Сегодня я хочу Вам рассказать, а кому-то напомнить о творчестве Михаила Александровича Врубеля. Большинство из нас знает его по известному циклу картин посвященных теме – Демон, но художник творил на рубеже 19-20 веков и работал практически во всех видах и жанрах изобразительного искусства: живописи, графике, декоративно-прикладном искусстве, скульптуре и театральном искусстве.
Это один из моих любимых художников и его творения из керамики, находящиеся в Третьяковской галерее не оставляют равнодушными посетителей.
Увлечение керамикой возникло в жизни Михаила Врубеля в 1890 году, вскоре после его приезда осенью 1889 года в Москву. Здесь, благодаря давним друзьям В.А. Серову и К.А. Коровину, он сблизился с С.И. Мамонтовым, человеком, обладавшим особой восприимчивостью к новым веяньям в искусстве и способностью распознавать талантливых людей и умением понять самое главное в их даровании. Крупный предприниматель и меценат, в 1870 - 1890-е годы он объединил в содружество, названное Абрамцевским кружком, художников разных поколений: старшего - И.Е. Репина, В.Д. Поленова, В.М. Васнецова, скульптора М.М. Антокольского, младшего - В.А. Серова, К.А. Коровина, М.А. Врубеля, М.В. Нестерова и других.
Врубель стал подлинным профессионалом в этом деле. В керамике он получил возможность воплотить зревшие творческие замыслы в монументальных, декоративных, объемно-пластических произведениях, органично сплавленных с цветом и проникнутых музыкальной ритмикой. Познакомившись ближе с особенностями майолики - тончайшими переливами тонов глазури, сближающими ее с драгоценными камнями, с пластичностью глины, этого благодатного керамического материала, поняв ее широкие сюжетно-содержательные возможности, Врубель неоднократно возвращался к керамическому делу для реализации новых творческих задач.
Одна из ранних работ художника «Египтянка» возникла под впечатлением художника от реальной сцены во время вечернего чаепития в Абрамцеве. Вера Мамонтова, дочь Саввы Ивановича, передавала шепотом некую тайну своей подруге Лёле Праховой, гостившей в это время у Мамонтовых. Очевидцем этой сцены стал вошедший в комнату Врубель. По воспоминаниям присутствующих, художник воскликнул: «Говорите все шепотом! Говорите шепотом! - я только что задумал одну вещь. Она будет называться – «Тайна». Погрузившись в мир сакральных символов и знаков, к которым Врубель всегда тяготел, он через день показал вылепленную им скульптурную голову, украшенную жгутом с египетским знаком «Урей». В ритмике скульптуры, сохраняющей черты облика Веры, видятся египетские ритуальные портреты, что подчеркивает знак на голове. Образ допускал множество толкований, говорил о «вечном» как философском вневременном понятии, содержал скрытое пророчество, выраженное шепчущими губами девушки.
Осенью 1891 года Врубель вместе с Мамонтовым отправился в Италию для изучения современного керамического дела.
После поездки в Италию Врубель заново отделывает скульптуру «Египтянка». На Всероссийской художественно-промышленной выставке 1896 года в Нижнем Новгороде, где работа экспонировалась среди других произведений Абрамцевской гончарной мастерской, ее особо отметил обозреватель выставки: «Очень изящна и тонко отделана головка негритянки». Имелась в виду, конечно же, «Египтянка» Врубеля. «Тонкая отделка», которую отметил обозреватель, была возможна при обретении в абрамцевской мастерской уже достаточно высокого уровня технической обработки изделий, что могло произойти уже после приезда из Италии.
В тоже время художником была создана модель скульптуры «Девушка в венке», сходная с «Египтянкой». Стилистическая близость произведений была настолько сильной, что экземпляры скульптуры «Девушка в венке» в каталогах выставок часто называли «Египтянка». Совпадение прочитывалось и в состояниях двух персонажей. Они наполнены «сфинксовской отрешенностью».
В 1896 году Мамонтов перевозит мастерскую из Абрамцева в Москву. Возобновится деятельность мастерской в полной мере к осени 1897 года. А примерно через год Врубель приступит здесь к созданию моделей скульптур на тему опер Н.А. Римского-Корсакова «Садко» и «Снегурочка» (1898-1899).
Одной из первых работ на тему оперы «Садко» стала модель скульптуры «Морской царь», или «Маска морского царя», как называл скульптуру сам художник.
Волосы и борода Морского царя, стилизованные под волны морские, составляют вместе с рыбками своеобразный орнамент, близкий затейливой вязи барочной (корабельной) резьбы по дереву, образцы которой хранились в абрамцевской коллекции народного искусства.
В творчестве Римского-Корсакова Врубелю близкой была его способность создавать звуком почти пластически осязаемые образы, соединять в музыке темы романтической сказки и славянской мифологии, реальное и фантастическое. Эта способность в большой степени была присуща творчеству самого Врубеля. Реалистичная фигура гусляра и певца Садко, представшего в древнерусском наряде, богато украшенном национальными орнаментами, гармонично соседствует с фантастическими обитателями подводного царства.
В майоликовой скульптуре Врубеля «Царь Берендей», входящей в цикл по мотивам оперы Римского-Корсакова «Снегурочка», со всей определенностью проявляются физиономические черты создателя оперы.
Скульптура Берендея выполнена «в мощной лепке торжественных форм» и ее отличает филигранная работа над рельефом керамической поверхности, обработка ее различными гребенчатыми инструментами, черенком кисти, лепными украшениями, чтобы наиболее полно выразить красоту узорчатости одежды Берендея. При восстановительном обжиге эта тонкая графика выработки давала дополнительный эффект мерцания цветных глазурей. Их разноцветные переливы словно пронизаны музыкально-поэтическим лиризмом Римского-Корсакова.
Работа Врубеля над керамическими скульптурами по мотивам опер Римского-Корсакова «Садко» и «Снегурочка» станет первым этапом подготовки гончарной мастерской «Абрамцево» к участию во Всемирной выставке в Париже 1900 года
Статья получилась длинная, но надеюсь, дорогие читатели канала, что Вы дочитали ее и узнали или вспомнили интересные факты из жизни Михаила Александровича Врубеля.
Всего Вам хорошего, подписывайтесь на канал, оставляйте комментарии.
