В 1970 году Джордж Харрисон собрал сливки рок-музыки, чтобы записать All Things Must Pass — альбом, ставший его визитной карточкой. Эта статья — рассказ о том, как это было, от лица тех, кто присутствовал при рождении шедевра.
"So go away away, leave me alone, don’t bother me…" (Уйди, оставь меня в покое, не беспокой меня…).
Эти слова из песни Don’t Bother Me, горького прощания с возлюбленной, появившейся на альбоме The Beatles With The Beatles в 1963 году, стали первым опытом Джорджа Харрисона в качестве автора песен. Эта песня не могла пошатнуть мощь творческого тандема Леннона и Маккартни и даже не намекала на то величие, которым будет отмечен его сольный альбом.
Прошло более полувека, и All Things Must Pass не только считается, пожалуй, величайшим сольным альбомом битла, но и регулярно входит в списки важнейших рок-альбомов всех времен.
В тени гигантов
Поначалу Джордж смирился с ролью "второй скрипки" в The Beatles, довольствуясь созданием изобретательных гитарных партий, бэк-вокала и изредка представляя на суд коллег собственные песни. Шли годы, рос творческий потенциал Харрисона, оттачивалось его мастерство; I Need You, Taxman, I Want To Tell You, Within You, Without You и It’s All Too Much продемонстрировали яркую индивидуальность музыканта.
Дальше — больше: While My Guitar Gently Weeps, Savoy Truffle и Piggies, The Inner Light и Old Brown Shoe (выпущенные на сторонах Б), и, наконец, его звездные Something и Here Comes The Sun, возможно, лучшие композиции на лебединой песне The Beatles — альбоме Abbey Road.
На фоне распада The Beatles авторский талант Харрисона расцветал. Если раньше ему удавалось продвинуть в альбом одну-две песни, то теперь у него накопился целый ворох материала (часть была предложена во время работы над Let It Be: All Things Must Pass, Let It Down, Isn’t It A Pity и Wah-Wah).
“Скорее всего, я пытался записать их среди всего того, что обычно писали Джон [Леннон] и Пол [Маккартни]”, — вспоминал Харрисон в 2000 году в интервью Billboard. — “Для меня самым замечательным в распаде группы была возможность уйти и сделать собственную пластинку, записать все эти песни, которые у меня накопились. А еще — поработать с новыми людьми, это было как глоток свежего воздуха”.
“Представьте, что The Beatles продолжали бы существовать. Песни из All Things Must Pass… некоторые из них я, возможно, только сейчас бы записал — с моей-то нормой [смеется]. Isn’t It A Pity так и осталась бы песней The Beatles, не так ли? То же самое можно сказать о каждом из нас. Imagine стала бы песней The Beatles, но она вышла среди песен Джона. Просто так случилось, что The Beatles закончились.”
Запись All Things Must Pass: "Давайте сделаем это по-спекторовски!"
Фраза "Давайте сделаем это по-спекторовски!" - это отсылка к фирменному стилю продюсирования Фила Спектора, который называют "Стеной звука" (Wall of Sound).
Альбом, выпущенный в конце ноября 1970 года, был создан Харрисоном в соавторстве с Филом Спектором. “Фил Спектор был, пожалуй, величайшим продюсером шестидесятых, и мне было приятно работать с ним, потому что мне нужна была помощь в режиссерской рубке”, — рассказывал Харрисон в 2001 году в интервью Yahoo.
На альбоме играли лучшие из лучших: гитаристы Эрик Клэптон, Питер Фрэмптон, Дэйв Мэйсон и участники Badfinger, клавишники Гэри Райт, Билли Престон и Бобби Уитлок, басисты Клаус Вурман и Карл Рэйдл, барабанщики Ринго Старр, Джим Гордон, Алан Уайт и Джинджер Бейкер, а также множество других музыкантов.
Джордж Харрисон (интервью Говарду Смиту, 1970 год): Мне гораздо больше нравится играть с другими людьми, потому что… вместе мы сила, порознь мы слабость. Я думаю, что в музыкальном плане звучание будет гораздо более цельным, если у тебя есть басист, барабанщик и, знаете ли, несколько друзей. Небольшая помощь от твоих друзей. Я действительно хотел использовать столько инструментов, сколько, по-моему мнению, требовалось песням.
Бобби Уитлок (клавишные): Мне посчастливилось услышать многие песни Джорджа, предназначенные для альбома, еще до того, как мы их записали, — такие вещи, как My Sweet Lord, Awaiting On You All и Run Of The Mill. Мы с Джимом Гордоном, Карлом Рэдлом и Эриком Клэптоном уже играли вместе [в составе Derek & The Dominos], так что уже были сыграны друг с другом.
Поэтому, когда речь зашла о том, чтобы мы стали основной группой на All Things Must Pass, лучшей поддержки и желать было нельзя, ведь мы уже были связаны друг с другом особым музыкальным образом. Нам не нужно было думать о своей роли или месте в том, что мы играем, потому что это получалось само собой, вплоть до того, что мы с Эриком пели бэк-вокал.
Грандиозный и амбициозный, духовный и искренний, All Things Must Pass стал настоящим триумфом. Лирические темы альбома — духовность, смерть, искупление и тоска — нашли живой отклик, а его звучание было мощным и объемным.
Харрисон (интервью диджею Крису Картеру, 2001 год): В те времена реверберацию использовали гораздо чаще, чем я стал бы делать сейчас. Но тогда я делал пластинку с Филом Спектором, и мы делали ее так, как делал бы ее Фил Спектор. Трудно возвращаться к чему-то тридцать лет спустя и ожидать, что это будет именно то, что ты хотел бы сейчас. Единственное, что касается продакшна, — он был сделан в формате кинопоказа, с большим количеством реверберации, но так оно и было, и в то время мне это очень нравилось.
Уитлок: Часть этой тяжелой реверберации попала на пленку еще во время записи, так что Джорджу было трудно ее убрать. Но, на мой взгляд, именно она и создает фирменную “стену звука”. У меня нет с ней никаких проблем; мне нравится, как звучит оригинал.
Я хочу сказать, что когда играет столько музыкантов одновременно, это и создает “стену звука”, а Спектору оставалось только добавить немного зала и реверберации. Это и придавало звучанию фирменный почерк Спектора. Не думаю, что Джордж сожалел об этом, пока все не начали об этом говорить, а тогда уже было поздно.
Альбом открывает нежная I’d Have You Anytime, написанная в соавторстве с Бобом Диланом, и дальше нас ждет ослепительный калейдоскоп стилей: рок (Wah Wah), госпел (Awaiting On You All, Hear Me Lord), ритм-энд-блюз (What Is Life), кантри (Behind That Locked Door) и пасторальный фолк.
"Мой сладкий Господь" и другие хиты
Первый сингл с альбома, My Sweet Lord, стал хитом номер один по всему миру, открыв Харрисона как сольного артиста — как для критиков, так и для публики.
“Я была на кухне, когда Джордж писал My Sweet Lord”, — вспоминала тогдашняя жена музыканта Патти Бойд. — “Я очень ясно это помню. Это прекрасная песня, и он очень ей гордился. Она была просто потрясающей. Я знаю, что он ее написал; он не копировал ее у The Chiffons. Было очень неприятно и обидно, когда его вызвали в суд в Америке за то, что он якобы сплагиатил одну из песен The Chiffons.
“Эта песня стала немного “запятнанной”, когда нам сказали, что ему придется идти в суд и защищаться со своей гитарой. После этого Джордж перестал слушать радио, чтобы не подвергаться влиянию какой-либо музыки. Не могло быть и речи о том, чтобы что-то еще влияло на него, когда он писал песни».
Харрисон (интервью, 1971 год): Насколько я понимаю, My Sweet Lord стала хитом благодаря звучанию и простоте. Звук этой записи — как будто одна огромная гитара. Мы с Филом Спектором записали ее так: у нас было два барабанщика, басист, два пианино и около пяти акустических гитар, тамбурин, и мы записали все по порядку.
Все играли вживую в студии. Я много времени провел с другими ритм-гитаристами, чтобы добиться синхронного звучания. Я наложил сверху голоса — исполнил все бэк-вокальные партии, а также партию слайд-гитары, но все остальное было записано вживую.
Там играют Ринго и барабанщик по имени Джим Гордон.
Игра Харрисона на слайд-гитаре — главное украшение My Sweet Lord, но именно Дэйв Мэйсон невольно помог ему открыть для себя этот прием, ставший фирменным знаком сольной карьеры Харрисона.
Дэйв Мэйсон (гитара): Delaney & Bonnie поехали на гастроли в Европу. Мы давали концерт в Фэрфилд-Холле в Кройдоне, и Эрик [Клэптон] и Джордж пришли на это шоу. Мы все были за кулисами, и, конечно, их попросили сыграть, а Джордж ответил: "Ну, я не знаю ни одной из этих песен". Я сказал: "У нас есть песня под названием Comin' Home, и я играю в ней небольшую партию на слайд-гитаре. Давай я тебе ее покажу".
И он вышел на сцену и сыграл ее с нами. Много лет спустя Джордж рассказал эту историю журналисту и упомянул меня, сказав: "Мэйсон показал мне эту партию, и именно это пробудило во мне интерес к игре на слайд-гитаре". Надо же! И на All Things Must Pass вы можете услышать, как Джордж овладел этим приемом. Я очень горжусь и польщен тем, что пробудил в Джордже интерес к игре на слайд-гитаре.
Работа на Abbey Road: “Кто этот тип, который так фальшивит?”
28 мая 1970 года в студии Abbey Road в лондонском районе Сент-Джонс-Вуд официально начались сессии записи All Things Must Pass с участием полного состава музыкантов.
Кен Скотт (звукорежиссер): Мы начали сессии All Things Must Pass на Abbey Road. Джорджу было очень комфортно на Abbey Road. Как бы они ни ругали это место, они всегда возвращались на Abbey Road. Пол [Маккартни] построил свою домашнюю студию — точную копию студии номер два. Очевидно, в этой студии было что-то такое, что им всем нравилось.
Когда пришло время All Things Must Pass, Джордж записал там все основные треки с отличным звукорежиссером Филом Макдональдом. Фил какое-то время был у меня вторым звукорежиссером, а потом пошел на повышение. Мы тогда многое делали по очереди. Я записывал, а он сводил, я сводил, а он записывал. На Abbey Road тогда еще стояли только восьмидорожечные магнитофоны.
Уитлок: Джордж не давал никаких указаний. Он просто говорил: “Вот аккорды” — и позволял тебе делать свое дело. Разве станешь ты говорить таким людям, как Ринго Старр, Эрик [Клэптон], Джим Гордон и я, как играть? Нет. Мы слышим. Я знаю свою партию, как только что-то услышу. Он никому не говорил, что играть. Но он делал вот что: брал свою акустическую гитару, проигрывал песню для электронного состава и отвечал на любые вопросы. Потом он подходил к Badfinger, которые играли на акустических гитарах, и делал то же самое.
Джои Молланд (Badfinger, гитара): Было невероятно видеть всех этих рок-звезд в студии — и все они готовы играть. Это были гиганты. Вот Эрик Клэптон работает над своими гитарными соло, Клаус [Вурман] был очень дружелюбным. Билли Престон был супердружелюбным. Это было очень волнующе, но в то же время и очень нервно. Но мы расслабились, когда Джордж начал разговаривать с нами и играть.
Нам приходилось учить песни на ходу. Он проигрывал их нам один-два раза, а потом мы прогоняли их уже всем составом. Джордж дал нам четкие инструкции и сказал: “Никаких заморочек”, играйте четко. Он точно знал, чего хочет. Мы записывали по две-три песни в день. В Beware Of Darkness и My Sweet Lord мы играем все партии ритм-гитары. Фил [Спектор] на самом деле не руководил процессом, главным был Джордж. Это было радостное время для всех нас.
Алан Уайт (ударные): Я играл на ударных примерно в половине песен с этого альбома. Это был отличный опыт. Я тогда был совсем молодым и только что закончил работу над Imagine с Джоном [Ленноном], что ввело меня в своего рода круг The Beatles. Джордж постоянно приходил на сессии, а потом он захотел, чтобы я присутствовал на всех сессиях All Things Must Pass. Так что в течение трех недель мы всей толпой приходили на EMI Studios и каждый день начинали с того, что записывали новую песню.
Харрисон (интервью, 1970 год): Wah-Wah была написана во время сессий Let It Be. Мы давно не виделись друг с другом после того, как очень тяжело записывали White Album, что заняло очень много времени. Я помню, как мы с Полом пытались поругаться, а съемочная группа продолжала снимать и записывать. Я не мог этого вынести. Я решил: “Всё! Я ухожу!”. Wah-Wah была головной болью, так же, как и педаль эффектов. Она была написана в то время, когда в фильме [Let It Be] Джон и Йоко психовали и кричали. Я написал эту мелодию дома.
Уитлок: В Wah-Wah на ударных были Ринго и Джим Гордон, на басу — Карл Рэйдл и Клаус Вурман, на гитарах — Эрик и Джордж, а мы с Билли Престоном — на клавишных. Джордж мудро поступил, пригласив меня и Билли сыграть в этом треке, потому что мы оба вышли из одной и той же соул-, ритм-энд-блюзовой, госпел-среды.
Билли играл на [органе Hammond] B-3 в Behind That Locked Door, а я играл на B-3 во всех остальных песнях, где он требовался. Мы записывали все песни вживую, а потом добавляли некоторые наложения. Я накладывал звучание колокольчиков, трубчатых колоколов в таких песнях, как Hear Me Lord и The Art Of Dying.
Мы также записали две песни Derek & The Dominos — Roll It Over и Tell The Truth — во время этих сессий. Джордж и Эрик были в них гитаристами, и это была часть сделки, по которой мы играли на альбоме Джорджа, — мы могли записать несколько вещей Dominos во время этих сессий.
Джон Бархэм (аранжировщик): Хотя Джордж хотел быть уверенным в том, что все соответствует его высоким стандартам, он не был догматичен в том, как именно этих стандартов достичь. Если музыканту было некомфортно работать каким-то конкретным образом, Джордж давал ему свободу и предлагал найти другой подход, который ему подходил. Он не хотел контролировать музыкантов, с которыми работал, или доминировать над ними, он скорее хотел помочь им выразить себя.
Мэйсон (гитара): Мы [Traffic] раньше ходили на сессии Sgt. Pepper, и тогда я впервые встретил Джорджа. Пока он играл в The Beatles, он долгое время находился в тени Леннона и Маккартни, что понятно. Но All Things Must Pass стал альбомом, на котором Джордж по-настоящему расцвел.
Питер Фрэмптон (гитара): У меня остались прекрасные воспоминания об этой пластинке, ведь я играл со всеми этими людьми, не говоря уже о том, чтобы работать на битла — или даже на парочку битлов, ведь Ринго всегда был там. [Эрик] Клэптон то уходил, то возвращался. Гэри Брукер, Гэри Райт, Клаус Вурман. Это был невероятный опыт. Я играл в таких песнях, как If Not For You и Behind That Locked Door, во всех, в которых играл Пит Дрейк; он был исполнителем на педал-стил-гитаре, который приехал из Нэшвилла.
Так что я сыграл в пяти или шести основных треках, а потом мне позвонил Джордж и попросил вернуться. [Пародирует голос Харрисона] “Филу нужно больше акустики”. Я ответил: “Ты шутишь?”. [Смеется]. И я вернулся на Abbey Road — я жил неподалеку, в Сент-Джонс-Вуд. Мы записывали в большой студии Sgt. Pepper. Вот я сижу рядом с Джорджем со своей акустикой. Мы оба сидим на табуретках, перед нами два микрофона, в которые, я уверен, пели все The Beatles. В режиссерской рубке — Фил Спектор. Они просто проигрывают все треки один за другим, а мы просто добавляем больше акустики.
Я не знаю, на скольких треках я сыграл, но на большинстве [смеется]. Было довольно удивительно участвовать в этих сессиях и слышать, какой у нас получился акустический звук, — это было невероятно. Я играл на пластинке, и почему меня тогда не указали в титрах, я не знаю. Я никогда не мог спросить у Джорджа: “Мистер Битл, вы меня забыли” [смеется]. Тогда это было большим событием, но что было, то было.
Харрисон (Billboard, 2000 год): Я думаю, что на [Behind That Locked Door] сильно повлиял альбом Боба [Дилана] Nashville Skyline [1969 год]. На самом деле я написал ее в ночь перед фестивалем на острове Уайт в [августе] 1970 года.
Гэри Райт (клавишные): Я был очень, очень рад играть на этой пластинке. Мне позвонил Клаус Вурман и сказал: "Слушай, я тут с Джорджем в студии, он записывает свой первый сольный альбом, продюсером будет Фил Спектор, и им нужен еще один пианист. Ты свободен?" Я сказал: "Конечно".
Я прыгнул в машину и, поскольку никогда раньше не был на Abbey Road, то, кажется, немного заблудился по дороге [смеется]. В общем, я приехал, а они уже начали. Они репетировали и как раз собирались начать запись. Я вошел и начал лихорадочно учить песню, это была Isn’t It A Pity. Вдруг из режиссерской комнаты на всю студию раздался грозный голос: “Кто этот тип, который так фальшивит на пианино?!”
Это был Фил Спектор. Тогда подошел Джордж и сказал: “Не волнуйся, у нас куча времени. У нас уйма времени, так что не торопись…” Я подумал, какой же он классный парень. Он не стал на меня давить, и я смог спокойно разучить песню как следует. Я играл на электропианино Wurlitzer в этой песне.
Фирменная "стена звука" Фила Спектора, популярная благодаря хитам The Ronettes, the Righteous Brothers, The Crystals и Айки и Тины Тернер, окрасила звуковую палитру All Things Must Pass, и такие песни, как Isn’t It A Pity, Wah-Wah и заглавный трек, буквально утопают в море реверберации.
Фрэмптон: Спектор был сопродюсером вместе с Джорджем. Его философия заключалась в том, чтобы всего было “больше”.
Молланд: Мы работали то ли над Isn’t It A Pity, то ли над Wah-Wah, и зашли в режиссерскую комнату, чтобы послушать трек, а Спектор был пьян и буквально лежал на полу под пультом. Я не преувеличиваю и говорю это не потому, что это было что-то плохое. Все считали, что это совершенно нормально [смеется].
Уитлок: Атмосфера на сессиях All Things Must Pass была мирной и спокойной. Это были радость и счастье. Это не было мрачным событием. Это было праздничное событие, но не в том смысле, что мы устраивали вечеринки. Мы были рады там находиться, и все были радостными и взволнованными. Каждый раз, когда мы что-то записывали, мы говорили: “О да, чувак, это же круто!”.
Райт: Пока мы записывали All Things Must Pass, Джордж жег в студии благовония, а еще у него были эти картинки — индийские йоги и святые, расположенные в стратегически важных местах, — и я подумал, что это очень круто. Я никогда раньше не видел ничего подобного. Он увидел, что мне это интересно, и взял меня под свое крыло — стал рассказывать мне о восточной философии и о том, почему она ему нравится. В то время он увлекался движением Харе Кришна. Он пел мантру Кришны, и я был просто очарован.