Глава 1. Глава 2. Глава 3. Глава 4. Глава 5. Глава 6. Глава 7. Глава 8. Глава 9. Глава 10. Глава 11. Глава 12. Глава 13. Глава 14. Глава 15. Глава 16. Глава 17. Глава 18. Глава 19.
Глава 20
-1-
Агата открыла глаза и увидела, что комната залита солнечным светом. Поручик Ларссон, уже одетый, сидел в кресле напротив кровати и не сводил с неё глаз.
— Доброе утро, Ингвар! — произнесла она. Слепящие лучи солнца заставили её на мгновение зажмуриться.— Я ужасно спала! В голову лезли самые разные кошмары.
— Да, я слышал! — отозвался поручик Ларссон, — Ты несколько раз вскрикивала и произносила моё имя. Не ожидал, что ты такая впечатлительная!
— Я сама от себя не ожидала! Вроде бы, обычное дело — укокошить противников, а тут вдруг ночные кошмары, — ответила Агата, с трудом поднимаясь с постели и сжимая виски руками. — И голова раскалывается.
Поручик встал с кресла и подал ей рубашку и бриджи, которые лежали на сундуке:
— Агата, ничего не поделаешь. Надо вставать, завтракать и идти на задание.
— Вы совершенно правы, поручик, время не ждет. Дело прежде всего.
-2-
Когда Агата и Ингвар спустились в столовую, за большим дубовым столом уже сидели баронесса фон дер Вальд и граф Азарс. Они наслаждались холодной телятиной, зеленью и сыром, запивая завтрак красным вином. Возле них, в костюме слуги, стоял человек со шрамом на лице, держа кувшин и полотенце, перекинутое через левую руку. Он поприветствовал вошедших:
— Доброе утро, господа! Прошу к столу, завтрак готов!
Агата и Ингвар кивнули ему и с радостью присоединились к Кристине и Андрису, занимая места напротив них.
Пока молодые люди завтракали, Александр Иванович - человек со шрамом –тихо давал им указания:
— Итак, моя отчаянная четвёрка, костюмы уже готовы, парики и грим тоже. С минуты на минуту их доставят в ваши номера. Как мы и решили вчера, дамы будут изображать уличных девок, поручик — торговца углём, а граф — нищего.
— А почему именно уличных девок? — Кристина, делая глоток вина, поперхнулась.
— Баронесса, ну а кого же еще? Как еще мы можем привлечь внимание привратника или стражников, которые могут стоять у дома содержанки губернатора? — спросил Александр Иванович.
— Мы могли бы нарядиться продавщицами цветов, — предложила Кристина фон дер Вальд. — Представьте, как очаровательно мы бы смотрелись с корзинками хризантем.
— Зачем страже хризантемы? — рассмеялся граф Азарс, — Баронесса, вы меня удивляете.
Кристина печально вздохнула и допила бокал с вином:
— Ну что ж, уличные, так уличные, — произнесла она решительно и добавила: — Я пойду переодеваться! Во сколько встречаемся?
Агата Савватеева продолжила спокойно есть холодную телятину, лишь украдкой бросив хитрый взгляд на баронессу.
— Встречаемся у черного входа гостиницы через полчаса! — сообщил человек со шрамом на лице, — Вам хватит времени, чтобы загримироваться и сменить одежду?
— Конечно, хватит! — уверенно ответила Агата Савватеева.
— Хорошо! — человек со шрамом кивнул. — Итак, вот наш план: Ингвар покатит тележку с углём по улочкам Выборга, примечая возможные пути отступления после выполнения задания, а остальные до дома содержанки губернатора поедут с комфортом. В телеге.
— Час от часу не легче! — фыркнула Кристина, встала из-за стола и покинула столовую.
— Не обращайте внимания! — произнес граф Азарс, обращаясь к Александру Ивановичу и к удивленно переглянувшимся Ингвару и Агате, — Видимо, баронесса встала не стой ноги!
— Бывает! — улыбнулся человек со шрамом и продолжил: — Вам необходимо вернутся в гостиницу не позже десяти часов вечера, чтобы ровно в полночь приступить к финальной стадии операции — ликвидации губернатора Либекера.
— Не беспокойтесь, Александр Иванович, мы успеем, — сказал поручик Ларссон, вставая из-за стола вместе с Агатой и Андрисом.
-3-
Через полчаса, ровно в восемь часов утра четверка русских разведчиков стояла в переулке, у черного хода гостиницы, где они жили. Агата и Кристина были одеты в вызывающе красные юбки, тугие серые корсеты, которые едва скрывали грудь. На их головах красовались ярко-медные парики, а лица были густо намазаны белилами, щеки — румянами, брови и глаза подведены чем-то черным, а губы — рубиново-красным.
— Вы выглядите как настоящие портовые девки! — воскликнул Ингвар Ларссон, который до этого момента рассматривал тележку с углём и уже собирался отправиться в путь, а теперь с изумлением уставился на двух размалёванных дам.
Ингвар тоже вполне соответствовал своей новой роли. Его одежда, потрёпанная и почерневшая от сажи и угля, выглядела изношенной. Ветхий камзол, штаны и рубаха, казалось, давно не знали стирки, а сапоги явно нуждались в замене.
— А ты, сударь, как я погляжу, разбираешься в портовых девках! — произнесла Агата с вызовом и громко, неприятно рассмеялась, поправляя корсет, чтобы её грудь стала ещё заметнее. — Давай кати отсюда свою тележку, у тебя денег не хватит.
— Агата, ты так убедительно говоришь! — улыбнулся Ингвар. Он зачерпнул ладонью уголь, растер его по лицу, взял тележку за ручки и, сгорбившись, покатил её по переулку.
— Какая я тебе Агата, грязный угольщик! — закричала ему в след она, — Я Красотка Жаклин, грязная ты деревенщина!
Ингвар засмеялся, но не обернулся.
— Агата, ты чего орешь раньше времени, все равно же никто не услышит? — произнесла баронесса фон дер Вальд и посмотрела по сторонам.
— Вот так наша Агата... простите... Красотка Жаклин входит в роль, — весело вступил в разговор граф Азарас, который вместе с Александром Ивановичем стоял у телеги и расстилал на ней солому, чтобы было удобнее ехать.
Александр Иванович был одет в серый холщовый зипун, перетянутый на талии грубой веревкой, и в лапти. Вместо его красивых темных с проседью волос
на голове был взлохмаченный седой парик. Сквозь грязные пряди парика можно было разглядеть один глаз, а второй был скрыт серой замызганной повязкой. Узнать Александра Ивановича можно было только по шраму на левой щеке.
Граф Андрис Азарс не стал сильно менять свою внешность, так как был уверен, что в Выборге его всё равно никто не знает. Красивые светло-русые волосы он не спрятал под париком, но чтобы создать эффект грязных засаленных патл, обильно смазал их барсучьим жиром. Изорванная одежда не могла скрыть его мускулистые руки и грудь, широкие плечи и крепкие ноги, но это его совсем не беспокоило.
—Граф, а вы не боитесь поранить свои нежные дворянские ножки о грубую брусчатку? — весело рассмеялась Агата, показывая пальцем на его босые ноги.
— Не боюсь, милая Красотка Жаклин, — с улыбкой ответил ей Андрис. — Меня больше беспокоит, что от такого заливистого смеха у тебя грудь выпрыгнет из корсета.
— Ребятушки, хватит дурачиться! — прервал их шутливый разговор Александр Иванович, усаживаясь в телегу и беря в руки вожжи, — Давайте садитесь на солому. Нам пора.
Андрис, подхватив за талию Кристину, усадил ее в повозку, затем то же самое сделал с Агатой, после чего уселся рядом с ними. Телега, гремя колесами, поехала к дому содержанки губернатора.
-4-
В Выборге царила атмосфера запустения и беззакония. Узкие грязные улочки и переулки были заполнены сточными водами, гниющими отбросами и разношерстной публикой.
Проезжая по грязным улицам мимо ветхих домов и шумных таверн, баронесса с любопытством и отвращением рассматривала эту картину. Она размышляла о том, как, должно быть, трудно и безрадостно живут здесь люди, вынужденные оставаться в этом месте.
— И это Европа?! — воскликнула Кристина фон дер Вальд, пораженная увиденным.
— Да, это Европа! — засмеялся граф Азерс. — Пора бы вам уже привыкнуть к этому, баронесса. Не стоит удивляться. Это обычный прифронтовой городок. И знаете, что я вам скажу? Все европейские города похожи, по крайней мере, их окраины. Лишь центральные улицы более-менее чистые, и даже они не всегда такими остаются.
— И это они называют нас варварами? — подала голос Агата.
— Нас это не должно беспокоить! — отозвался Александр Иванович. — Они ж немчура́ [1]. Что с них взять!
— Вы правы, Александр Иванович! — согласилась Агата, и оставшуюся часть пути они проделали в тишине.
Когда они наконец добрались до нужного места, человек со шрамом остановил лошадь, Андрис, Кристина и Агата спрыгнули с телеги.
— Ну что, господа! Удачи! До встречи вечером в гостинице! — произнес Александр Иванович, дернул вожжи, и лошадка тронулась с места.
Наша троица огляделась по сторонам. Улица была в относительном порядке и облагорожена. Мощёная булыжником дорога образовывала небольшую площадь, а вокруг каменных домов росли деревья и даже были разбиты уютные сады. У парадного входа в дом содержанки губернатора стояли два высоких здоровенных караульных, по внешнему виду которых сразу было видно, что они шведские солдаты-пехотинцы[2], даже если бы на них не было ни синего однобортного камзола, ни суконной епанчи, ни треуголки из чёрного войлока с белым галуном, ни мушкетов.
— Ну, что девушки! — произнес Андрис, — Я пойду побираться вокруг дома, может добрые слуги вынесут мне миску похлебки, поговорят со мной, а если повезёт, то и впустят в дом. Удачи вам.
— До встречи вечером в гостинице, граф, — прошептала ему баронесса фон дер Вальд.
Андрис чуть заметно поклонился ей и Агате, перекинул свою котомку через плечо и потопал босыми ногами по мостовой к черному входу дома.
— Не знаю, как ты, а я прямо сейчас пойду флиртовать с этими бравыми шведами! — громко сказала Агата, обращаясь к Кристине, и кивнула в сторону стражников.
Проходившая мимо уличная п_р_о_с_т_и_т_у_т_к_а, которая до этого смотрела вдаль с рассеянным и мутным взглядом, теперь бросила злобный взгляд на девушек.
— Куда вы лезете! Это моя территория!— произнесла она хриплым голосом, — Брысь отсюда!
Кристина, не раздумывая, сунула руку за корсаж своего платья и, достав один риксдалер[3] с явным отвращением и брезгливостью протянула его "конкурентке".
Не смотря на обилие грима на их лицах, вызывающую одежду и рыжие парики, Агата и Кристина выглядели молодыми и свежими, в отличие от этой женщины, которая была грязной, с взлохмаченными волосами, с серо-желтоватым цветом лица. На ее груди и шее отчетливо виднелась белая округлая сыпь в виде ожерелья, а на предплечьях — струпья и язвы которые были видны через порванные рукава её некогда красивого платья.
— Ого! — воскликнула в изумлении п_р_о_ с_ т_и_ т_ у_ т_ к_ а, крутя в руках большую серебряную монету, — Хорошо зарабатываете, девки!
— Не жалуемся! — бойко отозвалась Агата, — В этом деле главное не продешевить.
П _р_ о_ с_ т_ и_ т_ у_ т_ к_ а, крепко сжимая в руках серебряную монету, поспешила в ближайший переулок. Она то и дело испуганно оглядывалась, словно опасаясь,что кто-то может отнять неожиданно свалившееся на нее богатство.
— Вы очень щедры, баронесса! — прошептала Агата Кристине на ухо.
— Это не щедрость, просто времени на раздумья не оставалась. Хорошо, что я прихватила с собой серебряный риксдалер на всякий случай. Не заплати мы ей, она бы от нас не отвязалась.
В это время на улице появились еще две п_р_о_с_т_у_т_к_и, они неторопливо прогуливались возле таверны в ожидании покупателей своего тела. Мимо них, не обращая внимания, прошмыгнула парочка оборванцев-выпивох, направляясь в питейное заведение. П_р_о_с_т_и_т_у_т_к_и недовольно переглянулись.
— Этим лишь бы выпить! — недовольно прокричала одна из них.
Вторая кивнула ей и заключила:
— Да у них и денег наверняка нет!
— И то верно! — согласилась с ней первая п_р_о_с_т_и_т_у_т_к_а.
Публика на улице была разношерстная. Совсем юная девочка-цветочница, ходила между спешащими по своим делам горожанами. Дергая их за одежду, цветочница предлагала свой товар, но люди лишь отмахивались от нее.
На углу три мальчишки-подростка распевали незамысловатые куплеты в надежде заработать себе на пропитание.
— Как это ужасно! — произнесла баронесса фон дер Вальд. — На это же невозможно смотреть!
Её слова заглушили вопли старухи:
— Держи вора! — кричала старая сгорбленная женщина, пытаясь догнать уличного мальчишку, который что-то тащил под мышкой. — Держи вора!
— Кристина, — обратилась к баронессе Агата, — Мы здесь не для того, чтобы смотреть, мы здесь, чтобы работать!
— И то верно! Что-то я сегодня слишком сентиментальна! — тряхнув головой, сказала баронесса. Затем, словно сменив одну личину на другую, развязно засмеялась, и бодро скомандовала: — Агата, или... как там тебя... Красотка Жаклин... За мной!
— Слушаюсь! — ответила Агата и так же громко рассмеялась
Девушки решительно и смело ступили на мостовую, перешли дорогу и подошли к стражникам.
— Привет, джентльмены! — с игривой улыбкой произнесла Кристина, проведя руками по корсажу, чтобы привлечь внимание к к своей соблазнительной груди, — Вы такие бравые солдаты! Не желаете ли развлечься? Давно ли в ваших постелях были безотказные дамочки, готовые на всё?
Стражники уставились на Кристину, не в силах скрыть своего удивления, и нервно сглотнули.
— Ну же, решайтесь! — вторила Агата, подхватывая игривый и нахальный тон Кристины.— А то ведь желающих мы быстро найдём. Мы такие молодые, красивые, страстные! Мы горячие штучки. Хотите проверить? И цена совсем невысокая.
Стражники смотрели на нахальных девиц сверху вниз, стараясь демонстрировать невозмутимое спокойствие, но на их лицах читались похабные мысли.
— Я хочу узнать, какие вы безобразники! — томно произнесла Кристина, нежно касаясь своей упругой груди и слегка ослабляя завязки корсета. — Я вся горю от нетерпения!
— Мы освободимся только через два часа! — промямлил один из стражников.— Неужели нельзя покинуть пост раньше? — капризно спросила Агата, — Неужели вас некому подменить?
— Некому! — печально ответил второй стражник и вздохнул.
— Мы с нетерпением будем ждать вас, если, конечно, никто другой не проявит к нам интереса и не захочет с нами поразвлечься! — хохотнула Агата, сделала шаг назад и больно ударилась ногой обо что. Чертыхаясь, она обернулась и увидела Ингвара, который как раз проезжал мимо со своей тележкой с углём. Ингвар попытался шлепнуть Агату по мягкому месту, но она ловко увернулась и отвесила ему звонкую пощечину.
— Для уличной девки ты слишком щепетильна, красотка! — усмехнулся угольщик.
— Убирайся прочь, грязный нахал! — завизжала Агата. — У тебя денег не хватит!
Ингвар рассмеялся и покатил свою тележку за угол дома.
— Красотки! — обратился к Кристине один из стражников, доставая из кармана штанов горсть медных монет. — Вот возьмите эти деньги. Пообедайте, выпейте и дождитесь нас в таверне, а через два часа мы придем заплатим каждой в два раза больше за ночь.
— Годится! — улыбнулась Кристина, подставляя обе ладошки, и стражник высыпал ей монеты, а затем она скомандовала:— Красотка Жаклин! За мной!
И баронесса вместе с Агатой, под провожающие похотливые взгляды стражников, весело вошли в таверну.
© Канал "Красная Палатка"
________________________________________________
Является интеллектуальной собственностью авторов.
Запрещается без разрешения авторов цитирование, копирование как всего текста, так и какого-либо фрагмента данной главы.
Все персонажи вымышленные, совпадения случайны.
----------
Примечания:
1. Немчура. В основном слово используется во множественном числе и с ударение на последнем слоге, однако — в редко-используемом обращении к персоне единственного числа с целью уничижения и/или грубости, а также — в шутливо-ироничной форме, говорится «не́мчур» или «немчу́ра», — в зависимости от диалекта и местности. Раньше это слово не носило какого-либо негативного или уничижительного смысла , а лишь констатировало факт присутствия неговорящего на понятном русском языке или ином — схожем со «славянском», диалекте человека, семьи или народа, и относилось ко всем иноземцам запада (германцам, ашкеназам, голландцам, шведам и т.п. представителям иноземных переселенцев и постоянных жителей) поселившимся на новых территориях евроазиатского континента, за пределами условных — постоянно меняющихся границ древности.
У слова «немчура» сложносоставное этимологическое происхождение, зависящее — от времени, местности использования и диалекта или просторечного говора:
- Использовано древнерусское слово «нем», в значении «немой» (не говорящий на моём языке) — от фразы: «не мой»;
- корневое слово «чур» — чура́, — чужая страна или иная земля, рубеж, граница и/или заграница, раздел, что условно значило «немой из за границы», или — немец.
- Краткая форма от грубого и уничижительного выражения «немая чурка» (в диалектическом варианте существительного — «чу́ра»).
_____________
2. Обмундирование военных шведского короля Карла XII включало:
- Кафтан. Борта, петли, клапаны карманов, обшлага и швы могли украшаться галуном или золотым металлизированным шнуром.
- Камзол. Рядовые и офицеры носили кожаный либо суконный, однобортный камзол с холщовой подкладкой, который застёгивался на пуговицы.
- Кожаные перчатки. У офицеров они могли обшиваться галуном.
- Суконную епанчу. В ненастную погоду надевали плащ с воротником, который застёгивался на металлические пряжки.
- Штаны. Они существовали в двух вариантах — с откидным лацбантом и на ширинке, шились из кожи или сукна.
- Чулки. Рядовые носили шерстяные, вязаные или шитые из сукна чулки. В холодное время поверх одних надевали вторые — длиной по щиколотку, на тесёмке. Офицеры носили такие же чулки, как и их подчинённые, но могли себе позволить и шёлковые.
- Обувь. Как правило, это были ботинки на пряжке или шнурках, у офицеров встречались также сапоги.
Головной убор пехотинцев — треуголка из чёрного войлока с белым галуном. Офицеры носили золотой галун на шляпе.
3. В 1707 году в Швеции в обращении находились риксдалеры — крупные серебряные монеты с содержанием около 25,5 г чистого серебра. В том году было выпущено 2344 риксдалера. Также в стране использовались медные монеты малых номиналов и медные платы, которые становились законным платёжным средством после нанесения клейм на монетном дворе. На протяжении XVII — начала XVIII столетий номинальная стоимость медных монет соответствовала их внутренней, то есть цене меди, из которой их отчеканили. С 1719 года от этого принципа пришлось отказаться.
