Коллеги поражались спокойствию Марины. Над ее головой сгущались тучи, в отделении шептались, строили предположения, кто прав, кто виноват, а Марина с невозмутимым видом выполняла привычные рабочие дела. Даже звонок заведующей ее ни капли не смутил.
- Сейчас приду, - коротко ответила Марина, машинально вынимая из ящика стола расписку, сопутствующие документы, подтверждающие ее правоту. Она встала, улыбнулась Лене, которая смотрела на нее, разинув рот, и шагая на выход, усмехнулась, - пусть попробуют доказать.
Начало истории
Марина ожидала увидеть в кабинете заведующей Олесю. Готова была схлестнуться с ней в словесном поединке. Сунуть в лицо расписку, напомнить в каком состоянии полоумная Олеся поступила в роддом. Но в кабинете находилась только заведующая — Галина Дмитриевна. Она кивком головы указала Марине на стул.
- Что будем делать? - Галина Дмитриевна смотрела на Марину строгим взглядом, поверх очков, - как будем решать эту проблему?
- Не вижу никаких проблем, - Марина подсунула ей документы, - вот взгляните, здесь расписка….
- И что мне эта расписка?! - Горячо воскликнула та, - вы выпустили роженицу из больницы! Не нужно снимать с себя ответственность. Вы — врач! Вы должны были ее переубедить. И что вы сделали? Отпустили погулять?! На сорок первой неделе?! Марина Евгеньевна, от вас я такого не ожидала.
- Я предупреждала ее…
- Вы что, не знаете? Первый день работаете? У беременных мозги работают иначе.
- Мне кажется, у этой ненормальной нет мозгов.
Галина Дмитриевна поджала губы, швырнула расписку. Она скользнула по столу и приземлилась на пол, как падающий осенний лист. Марина подобрала расписку.
- Вы понимаете, какое сейчас время? Новости разлетаются со скоростью звука. Тут чихнули, там сказали инфаркт. Мне позвонила коллега из другого роддома. Они уже в курсе. Вы заходили сегодня в интернет? - Галина Дмитриевна постучала пальцем по экрану телефона. Марина коротко качнула головой. - Все эти вшивые паблики трубят, о том, что творится в нашем роддоме. Прочтите заголовки. Врач-акушер из ревности чуть не убила младенца. Из ревности!!! Вы понимаете? Не случайно…
- Это просто слухи. Все было совсем не так. Опросите всех, кто был в операционной. Румянцеву доставили с кровотечением. Нам приходилось удерживать ее силой. Я с трудом заставила ее подписать соглашение. Мы потеряли много времени. Из-за нее. Ребенок уже задыхался. Он мог умереть…
- Вы не знаете, как все устроено, Марина Евгеньевна. Эта ненормальная не успокоится. Она пойдет дальше. И что тогда? К нам заявятся с проверкой. Неизвестно, чем все это обернется. И кого в итоге накажут? - Галина Дмитриевна схватилась за сердце. В ситуации, где требовалась ее стойкость и авторитет, она вела себя, как беспомощный ребенок. Растерялась. Испугалась шумихи.
- Галина Дмитриевна, не стоит поддаваться панике, - успокаивала ее Марина, - эта Олеся — сумасшедшая. Она ворвалась в ординаторскую, налетела на меня с кулаками…
- Ее можно понять. Она — мать. Ребенок получил травму при родах. Роды принимали вы. Я уже молчу о том, что вы, Марина Евгеньевна… - Голос заведующей понизился до полушепота, - тайно встречаетесь с ее мужем.
- Это просто домыслы, - ухмыльнулась Марина.
- Домыслы или нет. Но все же…. Ко мне сегодня подходили две беременные женщины из вашего отделения. Они переживают, что схватки начнутся в вашу смену. Слезно попросили поменять врача…
- Кто подходил? - Марина замерла. Кажется, дело принимает серьезный оборот. Если эти слухи отразятся на ее карьере...
- Не важно. Я не буду называть имен.
- И что мне теперь делать? Уволиться?
- Решайте сами, - Галина Дмитриевна развела руками.
- Все ясно. Кто-то должен понести наказание, - Марина встала и сгребла документы со стола, - я уйду по собственному желанию, а вы заявите, что уволили безответственного врача. И все будет в шоколаде. Замечательно!
- Марина Евгеньевна, я еще не договорила…
Но Марина уже вышла в коридор. Ее репутация пошатнулась. Заведующая не поддержала. Она испугалась за себя, за свое насиженное теплое местечко.
Нужно было успокоиться. Охладить мозги. Марина вернулась в отделение и целенаправленно зашла в палату к Насте, скрывшись от расспросов и взглядов коллег.
Настя отложила книгу. На ее печальном личике появилась тусклая улыбка. Марина опустилась на соседнюю койку, обдумала несколько минут и подняла глаза.
- Ты в курсе? - Спросила она у Насти. Та кивнула.
- Девочки из соседней палаты громко говорят. Слышно через стенку. И Олеся… кричала. Но… это же все неправда?
- Конечно, нет. Так бывает. Нашли козла отпущения. Я могла бы доказать обратное, но… не буду. Настюш, вам придется найти другого врача….
- Нет, Марина Евгеньевна… - Пропищала Настя, - не уходите! Не оставляйте меня здесь одну! Хотите, я позвоню своему папе? Вдруг он поможет?
- Твой папа работает в министерстве здравоохранения? - Улыбнулась Марина.
- Нет. Он начальник службы безопасности. На заводе.
- Вот видишь?! Совершенно разные структуры, - Марина вздохнула и с неохотой отлепилась от койки, - Ладно, не расстраивайся раньше времени. Все будет хорошо.
Она вернулась в ординаторскую. Никого. Села за рабочий стол, достала чистый лист, сверху положила ручку. И задумалась, уткнувшись подбородком в кисти рук, переплетенные в замок.
Уйти? Из-за кого? Из-за Олеси? Или все же попытаться доказать? Пока она раздумывала, в ординаторскую заглянула Лена.
- Ты что делаешь? - Лена увидела листок и напряглась, - она тебя уволила? За что?
- Нет. Не уволила. Намекнула. Хочет избежать проблем.
- Интересная какая! Почему все шишки летят на врачей? А Олеся? Она ни в чем не виновата?!
- Не нужно было ее отпускать. Вот и весь посыл. Я допустила серьезную ошибку.
- Нет! - Упрямилась Лена, - мы напишем коллективное письмо. Соберем подписи. Все, кто присутствовал на родах подтвердят.
Лена куда-то умчалась. Она привела с собой коллег. Все галдели, возмущались. Анестезиолог отмалчивался в стороне. Но когда речь зашла о коллективном заявлении, пыл слегка угас. Возмущалась только Лена.
- Вы что? Струсили? В нашей больнице творится произвол!
Все молчали. Кое-кто сослался на важные дела. Кто-то покинул ординаторскую незаметно. Анестезиолог тоже куда-то подевался. Он чудом избежал проблем. И сейчас подставлять себя под удар не собирался.
- Трусы! - Обиделась Лена. Она единственная, кто остался рядом с Мариной.
Марина смотрела на нее с улыбкой. Подумала немного и отодвинула листок.
- Ты права, Лен. Слишком рано я опустила руки…
В дверь постучали. В проеме появилась голова медсестры.
- Марина Евгеньевна, к вам пришли…
- Не нужно меня представлять! - Донесся из коридора властный, раскатистый голос. Марина забыла, как дышать. Она всегда робеет в присутствии этого мужчины. А сейчас ей хотелось спрятаться под стол.
- Владимир Борисович?
Настя…. Болтушка! Все-таки нажаловалась отцу. Он примчался так быстро, словно у него нет никаких других, более важных, срочных дел.
Владимир Борисович вошел в ординаторскую и насупил брови, чтобы все знали, а в частности Марина Евгеньевна, что он очень-очень зол. Лена прошмыгнула в коридор, как тень.
- Здравствуйте, - вежливо сказала Марина, - присаживайтесь. Вы по поводу Насти?
- Разве есть другая причина? - Он не сел. Владимир Борисович приблизился к столу. Чтобы не свернуть себе шею, Марина выпрямилась в полный рост.
- С Настей все в порядке…
- До меня дошли слухи, что вы, Марина Евгеньевна… - Он выделил ее имя угрожающим тоном, - хотите уйти.
- Я еще не решила….
- Вы никуда не уйдете. Мы заключили договор. Вначале выполните свои обязательства, а потом идите, куда хотите!
Хам! Марина нахмурилась.
- Вы, наверное, не в курсе последних новостей. Можете прочитать в интернете…
- Я не читаю желтую прессу, - категорично ответил мужчина.
- Так я вам расскажу, - произнесла Марина с сарказмом, - я приревновала чужого мужа к его законной жене. И покалечила их новорожденного ребенка. Как вам такое?
- Мне все равно! Я долго искал врача для своей дочери. Нашел. И я не позволю… - Он погрозил Марине пальцем, - расторгнуть договор. Мне нужна здоровая внучка. И счастливая дочь. Все остальное меня не волнует. Где эта идиотка, которая распустила слухи? Дайте мне номер ее мужа! Я с ним поговорю. Пусть она засунет свой грязный язык в одно место!
- Я… не дам вам номер ее мужа, - испугалась Марина. Она впервые за утро вспомнила о Паше. Впервые задалась вопросом, на чьей он стороне?!
- Не дадите?! - Предупредительным тоном рявкнул Владимир Борисович. И направился к двери. Марина побежала следом за озлобленным мужчиной. Неумышленно вцепилась в рукав его пиджака.
- Владимир Борисович, успокойтесь! Я никуда не уйду! Обещаю, - она поймала его взгляд. Он смотрел на ее руки. Марина тут же одернула их от рукава. И пролепетала, глядя на смятую ткань его пиджака, - простите.
Взгляд сурового мужчины переместился на ее тревожное лицо.
- Черти что здесь творится, - пробурчал Владимир Борисович и вышел в коридор.
Спустя пару минут в ординаторскую заглянула Лена. Она принесла Марине свежие сплетни и с упоением произнесла:
- Твой заступник сейчас у заведующей.
- Он не мой заступник, - Марина с удрученным видом сидела за столом, - он беспокоится за дочь. Я веду ее беременность. Настя — сложный пациент...
- Да ну?! Правда?! - С иронией ответила Лена, - и ты ничего не замечаешь? Ничего подозрительного?
- Нет.
- Марин, он на тебя так смотрит, - Лена загадочно подмигнула.
- Как? Лен. Не придумывай, - Марина видела этот грозный взгляд, когда она едва не оторвала рукав у пиджака, - он на меня смотрит, как будто у него вместо глаз два заряженных пулемета.
Лена рассмеялась. Но она продолжила настаивать на своем. Что любовь бывает разной. И порой мы многого не замечаем. Или упорно не хотим замечать. А Марина твердо знала, что любовь — это трепет, страсть. Любовь — это то самое чувство, которое возникает в ней при виде Паши. И любовь не всегда бывает взаимной. Значит, любовь — это еще и боль.
- Марина Евгеньевна, - в ординаторскую ворвалась санитарка, - у Соколовой схватки…
Марина переборола волнение. У нее нет права на ошибку. Больше нет.
В этот день на свет появились два крошечных человечка. Две близняшки.
Чувство выполненного долга и усталость подкосили Марину. Был уже вечер, когда она рухнула за стол. На ее лице сияла улыбка. Улыбка померкла, когда раздался телефонный звонок. Из трубки послышался голос заведующей:
- Марина Евгеньевна, невозможно до вас дозвониться! Я слышала, вы хотите уйти…
Галина Дмитриевна слышала это в своем кабинете. Но все равно удивилась.
- Я никуда вас не отпущу. Ситуация, конечно, сложная. Но мы со всем разберемся. Я уже поговорила с Олесей Геннадьевной. Если она не успокоится...
Утром до Марины дошли пугающие слухи. Олеся бесследно пропала. Со слов соседки по палате она вышла в туалет и не вернулась. Пропажу заметили, когда Олесе принесли малыша...