Масштаб битвы при Фонтенуа в 841 году, как и почти всех сражений средневековья , был значительно преувеличен летописцами. В начале 20 века считалось, что в нем приняли участие 300 000 воинов. На самом деле участников сражения было как минимум в десять раз меньше. Это не меняет того факта, что столкновение было одним из самых кровавых и беспощадных в раннем средневековье.
У Фонтенуа 25 июня 841 года встретились войска четырех потомков Карла Великого. Сторонники сохранения Франкской империи и сторонники независимости, которые желали стать независимыми от молодой, нестабильной империи. Победителями стали сторонники второго варианта: Карл Лысый и Людовик Немецкий.
Братоубийственное столкновение оказалось невероятно кровопролитным, и конфликтующие стороны беспощадно атаковали друг друга. «Пропитанное кровью поле битвы при Фонтенуа было усеяно тысячами трупов. Тела, лишенные доспехов, сияли белизной в солнечных лучах» - пишет Роберт Ф. Барковски в своей новой книге под названием Фонтенуа 841.
Летописец Агнелл Равеннский, постоянно описывающий гражданскую войну между Каролингами, утверждал, что только на проигравшей стороне погибло до 40 000 человек. Как подчеркивает Роберт Ф. Барковски , данную цифру «нельзя воспринимать всерьез».
Сохранившиеся отчеты прекрасно демонстрируют ярость сторон. В «Фульдских анналах» сообщается, что «никто никогда не слышал о столь великих опустошениях в земле франков».
В анналах монастыря Сен-Бертен можно найти сведения о расправе над бегущими воинами, которые «убивали до тех пор, пока Людовик и Карл, движимые благочестием, не запретили дальнейшее кровопролитие».
Поэт Ангильберт писал о «жестокой борьбе», в которой «брат приготовил брату смерть». «Никакая резня в бою, даже самая великая, не была более ужасной, чем эта», — подчеркнул он.
Победители от усталости не могли преследовать побежденных, но овладели их лагерем. В числе пленных был архиепископ Равеннский Георгий, которого воины Карла совершенно обобрали. Об этой битве говорит Энгильберт: «Этот день, о котором проливается столько слез, не должен считаться в круговращении года, должен быть изглажен из памяти, не должен иметь лучей солнца и сияния утренней зари. … [От крови] ручей и болото стали красны, а поля вокруг побелели от одежды убитых».
