Часовая стрелка давно пересекла границу полуночи. Из раскрытых окон бара «Красная дверь» лился мягкий свет, над переулком плыли минорные звуки фортепьяно. Бармен протирал стаканы за стойкой, изредка поглядывая на двух засидевшихся посетителей.
Первый из них, молодой человек в дешёвом костюме в полоску, являл собой типичного представителя той дерзкой и неугомонной братии, что днём тянет лямку продавца, банковского клерка или коммивояжёра, а по ночам штурмует Парнас, мечтая о славе властителя дум. Проще говоря, этот молодой человек, яростно грызущий карандаш над чистым разворотом блокнота, был начинающим писателем. О, юность! Сколько бессонных ночей, сколько выкуренных сигарет и чашек кофе были принесены в жертву неуловимому вдохновению! Сколько безвинных блокнотов и карандашей пали в битве за благосклонность Музы!
Второй, рыжий здоровяк в рубашке и засаленном жилете, дремал за барной стойкой, подпирая подбородок мощным кулаком, несомненно, сокрушившим немало челюстей и скул.
— Шёл бы ты домой, Бобби, — обратился к нему бармен.
Вместо ответа здоровяк с грохотом уронил подбородок на стойку. Удар пробудил его ото сна, и он громогласно воскликнул:
— Будь ты проклят, Брайан О’Мэлли!
— Бобби, в последний раз тебя предупреждаю! Если ты снова начнёшь буянить, я вызову полицию. Так что иди-ка домой, пока ещё способен стоять на ногах.
Почуяв драму, юный писатель встрепенулся, подобрался, словно гончая, идущая по следу, отставил в сторону остывший кофе и подсел к Бобби.
— Двойной виски с содовой мне и этому джентльмену!
Бармен неодобрительно покачал головой, но выполнил заказ.
— Спасибо, — просипел Бобби. — Ты, верно, хочешь услышать историю про Брайана? Ну что ж, сынок, приготовься, это долгий разговор.
Изрядно хватив виски, он начал свой рассказ:
— Всё началось давным-давно. Мы с моим дружком Брайаном покинули отчий край ради лучшей жизни в Новом Свете и высадились на берег в Бостоне. Брайан был ловок, умён, хорош собой — почти как ваш покорный слуга! — и невероятно везуч. А ещё в нём, несмотря на немалую примесь испанской крови, жил дух настоящего ирландца. Эрин го бра! — он стукнул кулаком по стойке так, что задребезжали бутылки на полках. — Дела у нас быстро пошли на лад, всякая собака в Дорчестере знала, что с О’Коннором и О’Мэлли лучше не шутить. Нас боялись даже итальяшки, дьявол их раздери. Ещё немного — и мы стали бы грозой всего Бостона, но однажды между нами пробежала чёрная кошка.
Её звали Миллисент Дигнам, ей было восемнадцать, и была она чудо как хороша. Чёрные кудри, дивные испанские глаза, талия тонкая, как молодое деревце. Её отец держал бакалейную лавку, а она работала за кассой. Как-то раз я заметил, что Брайан слишком часто туда заходит, решил наведаться лично — и пропал. Конечно, мы хорохорились перед ней, как бойцовые петухи, но девица была себе на уме и никому не отдавала предпочтения. За моей спиной она любезничала с Брайаном, а в его отсутствие весьма мило улыбалась мне. Папаша Дигнам смотрел на это сквозь пальцы — знакомство с нами было неплохой защитой ото всех, кто захотел бы наложить лапу на его кубышку.
Итак, время шло, Милли всё так же хлопала своими прелестными глазками, а мы, как дурни, верили её обещаниям. Наконец, мне надоело жить надеждами, и я решил поговорить с ней начистоту. Само собой, навёл лоска: чисто побрился, надел лучший костюм, купил букет свежайших фиалок — и прямиком к моей милой.
— Крошка, — сказал я, — мои рука и сердце принадлежат тебе. А ты знаешь, во всём Бостоне нет другого такого горячего сердца и такой твёрдой руки! Одно твоё слово — и экипаж умчит нас в Брайтон, а уж там мой знакомый священник мигом нас обвенчает!
Она ответила:
— Робби, мой милый (да, она называла меня Робби), но как же родительское благословение? Папе нельзя волноваться, у него нервы!
Такая уж она была, моя Милли — чистый ангел.
— Верь мне, дорогая, я всё улажу, — пообещал я и вышел прочь.
Старика Дигнама я обнаружил возле почтамта.
— А, Роберт, сынок, у тебя ко мне какое-то дело?
— Да, — без обиняков выложил я, — я пришёл просить руки вашей дочери, несравненной Миллисент.
Дигнам всплеснул руками:
— Вот незадача! Да ведь я только сегодня утром дал отцовское благословение другому достойному молодому человеку!
— И кто же, — спросил я, чувствуя, как кровь закипает в жилах, — этот счастливчик? Мы знакомы?
— О, разумеется, — лучезарно улыбнулся Дигнам, — это твой друг, Брайан О’Мэлли.
Я был вне себя. Новость поразила меня, как меткий выстрел, как нож в печень, как удар грома!
Бобби закашлялся и залпом прикончил остатки виски.
— Так вот, — продолжил он, — узнав, что Брайан подложил мне эдакую свинью, я пришёл в бешенство. Мне захотелось с ним расквитаться, и я без промедлений направился к квартирке, которую он тогда занимал. Мерзавец был у себя. Чистенький, напомаженный.
— Привет, Бобби, — сказал он.
Привет, Бобби! И этого человека я называл своим другом! Нет, это была подлинная змея в людском обличье! Один бог знает, чего мне стоило тогда сохранить самообладание.
— Как раз собирался тебя искать.
— Для чего же это? — спросил я.
— Да вот, хотел сказать, что не смогу больше заниматься нашими делишками.
От удивления у меня аж глаза на лоб полезли.
— Это ещё почему?
— А я, представь себе, Бобби, сегодня женюсь, — как ни в чём ни бывало заявил он, — на весьма благонравной особе. Ей такие дела не по нутру.
— Кому это повезло? — как можно равнодушнее поинтересовался я.
— О, это мне повезло! — просиял он, приглаживая кудри. — Милли наконец-то согласилась на моё предложение, и её отец оказался не против!
— А известно ли тебе, негодяй, что я точно так же просил руки Миллисент, и она тоже была согласна? — тут уж я не удержался и взревел так, что стены задрожали.
— Ну так, — слегка побледнел Брайан, — я первый. Ранняя пташка, как говорится…
— Ну уж дудки! Тебе это просто так с рук не сойдёт! Я требую, — я запамятовал, как же это называется, но почти сразу вспомнил, — я требую сатисфакции!
— Что ж, давай! — выпалил Брайан. — Когда тебе будет угодно?
— Немедленно! Но выбор оружия, так и быть, оставляю за тобой!
Не мешкая ни минуты, мы взяли пистолеты, патроны и отправились на ближайший из пустырей, которыми в те годы изобиловал Бостон. Решили обойтись без секундантов — к чему лишние хлопоты! Признаюсь, руки у меня дрожали, но не от страха, а лишь от ярости, а вот Брайан был белее мела, хоть в его глазах и полыхал жгучий огонь. Условились стреляться с десяти шагов. Взвели курки и начали расходиться, Брайан считал:
— Один, два, три, четыре…
На слове «десять» я резко развернулся и встретился взглядом с Брайаном. В одно мгновение в моей памяти пролетела вся история нашей дружбы: со дня знакомства до сегодняшнего утра. Я вскинул руку — всего на дюйм выше, чем было нужно — и выстрелил. Брайан не остался в долгу. Стая голубей взвилась над пустырём, напуганная грохотом, а мы, опустив стволы, застыли друг напротив друга.
Он опомнился первым:
— Раз уж наша дуэль не удалась, предлагаю разойтись и больше не вспоминать про этот случай. Как видишь, сама фортуна нас рассудила: я всегда был её любимчиком.
Я сразу же пожалел о том, что пощадил его. Злые слова сорвались с языка:
— Фортуна, говоришь? Куда же подевалась твоя хвалёная меткость? А может, её и не было никогда?
— Ты что, намекаешь, что я промазал? — рассердился Брайан. — Да я никогда не промахиваюсь!
Мы вцепились друг в друга и покатились по бурьяну. Помнится, я разбил ему нос, а Брайан поставил мне фонарь под глазом…
Бобби икнул, и в это мгновение дверь скрипнула. В бар вошёл седоусый констебль. Форма щеголевато сидела на нём, в сухощавой фигуре угадывалась былая стать.
— Добрый вечер, — поздоровался он с барменом.
— И вам добрый вечер, Ричард. Припозднились вы сегодня.
— Служба…
Констебль улыбнулся и подошёл к стойке.
— Как обычно?
— Да, пожалуйста.
Пока бармен наливал ему виски, Бобби, пошатываясь, поднялся со стула.
— Да будь ты проклят, Брайан О’Мэлли! — повторил он, навалившись на стойку. Та заскрипела под его тяжестью. — Ах, паршивец!
Он погрозил кулаком своему отражению в буфетной дверце.
— Бог свидетель, что Брайан О’Мэлли — самый дрянной, паршивый, мерзкий человек, которого носила земля с начала времён!..
Констебль не спеша выпил, вытер усы белоснежным платком.
— Пора домой, Бобби. Или снова хочешь заночевать в участке?
Бобби заворчал под нос, но отошёл от стойки и направился к выходу. Констебль расплатился и последовал за ним.
Юный писатель, который остался в одиночестве, спросил у бармена:
— Но чем же закончилась эта история? Право слово, я теперь не усну!
Бармен подобрал пустые стаканы.
— Да ничем. Он мне нос расквасил, я ему глаз подбил. Милли посмотрела на нас, эдаких красавцев, да и выбрала Бобби. Он теперь с каждой получки здесь надирается, проклиная меня. Да уж, повезло ему!
Он усмехнулся, сполоснул стаканы и поставил их на полку.
— Закрываемся, молодой человек. Расплачивайтесь за напитки и прошу на выход.
Окна бара «Красная дверь» гасли одно за другим, над переулком сгущался туман. Город ещё дремал, но в глубине улицы залаяла собака, ей ответила другая, и звонкий перебрёх по цепочке добрался до пригорода, где разбудил молочника, который засобирался на службу раньше обычного. Почтальон, поправив фуражку, начал свою ежедневную одиссею. Утро вступало в свои права.
Юный писатель, забыв блокнот в баре, задумчиво брёл домой.
Автор: Ива
Источник: https://litclubbs.ru/duel/2371-neverojatnoe-vezenie-braiana-o-melli.html
Понравилось? У вас есть возможность поддержать клуб. Подписывайтесь, ставьте лайк и комментируйте!
Подписывайтесь на канал с детским творчеством - Слонёнок.
Откройте для себя удивительные истории, рисунки и поделки, созданные маленькими творцами!
Публикуйте свое творчество на сайте Бумажного слона. Самые лучшие публикации попадают на этот канал.
Читайте также:
