдающийся. Густые, аккуратно очерченные брови подчёркивают взгляд, который кажется проницательным.
Потом я обращаю внимание на глаза. Они тёмно-синие, насыщенные, словно глубины моря в предзакатный час. Оттенок насыщенный, почти глубокий синий, иногда кажется темнее, как будто в глазах прячутся буря или тайна. Взгляд спокойный и сосредоточенный, а при свете на радужке можно разглядеть едва заметные блики.
Заметив, как пристально я его рассматриваю, мужчина улыбается.
– У вас не взгляд, а магнитно-резонансный томограф, – шутит он. – Издержки профессии? Вы рентгенолог?
– Нет, я заведую отделением неотложной помощи, – отвечаю, а сама думаю о странности его предложения. Нет-нет, мне папа всегда говорил: «Если попадёшь в ДТП, сразу вызывай полицию. Никаких договоров на месте. Мошенников много развелось». – Простите, но я…
– Простите великодушно. Совсем забыл представиться, – он вдруг становится по стойке «смирно», лихо щёлкает каблуками ботинок и при этом делает короткий кивок. – Золотов Игорь Иванович. Капитан второго ранга. А вас как звать-величать, барышня?
Я отвечаю, смущённая его таким непривычным для гражданского человека поведением.
– Очень красивое имя – Эллина, – замечает Золотов. – Да, чтобы окончательно развеять ваши сомнения, – он суёт руку во внутренний карман пиджака, достаёт и протягивает мне удостоверение. Я ничего не понимаю в этом. Кажется, настоящее. Хотя мне кажется, что может быть и поддельным. Не слишком ли молод он для такого звания? На вид ему лет 36-37, не больше.
– Что случилось? – наш разговор прерывает появление Влада – офицера из ФСБ, который помогал мне с поездкой в Псков к Диме, когда на того было совершено покушение. – Простите, Эллина Родионовна, в пробку попал.
– А у меня тут авария, – растерянно развожу руками.
Влад хмуро смотрит на Золотова, очевидно считая того виновником. Подходит к нему, буквально встаёт между нами, защищая меня. Коротко показывает ему своё удостоверение, требует предъявить документы. Игорь Иванович снова лезет за корочкой.
– Что случилось, товарищ кавторанг? – интересуется Влад.
– Как видите, – показывает тот. – Эллина Родионовна проехала на жёлтый, а я слишком рано тронулся с места. Спешил к другу на день рождения. Придётся с этим, – он откидывает руку, смотрит на циферблат часов, – повременить.
– Если у вас нет никаких претензий к Эллине Родионовне, то я попрошу вас уехать. Ремонт будет нами оплачен, – говорит негромко Влад. Видимо, чтобы любопытные прохожие, глядящие на нашу аварию с тротуаров, не услышали.
– Я тут предложил доктору сделать всё за мой счёт, – Золотов смотрит на меня и улыбается.
– Не нужно, – настоятельно говорит Влад. В его взгляде столько уверенности, что капитан начинает догадываться: интерес ФСБ ко мне – это неспроста. Мне кажется, Игорь Иванович сейчас махнёт рукой, скажет «разбирайтесь сами» и уедет. Но нет. Его лицо становится жёстким. Под скулами движутся желваки.
– Старлей, не пытайся изменить мои планы. Мы с Эллиной Родионовной сами договоримся. Ты же не против? – он смотрит на Влада так, как обычно глядя высокопоставленные чины на нижестоящих.
Мой сопровождающий отходит в сторону. Ему ссориться к капитаном второго ранга тоже не с руки. Это же не какой-нибудь пьяный тип, врезавшийся в меня посреди города. Уверена: Влад потом найдёт записи с уличных камер видеонаблюдения и всё проверит. Впрочем, он это делает сразу. Едва отходит, как начинает кому-то звонить, глядя на номер машины Золотова. «Пробивает», – думаю.
– Так что скажете, Эллина Родионовна? – снова спрашивает Игорь Иванович с улыбкой. Глядя на меня, он светлеет лицом, оно становится мягче, брови разглаживаются.
– Что ж… если вы так хотите, – отвечаю робко.
– Уверен, всё будет хорошо. Не волнуйтесь, в автосервисе отличные ребята. Служили у меня на подлодке, – он идёт к своей машине, звонит.
В это время подходит Влад.
– Я проверил. Это в самом деле кавторанг Золотов.
– А где он работает? – спрашиваю.
– Служит. Полгода назад перевёлся в штаб Балтийского флота. До этого был командиром военного корабля. Простите, Эллина Родионовна, в подробности вдаваться не имею права, – отвечает офицер.
Поджимаю плечами. Что ж, хотя бы в этом мне повезло.
Золотов возвращается. Говорит, что вызвал эвакуатор. Остаётся только ждать. Я устало сажусь в свою машину, звоню Розе Гавриловне и говорю привычно о задержке. Про аварию не сообщаю, чтобы не волновалась. Ложь во спасение – у меня якобы сломалась машина. Пока общаюсь с ней, а потом с Олюшкой, приезжает эвакуатор.
Прощаюсь с дочкой, потом наблюдаю, как мою машину поднимают и увозят.
– Разрешите узнать ваш номер телефона, – спрашивает Золотов, подойдя ко мне.
Диктую цифры, он записывает их в смартфон и сразу же набирает.
– Теперь у вас есть мой номер, – замечает офицер. – Я сейчас вызову вам такси…
– Спасибо, я сам довезу Эллину Родионовну домой, – вмешивается Влад.
Игорь Иванович бросает на него недовольный взгляд. Ну да, какой-то старлей кавторангу посмел перечить. Но офицер ФСБ не смешается: у них разные ведомства, и он не ощущает себя должным «поедать глазами начальство». Тем более чужое. Молча наблюдаю за этой тайной игрой брутальных мужчин, становится чуть веселее. Хотя мысли об Алле, Диме и их детях по-прежнему тревожат. Да ещё теперь без машины осталась…
– Эллина Родионовна, когда ваша машина будет готова, я вам позвоню, – говорит Золотов. – До встречи.
– До свидания, Игорь Иванович, – отвечаю ему и иду к машине Влада.
Не скрою: мне капитан второго ранга показался симпатичным. Уверенный в себе, статный. Кого-то мне даже напоминает. Ах, точно! Вячеслава Тихонова. Но не в молодости, а когда тот играл Штирлица. Только у актёра более аристократические черты лица, у моего нового знакомого они попроще. «Но тоже симпатичный очень», – делаю вывод. Становится интересным увидеть его в военно-морской форме. Наверное, красивое зрелище.
Пока еду, вспоминаю, как однажды в детстве родители привезли меня на парад, посвящённый Дню военно-морского флота. Я с широко распахнутыми глазами смотрела на проход кораблей Балтийского флота по Финскому заливу, любовалась моряками в форме, которых в этот день в городе было особенно много. Как слушала духовой оркестр, игравший военные марши. Ночью изумлялась невероятно красочному салюту. День запомнился на всю жизнь.
***
Утром следующего дня узнаю, что мама Олежки и Вовки скончалась ночью. Мы так и не смогли её спасти. Пересадка для Володи ещё продолжается. Рядом в коридоре дежурит безутешный отец. Отказался уходить, так и ночевал на пластиковом кресле. Вздыхаю, стараясь не углубляться в его горе, потому что мне надо работать. Иду проконтролировать, как Денис Круглов осмотрел водителя бетономешалки. Того самого типа по имени Магомед, который напился и сбил семью.
– Колено болит. Ужасно. Я ударился им об руль, – жалуется едва протрезвевший тип. – Слышь? – грубо бросает он Денису.
– Да, – отвечает коллега, стараясь оставаться невозмутимым.
– Дай мне обезболивающее, – грубо требует пациент.
– Того, что выпили, вам не хватило?
– А это не твоё дело. Бутылку пива всего-то, – насмешливо отвечает Магомед.
– Это тот водитель? – уточняю у Круглова.
– Да. Боли справа. Ультразвук ничего не показал.
Делаю УЗИ сама, не доверяя коллеге.
– Большая гематома от ремня.
– Главное – безопасность, – усмехается водитель. – Слышь, ты куда пошёл? – он интересуется, поскольку Денис отодвинулся в сторону. Магомед переводит взгляд на меня. – Как такого пускают к больным?
– Пускают. Если их не интересует результат, – бросает Круглов.
– Эй, ты мне хамишь? – начинает злиться пациент. Опять обращается ко мне: – Он мне нахамил!
Денис, скрипнув зубами, возвращается:
– Вы хоть представляете, что натворили? Представляете?
– Да, здорово ударился коленом, – хмыкает Магомед.
– Вы убили семью, мать и двоих её сыновей!
– Нет, я врезался в снеговика.
– Они его слепили и ждали отца! – кричит коллега.
– Доктор Круглов, – пытаюсь его успокоить. – Займитесь другим пациентом.
Денис, стиснув от ярости кулаки, всё же слушается и уходит.
– Убери руки! Одному Богу известно, кого ты ими трогала! – Магомед переключает своё недовольство на меня. – Уровень алкоголя я тебе мерить не разрешаю.
– А нам не нужно ваше разрешение.
Я мысленно представляю, что могла бы сделать прямо сейчас с этим недочеловеком. От того, чтобы умереть в жутких мучениях, которые он даже представить себе не может, – как говорилось в одном фильме, я врач и знаю, как сделать очень больно, – его отделяют только мой гуманизм и клятва Гиппократа. Хотя не только. Много что отделяет.
Но сказать-то хотя бы могу?
– В том месте, куда вы попадёте, обязательно узнают, как вы убили двоих человек. Надеюсь, вам окажут там очень тёплый приём, – шепчу, наклоняясь к Магомеду.
Он приоткрывает рот, чтобы сказать мне гадость, в этот момент в палату входит капитан Рубанов. Здоровается со мной, а потом сообщает пациенту, что он арестован согласно Статье 264 Уголовного кодекса «Нарушение правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств».
– Ближайшие пятнадцать лет в тюремной больничке тебя штопать будут, нелюдь, – коротко бросает капитан, пристёгивая Магомеда наручниками к койке. Водитель ошарашенно смотрит на него и молчит. По глазам вижу: в них поселяется животный страх.