Недавно у меня случилось страшное – сломалась электронная книга. Но перед тем, как сходить в ремонт, подумалось что это, видимо, знак и надо бы прочитать несколько бумажных книг, которые у меня тут в наличии.
Паустовский терпеливо ждал. В прошлом году когда мы ездили в Тарусу, гид много рассказывала о нем, я еще тогда подумала «надо бы найти время» и, как чаще всего бывает, не нашла.
В детстве как-то Паустовский у меня не был в числе любимцев, хотя я была фанатом книг о животных.
Мне казалось, что писатель слишком взрослый и возможно немного скучный.
Открыв книгу с его повестями и рассказами сейчас, отчетливо вспомнила это детское ощущение и поняла, что сейчас оказывается самое время. Теперь я многое очень хорошо понимаю, но ряд произведений словно бы очутилось в некоем безвременьи: они написаны взрослым человеком, однако жившим словно бы в другом измерении. Какая-то иная, наивная, взрослость, возможно вызванная определенными требованиями к писателям того времени в целом, а возможно шедшая от чистоты души автора.
В любом случае, даже от незамысловатых сюжетов, а порой и бессюжетности (та же «Мещерская сторона» – фактически зарисовки, импрессионизм) получаешь ни с чем ни сравнимое удовольствие. Как будто душа умылась чистой, прозрачной водой и тебе, читающему, становится так спокойно, тепло и понятно, как надо направлять мысли, дисциплинировать свои страстьишки, укреплять дух.
Константин Паустовский удивительно владеет словом. В данной книге есть полотно «Золотая роза», вроде бы считается, что это – повесть, но воспринимается как цикл рассказов или заметок о писательском труде. Страницы «Золотой розы» содержат как очерки о тех или иных известных писателях и их методах работы ( как это увидел автор со стороны, это не дидактика, а я бы сказала поэтичные зарисовки), так и романтические рассказы о постижении смысла и красоты. Рассказывает он и о себе, о своих находках в литературной работе. Несколько раз на страницах Малого собрания сочинений в целом, не только в «розе» мелькает мысль о том. что прозаику важно знать и понимать живопись и поэзию, чтобы полнее отразить желаемое в своих книгах. Меня зацепило, что он пару раз защищает Ван Гога, импрессионистов, не агрессивно, я бы даже сказала робко, аккуратно отстаивает их право на встречу со зрителем. Похоже, это было написано во времена, когда такое искусство считалось вредным для советского человека.
В произведениях Паустовского нет никакой агрессии, надрыва, истерики в принципе. Даже когда речь идет о таких понятиях, как война или смерть. Он не разжигает ненависть, а взращивает в читателе любовь к размышлению, к сопереживанию, однако пассивным при этом не остается. Герои Паустовского всегда деятельны и созидательны.
«Повесть о лесах» рассказывает о нескольких поколениях людей, так или иначе связанных с лесом. Начало идет из полумифической истории о композиторе Чайковском, который любил работать в уединении, приезжая в определенную лесистую местность, где снимал домик. Однажды изрядная часть леса в этих краях была продана новому владельцу, который решил пустить их под топор. Чайковский взялся спасти лес и попытался договориться с дельцом о выкупе, но при этом у него не было денег и предлагал он, фактически, рассрочку. Сделка не удалась. Маленькая крестьянская девочка Феня, дочь лесника, стала свидетелем этих событий, она хранила в луше память о встрече с композитором и его отчаянной попытке спасти лес.
Затем в повести, в советское время появляется уже взрослая дочь Аграфены – Мария Трофимовна, лаборантка в лесничестве, одним из главных героев становится ленинградский писатель Леонтьев, который увлекся темой лесов и описания природы России не только в романтическом, но и в околонаучном ключе. Главными же героями являются Коля – студент лесного института и Анфиса, дочь садовода, после школы решившая стать актрисой. Судьбы всех этих людей переплетаются всвязи с лесной темой, время действия – канун войны, сама война и послевоенное время.
И бы сказала так: для меня в этой повести главный герой - все же сам лес. Когда Паустовский пишет о вырубке, о хищническом отношении к природе, о бездействии и попустительстве по отношении к богатствам природы, о планах по восстановлению –действительно испытываешь боль. И конечно удивление: надо же, как писатель взволнован этой темой, он пишет о лесе, о ЛЕСЕ!!!
Очень от этого отвык читатель. Мало кто сейчас обращается к теме природы в принципе, у литераторов на душе черно, у читателей черно. Что-то во время прочтения я вспомнила того же Бегбедера и его сто важных книг, где кроме девиаций, трипов и прочего трэша почти ничего и не встретишь.
Да, надо иногда практиковать детокс. В том числе через чтение Паустовского. Он пишет о природе совершенно удивительно, чутко, трепетно. Больше всего по сердцу мне пришлись, как ни странно его заметки «Мещерская сторона», где он пишет о заповедных краях. Так это красиво, благородно и в то же время просто. В моем восприятии такая проза даже у живописи выигрывает ( пейзаж – мой нелюбимый жанр, а тут поди ж ты).
С людьми, я бы сказала, получается как-то более наивно и местами безэмоционально. Чересчур возвышенные отношения между Колей и Анфисой, к примеру. Какие-то стерильные нотки, как будто это пожилые люди, а не молодежь. Тоже, видимо, влияние советского вектора в целом. Не веришь в это. Особенно когда в той же «Золотой розе» внезапно находишь очерк о том, как находятся прототипы героев. И там упоминается девушка, с которой автор писал Анфису. Я даже расстроилась: у живой женщины в жизни было больше страсти, чем у книжной героини.
А у самого Паустовского какие были в жизни страсти! Гид нам тогда многое об этом рассказала.
И вот читая у него о людях и отношениях даже и не понимаешь, как такое возможно.
Хотя может быть пережитая Паустовским боль как раз и отвела его от психологизма, все силы пошли на выражение эмоций через отношение к природе. Маленькие повести в историческом ключе, кстати, тоже хороши. Инженер Шарль Лонсевиль, астрономы из «Созвездия гончих псов», художники Кипренский и Левитан – их истории читать очень интересно.
В общем очень советую найти любую книгу Паустовского и обрести счастье встречи с красотой русского языка и всем тем, что им описано.
