9 сентября исполняется 48 лет заслуженной артистке России Полине Агуреевой. Широкому зрителю она известна по ролям в многосерийных телефильмах «Ликвидация», «Исаев», «Жизнь и судьба», "Балет". Театралы знают Полину как ведущую актрису «Мастерской Петра Фоменко». Сама актриса относится к своей персоне более чем скромно и для себя на первое место ставит семью.
- Я родилась в Волгограде, в тех степных местах, откуда происходят донские казаки, - делится со мной Полина. - Но я бы не причисляла себя к какой-то определённой группе. Хотя мне очень нравится бывать в тех краях. Если на земле существует место, в котором можно ощутить хотя бы иллюзию абсолютной свободы, – то это только в степи. Мне там очень хорошо. Но я не ощущаю себя донской казачкой. Мне импонируют черты самых разных культур.
Детские годы – прекрасное время. Но, видимо, во мне с самого рождения живёт трагическое мироощущение. В детстве ты от многого очень зависим. Не знаешь, кто ты и для чего рождён. Нет ясного представления о своём месте в этом мире. Болтаешься как дурак и не понимаешь, что ты собой представляешь. От этого рождаются всякие комплексы... Провинция – это здоровая среда для ребёнка. Маленькое пространство со знакомыми тётечками, с зелёным луком под окном – куда комфортнее, чем огромный мегаполис, где тебя никто не знает и никому нет до тебя дела. В Москве, конечно, тоже существовала культура маленьких дворов, но мне кажется, её больше нет, как и самих двориков. Катастрофа для сегодняшних детей! А на периферии дворы ещё сохранились и живут своей жизнью. Мальчишки жгут костры, вместе играют, рассказывают друг другу истории – для ребёнка это целый мир! Это и спорт, и творческие кружки, и уроки выживания. Одна из картинок моего детства: большой костёр посреди двора, высокая трава, противостояние мальчишек и девчонок. И вечные детские вопросы - сможешь ли ты за себя постоять, защитить друга? Детский «естественный отбор». Иногда довольно жесткий. Так, наверное, и происходит становление личности. Двор – это маленькая модель социума.
– В Москву я приехала в семь лет. Моя мама, учитель русского языка и литературы, поехала в столицу за своим любимым человеком. У них большая разница в возрасте, он был её учеником, после школы поступил в институт имени Баумана. Мы поселились в девятиметровой комнате общежития. Спали втроём на одной кровати. Только сейчас я понимаю, что всё это было непросто. Меня периодически сплавляли «взрослым дяденькам», которым тогда было по двадцать лет. Они возились со мной. Мы пели песни Вертинского, по ночам ходили в сад имени Баумана запускать самолётики, на общей кухне вместе пекли какие-то пирожные. Нормальная общежитская студенческая жизнь. Самые прекрасные, самые счастливые воспоминания остались о том времени.
– Для меня до сих пор самая романтичная наука – это физика. По крайней мере, первые представления об умных и красивых мужчинах связаны именно с физикой. Почему я стала актрисой? Наверное, потому что любила кривляться. А может быть, потому что нравилось «страдать» на людях. Во всяком случае, такое желание возникало регулярно. Мама радовалась этому, мы с ней вообще любили «беситься». Давали друг другу задания – например, изобразить поросёнка, который сел на кактус. Хохотали и с удовольствием выполняли. Так, наверное, и зародилось во мне что-то актёрское. По крайней мере, не помню, чтобы это желание возникло внезапно от просмотра какого-то спектакля. Я и в театр-то впервые попала поздно, лет в тринадцать. Но самое яркое впечатление детства и юности, как бы лейтмотив всей моей тогдашней жизни, – картина «Почти смешная история». Вот это – мой фильм! Любимый, разобранный на цитаты, замусоленный… Лирическая комедия о милых сумасшедших, о женских пароксизмах, как любил говорить Пётр Фоменко. Кстати, только на пятом курсе учёбы в ГИТИСе у Петра Наумовича я узнала, что он и есть режиссёр этого фильма.
Поначалу я даже не знала, кто он такой. Хотя ещё до поступления смотрела в театре имени Вахтангова его спектакль «Государь ты наш батюшка», и он мне очень понравился. А поступала я одновременно во ВГИК, в театральное училище имени Щепкина и в ГИТИС. Везде удачно проходила туры, но когда увидела Петра Наумовича, поняла, что хочу только к нему. Я как-то сразу попала под его невероятное обаяние, почувствовала в нём что-то необычное, ни на кого не похожее. Яркие люди с неповторимой индивидуальной энергетикой всегда чувствуются.
Если честно, вообще не понимаю, почему меня приняли, на вступительных я читала бездарно. Исключительно Марину Цветаеву, про страсти-мордасти. Была такой экзальтированной девочкой. И, пожалуй, до сих пор от этого не избавилась. Как-то мы с Петей, моим старшим сыном, обсуждали заданный по биологии урок о патологии черепа. И он смешно меня успокоил: «Мама, не волнуйся, у тебя нет патологии черепа. По крайней мере, снаружи». Сына я назвала в честь Петра Наумовича Фоменко.
– Любовь к музыке у меня из детства. Помню, когда папа возил меня в школу, у него в машине всегда звучала музыка, часто слушали Моцарта. А в ролях пою по необходимости. Сама я не предлагаю режиссёрам вокальные номера. Но если по сценарию моя героиня – певица, как в фильме «Ликвидация», то, конечно, нужно петь. Вообще я отношусь к своим вокальным данным спокойно – знаю, что у меня нет выдающегося голоса. Обычно на комплименты отвечаю, что я не хорошо пою, а хорошо вздыхаю. Не умею выступать с песнями, для меня это какая-та другая профессия. Не чувствую себя вправе давать целые концерты. Я же не Мария Каллас. Но хотела бы записать диск для своих друзей. Правда, этим некогда заниматься, много времени отнимают семья, дети.
- Я себя называю «мама-фанат». Знаете, раньше комплексовала, что ничего не успеваю. Но , когда родился второй сын Тимофей, я поняла, что мир не перевернётся, если в течение какого-то времени посижу дома и не смогу создать нечто великое в театре и кино. Бросить детей я не вправе. Мне нравится фраза: «Любовь – это количество времени, которое ты посвящаешь человеку». Полностью с этим согласна. Я люблю свою семью. Конечно, приходилось отказываться от некоторых предложений в пользу семьи. Потому что именно сыновей я считаю своим главным творческим проектом. Но когда Пете было девять месяцев, мне пришлось на целый месяц уехать сниматься в фильме «Эйфория». Так ведь я каждый день рыдала от разлуки и тоски!
- Мне кажется, люди со временем меняются только в худшую сторону. Есть, конечно, люди, которые так дисциплинированы, что них получается совершенствоваться со временем. Но чаще – нет, никто с годами лучше не становится. Не замечаете, как меняются друзья, с которыми вы общаетесь много лет? Человек с возрастом возвращается к тому, от чего в своё время бежал. Я называю это «психическая данность». И это психическое начинает побеждать личностное. Все недостатки выходят наружу.
Подписывайтесь на канал "Пераново перо", ставьте лайки и оставляйте комментарии, потому что любое мнение интересно для нас.
Олег Перанов
