Руфа взглянула на Нину. Хотелось узнать, о чем думает подружка. Но та задумчиво смотрела вслед уехавшему парню и по ее выражению лица ничего нельзя было определить.
- Вот и уехал. Чего приезжал, не понятно. Неужели просто так, чтобы на нас поглядеть. - с каким то раздражением в голосе высказалась Руфа.
Да и как было не раздражаться. Две подружки, а парень один. Как он решит, так и будет. Не зря же он прикатил сюда в деревню Значит есть у него интерес. Только бы узнать, хоть бы намекнул, ради которой он приезжал. Уехал, ничего не сказав. Только рукой помахал.
- Руфа, тебе то чего переживать. Конечно он к тебе приезжал. Только в первый раз постеснялся сказать. Вот приедет другой раз и встретится с тобой. А сейчас то что ему говорить. Я тут, да еще и Васятка к нему привязался.
Руфа отчасти была согласна со словами Нины. Ведь сначала он отыскал ее дом. Но вот дальше… Когда они встретились, Владимир сразу предложил пойти к Нине. Ведь если бы он к ней приехал, так мог хотя бы дать понять пока они наедине были.
Чего уж там скрывать. Время ее поджимало. Сверстницы давно уж замуж повыходили. Как начали после войны возвращаться ребята домой, так в деревне свадьбы одна за другой посыпались. А в ее сторону хоть бы посмотрел кто. Хотя нет, смотреть то смотрели, только издалека. Как смотрят на красивую картину, любуются, а руками не трогают. Нельзя. Посмотрят и выбирают ту, что попроще.
Руфа злилась на свою красоту и не рада ей была. За что такое наказание. Или дело вовсе не в красоте, а в том, что бабушку ее колдуньей считают. Но как бы то ни было, время шло, а Руфа только мечтала, что когда-нибудь обнимут ее крепкие мужские руки, прижмут и никуда больше не отпустят.
Нина видела, что подруга расстроена. Ждала она, когда Владимир скажет ей хоть какое то ласковое слово. Нине и самой парень понравился, но она то ему зачем. С двумя детьми, рыжая, некрасивая. Поэтому и жалко ей было подружку. Вон как страдает. Хоть бы сложилось у них все. Нина была бы рада. Она обняла Руфу.
- Не переживай, все образуется.
Руфа выбралась из ее объятий.
- Ладно, домой пойду. Бабушка уж, чай, заждалась меня.
Девушке не хотелось, чтоб Нина заметила, что она завидует ей, некрасивой, с детьми. Завидует тому, что у нее есть дети, значит и любовь была. И были мужчины в ее жизни, даже не один, а по крайней мере два. И сегодня Владимир почти все время с Ниной разговаривал, или про нее расспрашивал. Руфа почти бегом побежала домой, чтоб не увидел никто ее слезы, предательски заблестевшие на глазах.
Нина вернулась в дом. Почти сразу же за ней пришла Клавдия. В окошко она увидела, как сперва парень на велосипеде уехал, вскорости Руфка почти бегом прошагала.
- Ну как погостевали? Руфка то что почти бегом убежала? Парень то к кому приезжал?
- Мам, ты что спрашиваешь то. Неужели ко мне, с двумя то ребятишками. Конечно к Руфе. Только стеснительный больно, ничего не сказал. Обещал еще приехать.
- А может и к тебе. Вижу ведь, что приглянулся. Так нечего отказываться.
Нину аж в краску бросило от таких слов свекрови. Она и себе то боялась признаться, что понравился ей парень. Только вот думать о нем она даже не смела. Не пара они вовсе.
Клавдия только головой покачала. Что тут разговоры вести. Жизнь покажет. И все по своим местам расставит. Потом свекровь рассказала про Фаину. Увезла она все таки мужика своего в больницу. А там ее отругали. Сказали, что давно надо было привезти. Что будут лечить. Немного тут подлечат, а как станет чуток покрепче, отправят его в область в военный госпиталь. Так что, Бог даст, поставят мужика на ноги. Только вот хворь он сильно запустил, долго лечить придется.
В огороде своем все работы закончили. Торчала только капуста, ждала своего срока. В колхозе же, как всегда, уборочная затягивалась. Оставалось целое поле картошки не выкопанной. Конец сентября подстегивал, торопил, пугал утренними заморозками. Клавдия на работу теперь позже ходила. Утром земля подмороженная. Да и светало уже позже. Вечером приходила домой, сразу на печь забиралась греться. Вспоминала прошлые года, когда осень до самой зимы, считай, теплой была. А нынче беда, да и только.
Нина все еще оставалась в нерешительности. То ли здесь ей зимовать оставаться, то ли ехать. Все сомнения разрешило письмо, которое она так ждала. Лида писала, что в городе совсем плохо стало. Голодно, как в войну. Писала все напрямую, не боясь никакой цензуры. Так и написала, что если есть возможность, то лучше ей остаться в деревне на зиму. А там, глядишь, может и получше станет.
Потом написала про Веру. Что разошлась она со своим Ильей. Мужик совсем спрокудился. Гулять начал. Она его чуть из дома выпроводила. Хорошо, что профком пришел на помощь. В ноябре у Веры должен родиться ребеночек. Она сперва переживала, как одна останется, а сейчас даже рада, что одна. Из дома никто ничего не утащит. И спокойно ей. А то ведь Илья этот оказался волком в овечьей шкуре. Какой был тихий да смирный. А тут, мало того, что пить да гулять стал, так еще и на Веру руку поднимать. Несчастливым оказалось Верино замужество. И году не прожили.
Дальше Лида писала о своей жизни, о работе. Потом про тетю Машу. Как она живет, как шлет поклоны Нине с Васяткой. И в самом конце письма Лида написала, что познакомилась с молодым человеком, встречается с ним. Что будет дальше, напишет позже.
Нина закончила читать письмо, задумчиво его свернула. Ну вот, Лида и высказала свое мнение. Видимо и вправду в городе совсем плохо, если она написала, что лучше в деревне остаться. У Нины словно ноша с плеч упала. Ушли сомнения. Пусть так и будет. Переживет она эту зиму в деревне, да и лето следующее прихватит. Надюшка к тому времени уже выправится, подрастет. Клавдии легче с ней будет. А уж про Васятку и говорить нечего. На молочке да на солнышке окреп парнишка. И ножки теперь у него хорошо ходят, не заплетаются и надрывный кашель, отголосок коклюша, прошел.
Единственное, что омрачало ее решение, это отсутствие денег. Продать золото оказалось не так просто. Может быть в городе она бы и нашла выход, но здесь в деревне, задача казалась неразрешимой.
Вечером, когда управились с делами и сели ужинать, Нина рассказала свекрови о том, что получила письмо из города. Она не стала пересказывать, что там написано, а просто развернула листочек и прочитала вслух.. Чего ей скрывать.
- Я решила, что останусь на зиму здесь. Если, конечно, ты не будешь против.
Клавдию решение снохи только обрадовало. Она встала, обняла Нину.
- Не переживай, проживем как-нибудь. Живут же люди. У меня немного есть денег, на самый крайний случай. Будем надеяться, что он не придет. А потом, может и выгорит у тебя чего с золотом. Кто знает. Жизнь то как хочешь, так и повернет.
Клавдия была довольна. Как она хотела, так и получилось. Нина останется. И не будет у нее проблемы, с кем Надю оставлять. Но не только это мучило ее. Как она объяснит бабам, что сноха уехала, ребенка от Васеньки с собой забрала, а нагуленную девчонку ей оставила. Ее и так замучили вопросами. Зачем она Нину привечает у себя. Зачем ей такая обуза. Приехала и живёт тут.
Но Клавдия не та баба что молчать будет, от любого отбрехается. Отвечала коротко, что это ее дело. А Нина живет, потому что внучок с ней ее кровный. А родни то у Клавдии, почитай, больше нету. Вот и цепляется она за кровиночку свою.
Начало октября выдалось ненастным. В колхозе успели картошку до ненастья выкопать. Вздохнули колхозники. Управились со всеми делами. Теперь посвободнее будут. Уж в непогодь то никуда гонять не будут. В этом году урожай хороший убрали. Не то что в прошлом. План выполнили. Люди надеялись, что уж в этом то году получат на трудодни и зерном, и овощами, а может и деньгами.
Клавдия, довольная, что можно вздохнуть наконец, решила стирку затеять. Перестирать надо все свое рабочее, а то уж кофта да пиджачок аж лоснятся. Работа то грязная была, мешки да корзины с картошкой на спине таскать приходилось. Нина подсобить ей хотела.
- Давай, мама, я на реку то сама схожу, выполоскаю.
Но свекровь уперлась, сама все сделает. А у Нины и так дел хватает. Нина к козе пошла, подоить ее пока светло. Глянула, а свекровь от речки в три погибели согнувшись, идет, на палочку упирается. Нина и про козу забыла, побежала навстречу.
- Мама, ты что это?
- Ох, Нинушка, в спину вступило. Как согнулась, а разогнуться и не могу. На берег чуть поднялась. Ладно палочка попалась, на нее опиралась. Сбегай, корзинка то там осталась. Доделай, чего не сделала я.
Охая и тяжело вздыхая, Клавдия побрела согнувшись домой, а Нина метнулась на реку. Корзинка с бельем одиноко стояла на мостике. Видно тут и прихватило свекровь. Вот ведь, не послушала, сама пошла.
Развесила одежду под навесом, если дождь пойдет, так чтоб не намочил, сама к козе скорее. Дома свекровь лежала на своем топчане.
- Хотела на печь забраться, да прогреть спину, а силы не хватило. Вот и легла тут.
- Ну лежи так. Я завтра к фельдшерице сбегаю, пусть придет, а потом к бабушке Марфе. Может она поможет.
- А ты, Нинушка, сейчас спрыгни в казенку, достань редьку, или две лучше. Натри ее, да мне на поясницу положи.
Нина так и сделала. Выложила натертую редьку на холстинку, положила на поясницу, платком теплым прикрыла. Клавдия только тихонько охала. Чувствовалось, что болит сильно и она изо всех сил сдерживает себя.
Утром Нина первым делом побежала в медпункт. Капитолина взглянула на озабоченное лицо женщины.
- Что, девчонка захворала?
- Нет, свекровь. Спину у нее прихватило.
Услышав это, Капитолине стало спокойнее. Колхозники часто страдали спинами, то надсадят, то продует. Что делать в таких ситуациях Капа знала. От всех бед со спиной у нее было одно средство, скипидарная мазь. Вот и сейчас она пообещала, что придет сегодня, пусть пока лежит Клавдия, никуда не ходит.
- Да куда она пойдет, она повернуться то не может.
Нина вернулась домой. Вот придет медичка, чего скажет. А потом она сбегает к бабушке Марфе. Фельдшерицу ждать долго не пришлось. Она осмотрела Клавдию и как панацею от хвори, вытащила из своего чемоданчика с красным крестом баночку скипидарной мази.
- Вот, натирайте утром и вечером. Должно пройти.
- А может уколы какие или лекарства? Болит ведь у нее сильно.
Но Капа сослалась на то, что нет у нее больше ничего. Она уже стала собираться уходить, да вспомнила про Надю. Решила и ее проверить, раз уж зашла. За время, что она ее не видела, девочка подросла, Ножки и ручки уже не походили на паучьи лапки. Перед ней лежал малюхонький ребенок. И морщинки на лице расправились и даже щечки стали заметными.
- А девчонка то на тебя похожа, такая же рыжая. - Сделала вывод Капитолина, слезая с печного приступка. - Что тут скажешь. Молодец. Выходила.