Прочитав начало его статьи 1916 года («Рисунки нескольких молодых»), я, как говорится, выпал в осадок: он за 9 лет до Выготского излагает того определение художественности. (А вы, читатель, знаете то определение? Для незнающих: противоречивые элементы текста, выражающие осознаваемые противочувствия, от столкновения рождают подсознательный катарсис, осознаваемый – если это случается – в акте последействия искусства.) – Теперь читаем Пунина:
«Реальность, но не та, что существует лишь какъ видимость, [а] реальность как с т а н о в л е н i е, какъ нѣчто познаваемое всѣми силами нашего организма [в смысле – подсознательный идеал у автора и подсознательное постижение этого идеала у восприемника], - вотъ что считаю я содержанiемъ новаго искусства» (https://viewer.rusneb.ru/ru/000200_000018_RU_NLR_Per_816316?page=9&rotate=0&theme=white).
Я зачеркнул «новаго», потому что в Пунине кричит полемист против искусства 19 века с того в подавляющем большинстве случаев не неприкладным, а прикладным искусством: с академизмом, приложенным к задаче усластить всё новых и новых хозяев жизни (все более тёмную буржуазию, которой надо «как живое», с простым реализмом, приложенным к задаче быть своим и для низов, т.е. не чураться и плохого, с, в частности, передвижничеством, с того задачей заразить богатых жалостью к несчастному народу, выпущенному из крепостничества без земли).
Но главная моя задача – осмысленно проследить, что он говорит о картине Альтмана.
«На лучистой, свѣтлой и лёгкой, какъ воздухъ, поверхности этого холста…».
Ну как с этим можно согласиться?!. – Да, светится то, что находится рядом с чем-то очень тёмным. Например, место прилегания туфель к ноге (ибо и туфли чёрные, и чулки), но не скамеечка под ногами (ибо её края не подлежали выделению чем-то тёмным). Скажем, дальний край скамеечки оттенён темным как бы контуром, но очень тонким. Другой пример. Край тёмно-тёмно-синего подола в одном месте доходит до светло-голубого. Так он таки светится. Но из-за соседства с чуть не чёрными оттенками тёмно-тёмно-синего. На коленях – то же самое. Горбинка носа выглядит светящейся из-за того, что фон её тёмно-тёмно-синий. Почти то же с другими частями тела: левым плечиком, обеими ключицами, шейной впадиной, левой кистью руки, - с бледно-голубым воротником, с некоторыми гранями кубистических цветов, частями мебели, пола и занавеса за спиной.
Но не весь холст светится.
Светимость, наверно, выражает звуковую красоту стихов Ахматовой (Я не хочу ни горечи, ни мщенья). Так и вспыхивают «ч», «ч», «щ».
«…нѣт места ни мгновению, ни случаю».
Так совершенно ж наоборот! Всё светящееся само светится. Своим светом. Кожа – холодной телесностью, кристаллоцветы и платье – голубизной, накидка – белизной, занавес и мебель – зеленью, пол – серостью.
«Вместо свойственного символистам стремления к целостному и всеобъемлющему воспроизведению мира, как реального, так и трансцендентного [оцениваемого теперь как напрасное витание в эмпиреях], футуристы, развивая в данном случае одно из положений акмеизма, представители которого, так же как и их литературные противники, перешли к дробному, основанному на деталях, изображению, начинают активно применять в своем творчестве приемы, характерные для эпохи барокко, заменяя общий план – фрагментом» (https://www.philol.msu.ru/~modern/index.php?page=1062).
«Всё равномѣрно, достаточно глубоко и хорошо продумано».
Что да, то да. Это и эстетизм (чтоб узнать вкус, не надо выпивать всё море, достаточно любой капли), и упомянутое вначале «содержанiе» (только без продуманности, а, наоборот, пронизанное подсознательным идеалом философского ницшеанства). – Всё – острое, тёмное, аморальное (можно всё, если в крайности: «Дочку мою я сейчас разбужу, - В серые глазки ее погляжу» и увижу моего сероглазого короля), некрасивое, как горбатый нос (это – одно противочувствие) и… светящееся (другое противочувствие), а в результате – бегство из Этого сквернейшего мира в принципиально недостижимое метафизическое иномирие.
«Портретъ не имѣетъ источника света; свѣт только служитъ для выявленшя формы, въ частности – объёма и краски».
Это об уже упомянутой фрагментарности.
«Форма въ ея объёмѣ и пространственныхъ отношенiяхъ взята независимо отъ от даннаго мгновенiя и состоянiя;..».
А как же иначе? Выражается-то метафизическое иномирие, которое отличается от Этого мира в первую очередь отсутствием времени.
«…показать тѣло или позу внѣ времени…».
Пунин всё же не владел теорией подсознательного идеала. По ней, теории, «внѣ времени» – не изображено, нет его образа, указкой ткнуть некуда, разве что в то место головы, которое есть проекция того нервного процесса, который называется подсознательный катарсис. Или в другое место головы, находящееся над нервным процессом осознания этого «внѣ времени» в акте последействия искусства (если этот акт случается).
«…въ одеянiи, т.е. в матерiалѣ, показать глубину этого тѣла…».
«Глубина» есть словесный отблеск той истины, какой полувладел Пунин.
.
Далее цитировать невозможно*, видя, как Пунин, бедный, не владея теорией, пытается что-то ею тем не менее «подсказываемое» написать словами.
.
Чтоб иметь подсознательный идеал философского ницшеанства, надо быть глубоко разочаровавшимся человеком уже в 24 года, когда Альтман написал портрет. Или, чтоб его так написать, надо быть хорошо ориентирующимся приспособленцем, чующим моду, пусть и распространённую лишь в узких кругах (это вероятнее, раз Альтман Октябрьскую революцию активно принял).
Нейро Яндекса на запрос: «несчастье художника Альтмана», - выработало быстрый ответ: «Одним из несчастий в жизни художника Натана Альтмана стала смерть его полуторагодовалого сына в Париже. После этого супруги расстались — Натан решил вернуться в СССР, а его жена подписала контракт с американской балетной труппой и уехала в США».
Это случилось намного позже 1914 года.
Кроме нищего детства и унизительности черты оседлости в царской России, я ничего плохого не могу найти в его биографии. Вообще беды художников-модернистов (т.е. занимающихся натурокорёжением) станут объектом внимания искусствоведов не раньше того, как повсеместно будет принята практикой теория художественности по Выготскому.
21 сентября 2024 г.
*- Вполне возможно. Там дальше интересно говорится про обратную перспективу подставки для ног.
- Да, очень объективное наблюдение.
Те края подставки для ног, что смотрят левыми концами на полдесятого, если по часам, не сходятся, а расходятся.
Я умолчал об этом и потому, что это далеко от процитированного места, и потому, что не нашёлся, как это объяснить (Пунин объясняет путано, как и с лучистостью – картина, в общем, довольно тёмная; но я сообразил соединить лучистость с темнотой как противоречия, очень говорящие, если знать про теорию Выготского, а «лишённый вѣсомости» табурет, я не знал, куда пристроить).
Теперь знаю.
Лишена весомости и сама Ахматова. Ведь у кресла, на котором она сидит явно не хватает одной ножки – правой от нас передней. Ибо невидимость задних ножек можно объяснить. Левая от нас находится левее левого края картины, а правая от нас заслонена накидкой.
Так вот лишение весомости относится к той же части противоречий, что и светящееся.
21.09.2024.
