— Ого, какая большая компания ко мне пожаловала! — Яна вышла навстречу гостям. Марья, от которой не укрылось смятение Матвея, заметила и то, как вспыхнули румянцем щёки приятельницы. "Ох, кузнец, мастак ведьм примечать", — подумала старушка, но вслух, конечно, ничего не сказала. Ну и действительно, что в том такого? Более-менее отмытый и причёсанный Матвей оказался привлекательным мужчиной, а Яна была свободной ведьмой. Почему бы той самой искре не проскочить?
— Что за красавчик тут у нас? Это чей же такой? — Яна обняла Ванюшу, уже выскользнувшего из рук отца на пол шатра. Мальчик разулыбался, но в разговор вступить пока стеснялся.
— Познакомься, подруга, это батюшка мой, Матвей, и братик Ванюша, — представила семью Алина, подталкивая вперёд отца, который так и стоял у входа.
— Алинка, а что, батюшка немой у тебя? — лукаво улыбнулась Яна, когда Матвей вместо слов приветствия только промычал что-то. Понятное дело, уверенности мужчине это не добавило. А когда Марья укоризненно посмотрела на неё, то и вовсе расхохоталась.
— Да вот сидит в своей кузне днями и ночами, где ж ему было научиться с дамами беседу вести? — присоединилась к подружке Алина. — Надеюсь, ты преподашь ему парочку уроков общения?
Матвей покраснел так, как не краснел даже у наковальни, и стал, было, пятиться к выходу, но где там! Он уже попал в оборот. Яна взяла его под руку и потащила за собой.
— Спрашиваешь, подруга! С таким видным мужчиной готова день и ночь общаться, — подмигнула она Алине, а Матвей при этих словах аж пошатнулся. Но хрупкая женщина держала его крепко, ведьма всё-таки.
— Присаживайся-ка вот сюда, Матвеюшка, сейчас чаем всех поить буду, а то наглотались пыли в дороге, небось.
Яна хлопнула в ладоши, и откуда-то из недр шатра показался небольшой столик, уже накрытый на пятерых. Марья с интересом посмотрела на приятельницу: вроде как даром предвидения та не отличалась, и о приезде ей заранее не сообщали. Но расспросы решила оставить на потом.
Ванюша при виде нового чуда захлопал в ладоши:
— Алина тоже так умеет!
Он начал ещё что-то говорить, но запнулся и бросил осторожный взгляд на сестру. Девушка улыбнулась и погладила братика по голове, а про себя подумала, что ей очень повезло: Ванюша с малолетства умел хранить секреты. Однако старая ведьма примечала всё. "Похоже, мальчонке-то много чего известно. Нужно будет попробовать его расcпросить, Алинка вряд ли что сама расскажет", — решила она про себя.
— Что ж вы все такие задумчивые! — возмутилась Яна. — Вы ж на ярмарке, будьте повеселее!
Она уселась на лавочку возле Матвея и стала разливать чай, при этом то и дело касаясь кузнеца то рукой, то плечом. А он, казалось, даже дышать не смел.
— Очень рекомендую крендели! — Яна показала на корзинку с ароматной выпечкой. — Тут одна старушка есть, Агриппина, печёт их по семейному рецепту и ни с кем им не делится. К ней даже из столицы приезжают, говорят, таких там не сыскать. Всё зовут туда, а она ни в какую. Всё твердит: "Что я в ваших столицах не видала?"
Яна продолжала щебетать, рассказывая новости и сплетни, подливала чай, в особенности не забывая кузнеца, и постепенно обстановка в шатре стала совсем семейной. В разговор в конце концов включились все, даже Матвей, у которого вдруг, к удивлению Алины, даже чувство юмора обнаружилось.
— Какой вкусный у тебя чаёк, дорогая, — заметила Марья.
— Для особых гостей, Марьюшка, — подмигнула ей хозяйка. — Специальный сбор, сама составляла.
— Так и поняла, — удовлетворённо кивнула старая ведьма. — Хорошее дело.
После чаепития пришёл черёд и делами заняться. Узнав, что "мужчин" привезли приодеться, Яна хотела отправиться вместе с ними и Алиной, но Марья её остановила:
— Справится Алина и без тебя, а нам тут поговорить кое о чём надобно.
***
— Что-то не нравится мне твоё настроение сегодня, — Яна внимательно смотрела на старую ведьму, которая задумчиво перебирала травы на одном из прилавков.
Марья вздохнула:
— И правильно не нравится, Яночка. Я тебе всё расскажу, не знаю, насколько по порядку выйдет, но слушай.
И старушка поведала и о маме Алины, включая свои подозрения насчёт Гордея, и о следах колдовства в доме Матвея, которые она заметила после пропажи Авдотьи. Чем дольше Яна слушала, тем больше хмурилась.
— Марья, ты должна всё рассказать Алине. Её это в первую очередь касается.
— Да понимаю я, — вздохнула старушка. — Но, если честно, не знаю даже, как подступиться. Вот с той же Авдотьей — вдруг я ошибаюсь и только обижу девочку? А если не ошибаюсь? Значит, она всё хладнокровно продумала, ничем себя не выдала. И я даже не знаю, какой вариант хуже. Кстати, вот, надень-ка.
Марья протянула Яне колечко-амулет и показала такое же у себя на руке.
— Настроены на ауру Гордея, я сразу же почувствую, если он рядом с кем-то из нас окажется. Алинке с Матвеем тоже сделала, но преподнесла просто как подарочки, не объясняла, для чего они на самом деле.
Яна задумчиво покрутила украшение и надела на изящный пальчик.
— Думаю, нужно рассказать Алине. Вдруг эти твои амулеты не сработают? Вдруг нас рядом не будет? Она должна знать, чего опасаться.
Старушка вздохнула:
— Наверное, ты права. Пришло время ворошить прошлое...
***
Вскоре в шатёр вернулись весьма довольные Алина с Ванюшей, за которыми шёл измученный примерками Матвей, тащивший внушительные свёртки с обновками. Кстати, на мальчишке и на самом кузнеце уже красовались расшитые модными узорами рубахи и нарядные сапоги. Маленький Ванюша выглядел во "взрослой" одёжке так мило, что Марья даже прослезилась. Одобрительно оглядев компанию, Яна подхватила мальчонку на руки:
— Знаю я, чего не хватает. Матвей, пойдём-ка!
Мужчина был не в силах возражать и покорно поплёлся за ней. Алина тоже, было, хотела присоединиться к ним, но Марья её остановила:
— Внученька, а ты со мной останься, Яна знает, что делает. А нам с тобой поговорить надо.
Алина мысленно приготовилась к тяжёлому разговору, но делать было нечего. "Да оно и к лучшему, нет сил таиться", — подумала она и уселась напротив старушки. Но к её удивлению, заговорила Марья совсем о другом.
— Помнишь, я говорила тебе, что когда-то была очень сильной ведьмой? Но я не рассказывала, как я потеряла свою силу. Ну а вот теперь сложилось так, что придётся тебе послушать мою историю.
Девушка непонимающе посмотрела на неё:
— Что сложилось? Бабушка, мне очень интересно узнать о тебе побольше, но что-то не по себе стало.
— Всё поймешь по ходу.
Старушка помолчала, собираясь с мыслями и начала рассказ.
— Как ты знаешь, городок этот не из самых больших и вырос он из посёлка, который стоял вокруг ярмарки. Ехали сюда, как и сейчас, со всякой всячиной. Не будь ярмарки этой, может, и не приключилась бы та история со мной. Жила я довольно далеко отсюда, ты и не знаешь того поселения. Всё у меня там было — простор для моих занятий и люди понятливые и благодарные. Я им лечение и помощь всякую с хозяйством, а они мне продукты да вещи нужные. Менялись, значит. Особенный талант у меня был к обхождению с разной живностью, и однажды соседка моя, с которой очень мы дружили, рассказала обо мне одному коневоду на ярмарке — захворала у него лучшая кобыла, и как раз перед тем, как ожеребиться. Ну подруга моя и припомнила, что есть ведьма, которая в лечении сильна.
Алина видела, как тяжело Марье, но та всё равно продолжила:
— Примчался ко мне сам коневод, в ноги упал, обещал озолотить. Да мне золото не нужно было, а вот животину жалко стало, так что поехала я с ним. Оказалась та кобыла не простая, не даром хозяин так убивался. Жеребята её стоили огромных денег. Я как её увидала, всё поняла — проклятие на ней было, чтоб жеребят погубить ещё в утробе, а может, и её саму. А ещё тогда я узнала, что могу со всеми волшебными существами разговаривать.
— Бабушка, а разве не все ведьмы так умеют? Я вот тоже всех слышу, — удивилась Алина.
Марья погладила девушку по руке:
— Это ещё неизвестно, ты ж кого видала — Кусаку да Феликса? Так они особенные, сами со всеми болтать готовы. А чего ты расстроилась? Не бог весть какой дар этот, так — особенность, скорее. Может, давай, похозяйничай тут, сделай нам чаю?
Алина с готовностью кивнула и быстро всё организовала — она часто бывала у Яны и знала тут всё отлично. Отхлебнув из чашки ароматный напиток, Марья вернулась к рассказу.
— Показала мне кобылица образ, как дают ей краюху хлеба, после которой она и разболелась. Отчётливо я лицо негодяя рассмотрела да коневоду описала. Он как подхватился, да как умчался куда-то в ярости, я аж сама перепугалась. Оказалось, сам главный конюх злодейство такое учинил — подкупил его соперник хозяина, которому никак не удавалось развести у себя чудесных коней. Не знаю, что там происходило, но не было хозяина полдня, а как вернулся, так и рассказал, какая отрава в том хлебе была. Я, пока он дознание вёл, кобылице силу свою передавала, чтоб поддержать — очень она слаба была, думаю, не смогла б ожеребиться вовсе.
Старая ведьма нахмурилась — хоть и давно это было, а из памяти ничего не стёрлось.
— Отрава оказалась не простой, конечно, обычный яд любой лекарь уже б вывел. Чёрной магией был тот хлебушек приправлен, очень сильной магией. Я поначалу даже подумала, что не справлюсь, но потом так разозлилась на свой страх и на того, кто такую порчу наводит. Решила, что лучше все силы отдам, но не сдамся. Трое суток я у той кобылицы провела, боялась отойти, потому что силу ей передавала всё время. Хозяин её всё быстро организовал — что я просила, мигом находили и доставляли, меня кормили-поили, а ещё какую-то бабку нашли, так она отварами меня поддерживала, силы восстанавливала. Выходила я кобылицу, и ожеребилась она нормально, только вот от одного жеребёночка не удалось проклятье до конца отвести. Ну, ты уж догадалась, наверное, кто это был.
Алина кивнула:
— Догадалась.
— Коневод тот на радостях хотел меня золотом осыпать, но я вместо этого попросила неудачного жеребчика мне отдать. Очень захотелось мне его вылечить. Сначала, правда, решили, что подрастёт он немного рядом с матерью, очень слабенький был, а через месяц мне его и привезли. Как ты знаешь, получилось у меня задуманное, и стал мне Кусака другом верным и помощником. А потом молва обо мне пошла, что чудеса я творю со зверями волшебными. Потянулись отовсюду просители, кого только не привозили. Стало в нашем посёлке мне тесно, и решила я поближе к ярмарке перебраться. А коневод тот как прознал про это, так к моему приезду сюрприз устроил. Я-то хотела в простом домике где-то на окраине устроиться, так было бы попроще, а меня там хоромы ждали: дом на несколько комнат, пристроек масса, двор большой. Было где и моих пациентов разместить, и их хозяевам остановиться на время. Так появилась моя больница, а потом и приют — не всем существам я могла быстро помочь, а некоторых просто где-то находили да ко мне везли. Ну а потом желающие по домам разбирали. Заметила я, что чем больше я таким целительством занимаюсь, тем сильней становлюсь, как будто судьба меня хвалила за добрые дела. Только вот у всего есть оборотная сторона, милая. Слава моя не только до добрых ушей дошла. Только вот я о том тогда ещё не знала.
Тут старушка как-то сникла, у Алины сжалось сердце. Но Марья собрала силы и продолжила:
— Однажды остановился у моего дома настоящий экипаж, не чета нашим повозкам, и вышел оттуда знатный господин, в камзоле с кружевами, с тростью с серебряной рукоятью. Привёз он с собой птицу заморскую, с таким же проклятием, что на мать Кусаки наложили когда-то. Взялась я лечить её, конечно. Времени на то было нужно много, но господин этот решил к себе не уезжать, а у меня остановиться. Поначалу всё чинно было, уважительно, а потом стал он меня домогаться, всё настойчивей и грубей. А потом и вовсе кошмар начался: оказался этот господин колдуном и стал грозить мне проклятьем страшным, если не покорюсь. А почему не почуяла я его ауру сразу? Так очень силён он был, скрывал умело. Когда я это поняла, было уже поздно. Напал он на меня, а я его в камин толкнула. Повредить ему это не могло, конечно, но разъярился он и заклинанием в меня бросил. Чувствовала я, как силы мои уходят, а с ними и жизнь. Кусака меня спас. Не знаю, как он в дом смог пробраться, да только меня на спину закинул и рванул прочь оттуда. Так и доскакал до самого лесочка, где Савелий живёт, там без сил и упал. Нашёл нас леший, выходил травами своими, а однажды усадил меня на спину Кусаки и повёл его куда-то. Я думала, из лесу выгонит, мол, побыли, пора и честь знать. А он, оказывается, для меня лесочек вырастил и избушку там поставил, маленькую, какой и твоя поначалу была. Понятливый у нас леший-то, почуял, что одиночество мне надобно было.
При словах о Савельиче лицо Марьи разгладилось. Алина со слезами на глазах обняла старушку:
— Бабушка, как же ты намучилась!
Но старая ведьма отстранила её:
— Погоди, дослушай. Звали того колдуна Гордеем. Мы с Савельичем потом пытались разузнать о нём, но только слухи доходили, что то тут, то там он ведьму проклял да силу выпил. И выбирал только самых умелых и красивых. И не было на него управы: кто ж за ведьм вступится? Да и если б вступился — что ты сделаешь тому, кто сильней любой из нас? К счастью, лет сто назад он куда-то пропал, с тех пор мы о нём ничего не слыхали.
— Так это ж хорошо! Никто больше не пострадает! — выдохнула облегчённо Алина, но Марья покачала головой: — Милая, оказалось, что не пропал он. Скорее, научился лучше скрывать свои дела. Вот потому, Алина, я тебя хочу предупредить: держись подальше от незнакомцев. И вот ещё что — твои серёжки не простые, они на Гордея настроены. Я узнаю, если он окажется поблизости, но и тебе нужно будь поосторожней. Тем более что ты для него будешь вдвойне желанной добычей.
— Бабушка, ты меня удивляешь. Это с чего ему на меня охотиться?
— А с того, Алинушка, что ты самая сильная ведьма из всех, кого я знала, а ещё Гордей погубил твою маму, а ты не должна была родиться.
При последних словах лицо Алины окаменело. Она медленно поднялась с лавки, выпрямилась. Марья даже испугалась, настолько она сразу изменилась: стала как будто старше и определённо злее.
— Гордей, говоришь? Ну мы посмотрим, кто станет добычей.
Вторая часть истории про Алину окончена, а что ждёт её впереди — узнаем в третьей части.
