Легендарный гитарист Pink Floyd рассказал о своих творческих планах, любимых книгах и отношении к политике.
Дэвид Гилмор признался, что "ненавязчиво" уговаривает свою подругу и бывшую протеже Кейт Буш снова начать давать концерты. Гилмор "открыл" Буш, сестру друга друга, когда ей было всего 15 лет, и оплатил ей профессиональную запись трех песен на студии Air в Лондоне с продюсером/аранжировщиком Эндрю Пауэллом и звукорежиссером Джеффом Эмериком, работавшим с The Beatles на Abbey Road. Из "40 или 50" композиций Буш, которые он услышал, Гилмор выбрал три песни, в том числе "The Man with the Child in His Eyes", которые юная певица должна была записать, и помог ей заключить контракт со звукозаписывающей компанией EMI.
"Я с самого начала был убежден, что у этой девушки невероятный талант", - рассказал вокалист/гитарист Pink Floyd в интервью The New Statesman в 2005 году.
С тех пор музыканты остаются друзьями и даже вместе выходили на сцену в 1987 году, исполнив "Running Up That Hill" на благотворительном концерте Amnesty International "The Secret Policeman's Third Ball" в лондонском театре "Палладиум".
В интервью изданию The Guardian, опубликованном 3 октября, один из читателей спросил Гилмора: "Можете ли вы вернуть Кейт Буш на сцену?".
"Вернуть Кейт Буш на сцену может только она сама, - ответил музыкант. - Я считаю, что ее концерты в 2014 году в Hammersmith Apollo были одними из лучших, что я когда-либо видел. Мы ходили на них несколько вечеров".
Затем он добавил: "Я недавно пытался ее уговорить. Мягко".
В том же интервью Гилмора спросили, разделит ли он когда-нибудь сцену со своим бывшим коллегой по Pink Floyd Роджером Уотерсом.
"Ни за что", - ответил он. - Я предпочитаю держаться подальше от людей, которые активно поддерживают геноцид и авторитарных диктаторов. С другой стороны, я бы с удовольствием снова выступил на одной сцене с [покойным клавишником Pink Floyd] Риком Райтом, который был одним из самых мягких и музыкально одаренных людей, которых я когда-либо знал".
— "The Division Bell" — мой любимый альбом Pink Floyd, а песня "High Hopes", на мой взгляд, стала финальной точкой для группы. Была ли тогда вероятность того, что это действительно конец, или вы думали о будущем?
— Я не думал, что это конец. Не было никакой особой причины, по которой мы должны были остановиться на этом, но в какой-то момент все замедлилось. На пути встали другие вещи, как это бывает в жизни, и мы не успели записать еще один альбом или отправиться в тур. "High Hopes" — прекрасное завершение альбома, но не обязательно конец карьеры.
— Назовите одну вещь, о которой мы не знаем, но которая всегда радовала вас?
— Я всегда любил столярное дело. Я делал вещи из дерева практически всю свою жизнь, от съемников для обуви до столов, от домиков на деревьях до эллингов. Страховщики не очень-то хотят, чтобы я этим занимался, боясь, что я отрежу себе пальцы.
— Паркетные половицы Сида Барретта (фигурирующие на обложке альбома "The Madcap Laughs", который вы продюсировали) недавно были проданы более чем за 28 000 фунтов стерлингов. За какие вещи из своего прошлого вы бы заплатили бешеные деньги, чтобы вернуть их?
— Не так уж и много. Никаких старых машин. Никаких старых гитар. Думаю, я хотел бы вернуть красную кожаную куртку, которую Сид подарил мне в 66-м или 67-м году. А еще мои розовые вельветовые брюки, которые я купил в магазине Granny Takes a Trip на Кингс-роуд. Их украли из прачечной на Олд-Бромптон-роуд в 1969 году — не думаю, что они были бы мне сейчас впору, да и носил бы я их вряд ли!
— Что вы думаете о том, что музыкальная индустрия должна создать фонд для поддержки начинающих музыкантов в Великобритании за счет самообложения билетов на концерты?
— Я думаю, что сейчас музыкальная индустрия переживает тяжелые времена, и для тех, кто в ней работает, вознаграждение неоправданно мало. Богатые и могущественные загребают большую часть этих денег. Мне повезло, что я был частью золотых лет, когда музыканты получали гораздо большую долю, поэтому я поддерживаю все, что может облегчить жизнь музыкантов. Сегодня работающий музыкант должен выступать вживую - иначе ему не выжить. На одних записях далеко не уедешь, и это трагедия, потому что это не способствует созданию новой музыки. Сейчас не лучшие времена для мира: постепенно вся работа переходит к роботам и искусственному интеллекту, а количество людей, снимающих сливки, становится все меньше, а богатеют они все больше. "На всех остальных плевать" — похоже, это и есть их жизненное кредо.
— Что для вас значит ваше гитарное соло в "Comfortably Numb"? Вы понимаете, о чем оно говорит, если оно вообще что-то говорит?
— Музыка, которую я написал к этому соло, — это простая, но действенная, вдохновляющая последовательность. Ее очень приятно играть, и каждый раз, когда я это делаю, она значит что-то свое.
— В современной музыке, кажется, отказались от гитарного соло. Осталось ли оно только у старых групп?
— Думаю, это циклично — я все еще делаю это. Надеюсь, что гитарные соло вернутся. Они являются очень ценной частью музыки.
— Что вы предпочитаете: Telecaster или Stratocaster?
— Каждая песня требует своей гитары, и я просто подчиняюсь тому, что она диктует - я люблю их обе.
— Полли [Сэмсон, жена и соавтор Гилмора] сказала, что одна из повторяющихся тем в [новом альбоме] "Luck and Strange" — это бренность бытия. Что вы думаете о бренности и бессмертии?
— Печально, что я не верю в высшие силы. На альбоме есть песня под названием "A Single Spark" — слова Полли, мои чувства, — которая берет свое начало со строчки на первой странице книги Владимира Набокова "Память, говори". Я не помню дословно, как он это сформулировал, но он сказал, что жизнь — это искра между двумя вечностями.
— Верите ли вы, что музыка — это продукт одного только разума, или же существует некий элемент вдохновения, который каким-то образом получается непосредственно от высшего сознания?
— Я атеист, поэтому не люблю говорить об этом вслух, но бывают моменты, когда, сочиняя музыку, я чувствую, будто она проходит сквозь меня. Не всегда это похоже на то, что сделал я сам, — как будто она просто льется через меня.
— Как гитарист, я хотел бы спросить ваше мнение о том, что является ключевым элементом (ами) для улучшения техники соло. Заранее спасибо.
— Я бы посоветовал забыть о технике! Не беспокойтесь об этом. Просто играйте ноты и мелодии, которые трогают ваше сердце и разум, и выпускайте их наружу.
— Какие, на ваш взгляд, лучшие строчки написал Роджер?
— О, дайте подумать. Как насчет песни "Walk With Me Sydney"? [Корр: Я не знаком с этими ]. Я не удивлен [смеется]. Не думаю, что она официально записывалась.
— Что вы думаете о современном состоянии музыки, есть ли сейчас группы, чья музыка вам очень нравится или вдохновляет вас?
— Я не слушаю много современной музыки. Но группа, которую я слушаю в последнее время, — это Alt-J, и именно они привели меня к Чарли Эндрю как к продюсеру этого альбома. Их совместная работа вдохновляет меня. Он проявил огромное неуважение к моему прошлому и тому, что я делал, и, поверьте, это то, что нужно человеку в жизни, — чтобы рядом были люди, которые относятся к тебе на равных!
— Скучаете ли вы по каким-нибудь своим гитарам или усилителям, проданным на аукционе Christie's в 2019 году? Если да, то по каким именно?
— По правде говоря, я оставил себе несколько гитар, которые мне особенно дороги. Но в целом я отношусь к гитарам как к рабочим инструментам. У меня нет к ним сильной сентиментальной привязанности, а смягчает горечь утраты то, что деньги, вырученные от этого аукциона, пошли на благотворительность — организации ClientEarth.
— Хотели бы вы полететь в космос?
— Как ни странно, меня приглашали в космос. Мы играли в Москве , и меня спросили, не хочу ли я слетать в космос. Но я видел их ракеты и капсулы в московском музее космонавтики и чуть не обделался, ответив: "Нет, спасибо". Они были хлипкими и держались на честном слове и изоленте.
— Чью музыку вы слушаете, когда хотите отключиться?
— В последнее время я часто слушаю аудиокниги, а не музыку. "Гитлер, Сталин, мама и папа" Дэниела Финкельштейна. "Эскапист" [Джонатана Фридленда]. Книга Мартина Эмиса ["Внутренняя история"], которую он написал за пару лет до смерти, — это необыкновенное произведение. Мне кажется, он пытается охватить все свои навязчивые идеи того момента, и можно предположить, что каждая из этих идей стала бы темой целой книги, если бы у него было больше времени. Очень жаль, что он так рано ушел из жизни.
— Вы участвовали в создании одних из величайших альбомов всех времен. Это пугает или вдохновляет?
— В основном не пугает. Определенно вдохновляет. Чувство, которое я испытал, слушая свой новый альбом в контрольной комнате, когда он был полностью закончен и сведен, было сродни тому, что я испытал, слушая "The Dark Side of the Moon" на студии Abbey Road в 1973 году. Трепет, который я испытал, был очень похож.
— Какие у вас еще остались амбиции в плане создания музыки?
— Моя цель — продолжать двигаться дальше. Как только этот тур закончится, я вернусь к работе в студии и буду создавать новую музыку. У меня нет более высоких амбиций.