Журавлиный клин 60
Читатели дорогие, сегодняшнюю утреннюю часть вчера вечером выставила. Вот ссылка на нее, нажимайте: предыдущая часть 59
Идущая Галька издали напоминала утку. Она переваливалась из стороны в сторону и было заметно, как ноша ее тяжела. Живот, действительно, был большой, делал ее неповоротливой и медленной. В цехе она с трудом протискивалась в проем между машинками, и тяжело опускалась на стул. Сидеть за машиной было сложно. Живот не давал наклониться, спина скоро начинала болеть.
До родов оставался месяц и Галя уже считала дни. С одной стороны, хотелось уже быстрее избавиться от тяжести. А с другой – она не представляла, как будет рожать, и куда потом денут ребенка. Конечно, в лагере существовала медчасть. Но фельдшер постоянно куда-то уезжал, да и лечением, практически, не занимался. Правда, Серафима сказала, что она отправила куда надо справку о том, что в лагере имеется беременная и подходит срок родов.
Валентина по-прежнему опекала Галю и не раз напоминала Ирине, что для ребенка понадобятся пеленки. Та в ответ пожимала плечами.
Как то в цех явился фельдшер – пожилой мужичок с бородкой. Позвал Галю в кабинет Серафимы.
- Значит, через три недели срок? – смотрел он на Галю.
Та согласно кивнула.
- Родишь. Ты молодая, сильная. Справишься. Бабы до сей поры детей в поле производят. И все живы. Узел с тряпками я Серафиме Ильиничне отдал. Сам постараюсь быть на месте. Но ведь ты не больная.
- С ребенком потом чего делать? - пыталась внести ясность Серафима.
- Пока с матерью. А там - в приют. Если домой отпустят, то заберет с собой. Ежели в лагерь поедет, то, значит, советская власть вырастит.
- У ребенка отец есть.
- Так еще лучше. Он где? Тоже в лагере?
- Нет, его в Армию забрали. Служит, наверное.
- Значит, найдут. Отслужит, заберет. Но это уже не наше дело. Для этого есть другие органы.
Эти слова Галю напугали. Если начнут разбираться, то Жене может не поздоровиться. Галя не хотела, чтобы её дочка или сын остался сиротой. Но как сделать так, чтобы Женя узнал о ребенке, и о том, где Галя находится? Сама она тоже ничего не знала о его местонахождении.
Между тем, в лагерь пришла радостная весть. На одну лагерную девушку из барака пришли документы, подтверждающие, что она насильно была угнана в Германию и находилась в немецкой семье работницей. Юлька плакала от радости и на другой день отправилась на свободу. Весь барак тоже плакал. От зависти и от радости за Юльку. У каждого затеплилась надежда на возвращение домой.
Галя тоже воспряла духом. Возможно, Серафима была права, когда говорила, что отсюда выход есть. Галя помнила адрес деревни, где был дом Жени. Она очень хотела попасть в эту Березовку.
В один из дней за завтраком у Гали начало слегка крутить живот. Она сразу поняла, в чем дело.
- Иди тогда в барак, я сейчас Серафиме Ильиничне доложу, - велела Ирина. В течение дня она отпускала Валентину проверить, как там Галька. Валентина возвращалась и каждый раз отрицательно крутила головой. Фельдшера на месте не было и Галя кружила по бараку одна. Когда начинало прижигать сильнее, она зубами вцеплялась себе в руку и тихо стонала.
Женщины возвратились с работы, а Галя продолжала нарезать круги.
«Да что же это такое,» - шептала Валентина, видя искусанные в кровь, руки подруги. «Покричи лучше. Мы потерпим, кричи,» - жалела она Галю. В связанном узле, что передал фельдшер, Валентина обнаружила пеленки и теплое детское одеяло. На тумбочке лежали ножницы и клеенка.
Барак сидел смирно, иногда шепотом перебрасываясь словами. Галя сама руководила процессом. Она велела принести теплой воды и говорила Валентине, что нужно делать. Самообладание было залогом благополучного исхода. Это Галя поняла еще давно и долгое время настраивалась на нужное поведение. Раньше, на практике, ей приходилось видеть, как рожают женщины. Тогда в роддоме она не задержалась, не работала, но представление о процессе имела. Сейчас старалась держать себя в руках.
Валентина зажгла еще одну лампу, которую выпросила заранее у Серафимы. В помощницы себе позвала Елизавету, молодую рожавшую женщину. Остальных переместили на другую половину барака, благо, что никто не возмущался и не сопротивлялся. Все ждали рождения ребенка. Мальчик закричал громко и взахлёб. Галя лежала с закрытыми глазами и счастливо улыбалась.
Девчонки хотели видеть новорожденного. Валентина, прихватив лампу, понесла «мужичка» на смотрины.
- Как сына назовешь, мамаша?
- Женей, - решила Галя.
- Ну, Женя так Женя. Ешь давай, у тебя тут и обед, и ужин на тумбочке. Теперь тебе силы нужны. Парня кормить надо.