А я разом теряюсь.
Вот вроде бы взрослый мужик, давно вышедший из подросткового возраста, когда при красивой девчонке язык прирастает к заднице. Однако сейчас я чувствую себя именно так – косноязычным недорослем, который в принципе не умеет общаться с девушками, тем более такими, как Кристина. Почему она на меня так действует?
– Ну? – она недовольно щурит глаза.
– Кристина, – начинаю осторожно. – Ты вчера со мной так говорила, будто я последний человек на земле, с кем бы ты хотела лишиться невинности. Почему так? Неужели я тебе вообще нисколько не нравился? Меня очень мучает этот вопрос.
– Не нравился, – твердит она и упирает руки в боки.
– Тогда почему ты со мной легла? – спрашиваю напрямик. – Я ведь силой не тащил. Помню-помню, коктейль, крышу снесло, все дела… Однако, ровно, как и ты, я умею определить, когда секс по согласию, а когда нет. Я был приятен тебе в интимном плане, причем очень. А такое возможно, только если мужчина нравится…
Кристина закусывает губу, отводит взгляд.
Наконец, признается:
– Ты симпатичный, да. Но я всю сознательную жизнь держалась подальше от таких мужчин.
Понятно, что ничего не понятно.
– Какого хрена это значит? – спрашиваю, нахмурив брови.
Кристина смотрит на меня, как на дебила.
Так и читаю в ее взгляде: «Неужели не догоняешь?»
Все же прошу:
– Озвучь мне свои причины, будь так добра…
Она тяжело вздыхает, поджимает губы.
Наконец выдает:
– Да ты посмотри на себя!
На всякий случай оглядываю себя, гадаю, что она могла иметь в виду. Ну да, я сейчас не в костюме, а в халате с тапочками… Причем тапочки с плюшевыми медведями. Конечно, покупал их не я, дарила мама. Но так случилось, что это оказались единственные тапочки, которые близнецы не изрезали ножницами, поэтому надел их.
– Тебя смущают мои тапочки? Или, может быть, халат? – затягиваю пояс поплотнее. – Он новый практически.
– При чем тут халат? – Кристина всплескивает руками. – Обрати внимание, как ты общаешься с людьми, как ставишь себя. Ты же смотришь на других так, будто тебе все по жизни должны. Есть ты и есть остальные, которые по умолчанию ниже тебя. Ты – высокомерный, надменный тип, который искренне верит в то, что мир крутится вокруг него. Внешне ты красивый, да. Но это ведь только доказывает, что для тебя женщины – расходный материал. Попользуешься и пойдешь дальше. Такой, как ты, никогда не будет надежным, преданным, на тебя нельзя будет положиться. А если так, то зачем даже что-то начинать с тобой?
Слушаю весь этот сказочный бред и обалдеваю еще больше.
– Откуда ты все это взяла? Ты меня хоть немного знаешь, чтобы рассуждать подобным образом? – возмущаюсь громко.
После моей фразы девчонка могла бы хоть немного усовеститься.
Однако вместо этого она злится еще больше и говорит с издевкой:
– Прям стесняюсь спросить, а за каким чертом мне тебя узнавать? На тебя стоит один раз взглянуть, и понятно, какой ты внутри.
– Надо же, а ты, оказывается, экстрасенс восьмидесятого уровня, – вкладываю в слова максимум сарказма. – Людей читаешь на раз… Белое пальто не жмет, Ежова? Не стыдно вот так отбраковывать мужчину? Что это, как не высокомерие, так судить людей?
Она резко отшатывается к самой двери, пищит не своим голосом:
– Что тебе от меня надо, Давидян? Зачем ко мне привязался? Еще вчера утром я даже не предполагала, что ты мой сосед. Какое было чудесное время… Хочешь, чтобы я приняла твои проклятые извинения, я приму, только оставь меня в покое! У меня по жизни проблем и так хватает, полна коробочка.
С этими словами она проводит черту у себя над головой. А через долю секунды из ее кармана громко поет нежный женский голос: «Ты мое счастье, ты мое солнце, ты мое тук-тук, что в сердце бьется…»
Я даже близко не представляю, на кого вообще можно поставить такую слащавую мелодию. Впрочем, через секунду понимаю, на кого.
– Да, доченька? – Кристина тут же берет трубку.
– …Близнецы доедают хлопья без молока… – удается мне расслышать детский голос из громкого динамика.
– Уже бегу, Евочка, – на этом она сбрасывает звонок.
Кристина сует телефон в карман джинсов, смотрит на меня волком:
– Выпусти меня немедленно и больше не смей затаскивать к себе.
Вот и поговорили.
– Подожди, молоко принесу, – разочарованно вздыхаю.
– Знаешь, куда засунь себе свое молоко? – пыхтит она сквозь зубы.
И надо же именно в этот момент проснуться близнецам. Отчетливо слышу шлепанье босых детских ног по паркету коридора.
С криками «Тина» малыши врываются в прихожую. Услышали ее голос, что ли?
Прибежали как есть – один в пижамной майке и трусах, другой в пижамных штанах. Лица заспанные, но счастливые. Дети бросаются прямиком к Кристине.
– Тина! Ты в гости?
Не понимаю такой щенячьей детской любви. Сколько они с ней провели? Половину несчастного дня, все, и вдруг так липнут.
Я собираюсь оттащить их от Кристины, но не успеваю.
Наблюдаю удивительную картину: Ежова вдруг надевает на лицо милое выражение, садится на корточки, оказывается с близнецами на одном уровне.
Она здоровается, причем очень по-доброму, будто ей важно, что подумают мои дети:
– Привет, ребята, я очень рада вас видеть. Была неподалеку, решила заглянуть на одну секундочку, полюбоваться на ваши личики, поздороваться.
Врет и не краснеет, зараза.
Какова актриса, а?
Между прочим, могла бы и вправду вот так по-доброму зайти, поздороваться. Вместо этого ее каждый раз приходится затаскивать в квартиру чуть ли не силком.
Пока она с ними общается, спешу на кухню. Открываю холодильник, достаю пару бутылок молока и возвращаюсь в прихожую.
– Мне уже нужно уходить, – Кристина поднимается с корточек. – Но я желаю вам хорошего дня. Будьте умничками.
Она явно хочет побыстрее сбежать.
– Держи обещанное, – сую молоко ей прямо в руки. – А то еще, не дай бог, приплюсуешь ко всем моим минусам то, что я не держу обещаний.
Она одаривает меня раздраженным взглядом, но молоко берет. Потом мило улыбается близнецам и спешит уйти.
С шумным вздохом запираю дверь.
Поговорил, что называется. Все-превсе у нее выяснил. А точнее, то, что у Ежовой попросту беда с головой.
Меж тем у меня в прихожей назревает новый бунт.
– Ты серые кроссы надеваешь, а я синие, – командует Артур.
– Надо быстлее собилаться, а то опоздаем, – вторит ему Тигран.
– А куда вы собрались собираться? – спрашиваю у детей.
– В садик, – с важным видом отвечает Артур. – Сегодня же можно, да? А давай печенек Тине принесем? Молоко без печенек невкусно…
Слышу это и шлепаю себя ладонью по лбу.
За что мне это, а? По десятому кругу убеждать детей, что им нельзя в садик. Они мне вчера этим садиком проели весь мозг! Сколько еще крови они из меня выпьют, прежде чем успокоятся?
Так, стоп.
Собственно, а почему они должны пить именно мою кровь? Вон у Ежовой ее много, и им она, похоже, по вкусу.
Кроме того, Кристина сама виновата, мило с ними любезничала, общалась. Пусть пожинает плоды! Кстати, теперь, когда мы с ней хоть немного разобрались с тем, что случилось на выпускном, мне уже кажется не вполне разумным лишать детей садика только из-за того, что она там работает.
К тому же, если хоть секунду подумать, напрашивается вывод, что она этого и хотела. Поди, любезничала с детьми с прицелом на то, что я их все-таки приведу. Наверняка ее зарплата зависит от количества детей. В таком случае зачем же разочаровывать девушку?
Из моего горла непроизвольно вырывается злобный смех.
Наверняка Кристина за полдня еще не поняла, кто именно попал к ней в группу. Что ж, не буду лишать ее удовольствия, пусть познакомится с близнецами поближе и выяснит это. Я в своих малышах уверен, они покажут себя во всей дьявольской красе.
Хоть кто-то отомстит за меня этой высокомерной сучке.
Что у нее там? Проблем выше головы? Так я их ей с радостью добавлю.– Собирайтесь, – говорю сыновьям. – Я отведу вас к Тине.
– Ура-а-а! – кричат они.
Улыбаюсь своей идее, поигрываю бровями. Уверен, близнецы так качественно вымотают ей нервы, как не смог бы даже я.
***
Кристина
Я вбегаю в садик и сталкиваюсь со Светланой.
– Привет, – здороваюсь с подругой.
Я так спешила из школы на работу, что сердце до сих пор колотится в груди, словно бешеное.
– Отвела Еву? – интересуется подруга.
– Ага, – киваю и шумно вздыхаю, вспоминая, как оставила дочку на школьном дворе.
Смотрю на Светлану жалобно и признаюсь:
– Что-то не могу успокоиться, волнуюсь, как она будет…
– Да нормально она будет, – машет рукой подруга. – Я вот с первого класса сама ходила и в школу, и из школы. А она у тебя уже второклашка, как-нибудь перейдет через дорогу сама, идти-то ровно две минуты.
– Тебе легко говорить, – поджимаю губы.
Сегодня будет первый раз, когда моя школьница вернется домой без мамы. Я водила ее в школу весь первый класс и начало второго, пока занималась открытием садика. Теперь же рабочее расписание не позволит мне забирать дочку.
Я понимаю, школа совсем рядом, к тому же у Евы есть телефон, по которому я могу отслеживать ее перемещения. Но от этого не легче! Сердце грызет волнение и бесконечное чувство вины перед дочкой. Еве придется самой добираться до дома, переодеваться и топать в садик, сидеть здесь с дошколятами, делать уроки. Не оставлять же ее дома одну на целый день, так? А на няню я не заработала.
– Успокойся ты, она у тебя уже взрослая, – Светлана гладит меня по плечу.
Киваю, хотя внутренне и не согласна, для меня она всегда будет моей маленькой девочкой.
Ладно, некогда распускать нюни.
Спешу в раздевалку, переодеваюсь в синюю униформу, которую мы выбрали для работников садика. Выхожу в большую игровую комнату, где сидит на страже порядка нянечка.
Семь пятьдесят, в садике пока что лишь сыновья Светы, еще близняшки… Причем не только мои!
Я с удивлением наблюдаю, как маленькие Давидяны со смаком дерутся с Сашей и Таней плюшевыми игрушками. Делают это так самозабвенно, что даже не замечают моего появления!
Вижу это и сразу выскакиваю обратно в коридор, спешу к Светлане.
Та сидит за рабочим столом как ни в чем не бывало.
– Ты что, пустила Давидянов? Как так? Я же тебе говорила, что им здесь не место!
– Э-э… ты чего, подруга? – Света смотрит на меня, как на болезную. – Мне их отец заявил, что вы решили разногласия и ты сама пригласила малышей в садик. Он за целый месяц заплатил! У нас в кассе есть деньжата, спасибо скажи.
Вот это да!
Даже не знаю, что на это ответить.
В результате так ничего и не говорю, молча разворачиваюсь и ухожу.
Замираю в коридоре перед игровой комнатой. Все-таки не выдерживаю, достаю телефон, пишу Давидяну: «Ты зачем соврал Светлане? Я ведь не приглашала близнецов!»
На это мне прилетает: «А как еще расценивать твои любезности с ними сегодня утром? Естественно, они попросились в садик, и я их отвел».
Что можно ответить на такое? То есть это я послужила причиной их появления здесь?
Между прочим, Рафаэль сам затащил меня в свою квартиру. И потом, что мне надо было делать, когда появились его дети? Грубить им? Да никогда в жизни, это же дети, в конце концов. Естественно, я с ними ласково поговорила, мальчишки ведь не виноваты в том, что у них папаша дуралей.
Пока гоняю эти мысли в голове, приходит новое сообщение от Рафаэля: «Или ты с ними не справляешься? Если так, то заберу, конечно».
Эм, а с чем там можно не справиться, любопытно. Нормальные малыши, поспокойнее некоторых будут, кстати.
«Уж как-нибудь справлюсь!» – отвечаю Рафаэлю.
«Вот и договорились. Заберу их вечером», – отвечает он.
У-у-ух!
Да как же так-то? Это мне, что? Это мне придется еще раз встречаться с ним вечером? И завтра, и послезавтра… Он же заплатил за месяц!
Против близнецов ничего не имею, а вот против их папаши… Да у меня к нему целый список претензий! В самом деле, ему что, детей деть некуда? За каким чертом он их мне привел. Как будто издевается, честное слово.
Главное – ничего не поделаешь. Деньги и вправду нужны позарез, скоро выплачивать первый взнос по кредиту, а мы на него еще и близко не заработали. Мест в садике занята лишь половина, причем приличную часть этой половины составляют дети сотрудников.
Ладно, как-то справлюсь.
В конце концов, мне совершенно не обязательно вести задушевные беседы с Давидяном, когда он явится за детьми. Вручу ему малышей, и всего дел.
Мы друг другу кто? Никто!
Нам вообще не обязательно общаться. А пару минут в день я вполне в состоянии лицезреть даже его физиономию.
«Я бы хотел обсудить с тобой утренний разговор. В котором часу ты сможешь уделить мне время?», – вдруг приходит от Рафаэля новое сообщение.
Да что ему надо от меня вообще?
Одно дело привести близнецов, другое – снова начинать выяснять со мной отношения. Он утром не навыяснялся, что ли? Кстати, похоже, товарищ Давидян даже не сомневается в том, что я ему это время уделю. Самовлюбленный павиан!
Пока думаю, что ему ответить из культурного, экран зажигается новым сообщением. Причем шокирующим: «Ты обалдела так себя вести!»
Ну это уже со всех сторон перебор.
Я собираюсь набрать номер Рафаэля и высказать все, что думаю, но замечаю, что автор послания не Давидян, а мой бывший муж. А ему-то что надо?!
Отправляю Максиму в ответ знак вопроса.
И он отвечает: «Хрен тебе, а не развод!»
Вот тебе на!
С тоской кусаю губу.
Что ж за невезуха такая?
Я нашла адвоката, который грамотно составил исковое заявление, собрала все необходимые документы, подала на развод. Судебное заседание должно состояться через несколько дней.
Честно, я думала, Максим на это все согласен, поскольку от него было ни слуху ни духу все это время.
И тут на тебе: «Хрен тебе, а не развод!»
Он в засаде сидел, что ли? Ждал, когда обрушить это на меня?
***
Максим
Граждане, товарищи, это что делается в доме моем?!
Верчу в руках повестку в суд и письмо от адвоката Кристины. Мягко говоря, охреневаю от полученного.
Что вообще происходит на этой земле? Куда катится мир?
Жена при живом и, надо сказать, приличном муже позволяет себе такое. Ишь ты, в суд она сходила, заявление подала, адвоката наняла! А на какие шиши? Стопроцентно на мои, только непонятно, как их добыла.
Она нормальная вообще, такое творить? На развод подавать! Кто ж ей его даст!
Если честно, я думал, Кристина за последний месяц отойдет, остынет. Грешным делом, надеялся, что у нее проснется совесть.
А пока суть да дело, я решил не позволять глупой бабе мотать мне нервы и поехал отдыхать. Взял деньги, которые обычно в начале месяца отдавал ей на расходы, и махнул на черноморское побережье. В сентябре дешевле к тому же.
Никогда себе такого не позволял, деньги для семьи берег. А тут решил – позволю, раз Кристина меня такого все равно не ценит. Оно обидно, знаете ли.
Что я, отдых не заслужил, что ли? Еще как заслужил. Кто, если не я?
Правда, денег, какие выделял жене на расходы, хватило всего на неделю. Но я подумал, за все Кристинкины выкрутасы недели отдыха решительно маловато, и остался еще. К тому же она мне не звонила, не зазывала обратно, так что сама виновата, что муж проматывает семейное благосостояние.
Однако от отдыха тоже устаешь, знаете ли.
Тем более женщины на курортах настоящие акулы! Даром что без плавников и прямоходящие.
Сначала милые, на все согласные, а как доходит до дела, финансируй их, милый, финансируй. Я нанимался, что ли, на чужих баб батрачить? У меня своя есть, между прочим. Со скромными запросами и при этом исправно дающая. Еще и готовит вкусно! Я очень соскучился по ее борщу, домашним пельменям, блинам.
Продолжение следует…
Контент взят из интернета
Автор книги Рымарь Диана
