- Слушай, Пашка! Может, ты завтра всё-таки придёшь на юбилей? – Вика неожиданно робко покосилась на Коробова. – Вернее, послезавтра. Гостиница «Москва». Там ресторан шикарный… Папа ансамбль какой-то пригласил. Говорит, лауреаты Сопота или чего-то там… Потанцуем. Что я там одна со старпёрами делать буду? Родители тебя увидят, успокоятся и закроют тему с женихами. Брр… Меня даже трясёт от воспоминаний. Выручай, Пашуля, бедную девушку! Ну чего тебе стоит? Я в долгу не останусь.
Коробов раздраженно посмотрел на Викторию сверху вниз:
- С бодуна тебя трясёт, а не от женихов. Нет, Королева. Пляши одна. Гляди, твой троллейбус подходит. Тебе дать четыре копейки? Могу даже пятачком побаловать. Без возврата.
- Да пошёл ты! Знаешь куда?
***
Пашка смотрел вслед отъезжающему троллейбусу и с удивлением чувствовал прилив душевных и физических сил. Словно тяжеленное ярмо стряхнул с плеч. Снисходительно усмехнувшись известному жесту Королевы, которая, прислонившись лбом к заднему стеклу, демонстрировала поднятый средний палец, Коробов козырнул нахалке на американский манер и, развернувшись, зашагал в направлении метро «Парк культуры». «Дурёха. – Беззлобно думал парень, проходя мимо Провиантских складов. – Интересно, как она от родителей будет отмазываться? Вроде нормальная девчонка, но с тормозами в голове плоховато. Ладно, её проблемы. Зайду к Мишане, узнаю когда он планирует запускать секцию, а затем пойду в библиотеку. Надо поработать над рефератом, пока настроение есть».
***
У памятника Ломоносову Павла окликнул незнакомый голос. Коробов машинально оглянулся на звук и увидел группу старшекурсников, сидящих на спинке скамейки. Один из них призывно замахал рукой, всем своим видом демонстрируя исключительную важность предстоящего разговора. Пашка с готовностью повернулся и, озадачено улыбаясь, подошёл к скамейке:
- Привет, парни! Есть вопросы?
- Ты, что ли, «сенсей» с чёрным поясом? – С затаённой насмешкой поинтересовался старшекурсник. – Где науку постигал? В Японии или в подвальной секции в своём Мухосранске?
- Есть принципиальная разница? – Коробову не хотелось разборок, но нагловатый тон парня заставил его напрячься. – Не знаю, с какого потолка ты взял «чёрный пояс», но кой-чему научить смогу.
Старшекурсник неумело цвиркнул сквозь зубы, и быстренько вытерев слюну с подбородка, презрительно посмотрел Пашке в глаза:
- Про чёрный пояс толпа из объявления узнала. Потому и спрашиваю. А твоему «кой-чему» цена полтинник в базарный день, а не пятёра. Решил бабла по лёгкому срубить? Предупреждаю, здесь лохов нет. Можно и в репу нехило получить. Въезжаешь?
«Ну, Мишаня! Ну, козлина! Ведь обещал денег не брать. - Павел ощутил между лопатками неприятный холодок. – Пацан по делу возбудился. Придётся простить ему «мухосранск»».
- Ну что? Сенсей из подвала? – Очевидно, старшекурсник принял пашкино молчание за испуг и решил вдоволь поиздеваться. – Застремался, что прилетит? Очередной клуб «Четырёх коней» решил открыть? Не проходит. Читали мы Ильфа и Петрова. На первой тренировке расколют.
Пашка исподлобья взглянул на парня:
- Руку дай. – Заметив сомнение в глазах борца за справедливость, спросил с ехидной усмешкой. – Или у самого кой-где намокло?
- Ещё чего! – Студент живо спрыгнул со скамьи и протянул руку. – И что?
- Ничего. – Коробов вполсилы сжал ладонь наглеца и сочувственно поинтересовался. – Нормально? – Заметив, что товарищи согнутого в три погибели студента готовы вступиться, предупреждающе повысил голос. – Хорош, парни. Не дёргайтесь. Руку вашему другану я ломать не собираюсь. Где, говоришь, объявление висит?
- На доске у комитета комсомола. – Заводила, корчась от боли, поспешно опередил однокурсников. – Отпусти ладонь… Больно!
Пашка разжал пальцы и помог выпрямиться страдальцу:
- Без обид, пацаны. Я сейчас во всём разберусь. Деньги вам вернут. Я втёмную при делах оказался.
***
«Двести рябчиков за сутки! – Мишка, не выдержав искушения, в очередной раз выдвинул ящик стола и потрогал пухлую пачку разномастных купюр. – Сорок желающих… Из них пятнадцать девчонок… Кажется, дело пошло! – Кучеров справился с эмоциями и задвинул ящик. - Надо будет деньги по номиналам разложить. Во всём должен быть порядок. А Коробов просто дурак! Ничего. Не придётся на три части делить. Физрукам половину отдам… Хотя… Почему половину? Может, тридцать процентов хватит? Они вряд ли отчёта потребуют. Нет. Уговор есть уговор. Преподы на себя прикрытие взяли. А это дорогого стоит. Мне неприятности сто лет не нужны» …
Михаил вытянулся, как довольный жизнью кот, но дверь вдруг с треском распахнулась, и в комнату тяжело вступил мрачный Коробов.
- Офигел? Что за дела, Паха? – Кучеров вскочил со стула, сверкая возмущённым взглядом из-под ухоженных изогнутых бровей. – Достал ты меня своими колхозными манерами...
Пашка опёрся руками о стол и исподлобья взглянул на комсомольского вожака:
- Деньги раздай народу по списку. Я с тобой шутить не собираюсь. Понял?
Михаил почувствовал неприятный холодок в груди, но заставил себя надменно усмехнуться:
- А ты об этом? И что ты намерен предпринять? Побежишь стучать? Тогда беги прямо сейчас. Я скажу, что это целиком и полностью твоя идея. А меня ты намерено ввёл в заблуждение и деньги передал якобы на хранение. Что съел?
Павел вдохнул, ногой пододвинул стул и, усевшись верхом, с участием посмотрел Кучерова:
- Таких, как ты, в армии называют тупорезами. Неужели ты не понимаешь, что всё это шито белыми нитками? Елена Борисовна - опытный оперативник и в один присест расколет тебя до самой задницы. И тогда кранты твоей учёбе и карьере журналиста. Впрочем, есть и другие варианты поставить тебя на место. Я предлагаю тебе компромисс: раздай деньги, и мы разойдёмся краями. Обещаю, никому ничего не скажу и даже буду вести занятия в секции. Думай, Миша. Тебе решать. Только думай недолго.
Михаил побледнел, мешком рухнул на стул и трясущейся рукой вытер пот со лба. Он не был готов к такому повороту событий, и ему потребовалась целая минута, чтобы собраться с мыслями. Изворотливый ум подсказал решение:
- Послушай, Павел. – Осторожно начал вожак. – Мы с тобой собрали двести рублей за один только день. Прикрытие со стороны преподавателей гарантировано. Физкультурник в курсе нашей задумки. Никакого риска. Я встречался в прошлом году на городском съезде с секретарём менделеевского института Михаилом Ходорковским. Он с трибуны рассказывал о экономических достижениях комсомольской организации химинститута. Даже члены президиума ему аплодировали. Мы по сравнению с ним детсадовцы. Но ведь это только начало, Пашка! В конце концов, никто силком ребят в секцию не загонял. Ведь так? Неужели ты до сих пор не понял, что времена первых комсомольцев давно закончились? Павел Корчагин умер. Его больше нет. Есть расчёт и финансовая заинтересованность.
Павел поднялся и поставил стул на место:
- Мне по барабану твой коллега-химик. Деньги раздай, и всё будет ровно. – Он уже собрался выйти из кабинета, но, подумав, снова развернулся к Кучерову. - Для и информации: я только что имел разговор с парнями… Третьекурсники, по-моему… Они настроены решительно. Я им про тебя ничего не сказал. Пока не сказал. Это без базара.
***
В принципе, Михаил не был слишком жадным человеком. Погоревав пять минут после ухода Коробова, он стал обдумывать, как без особого риска раздать деньги студентам. Объявление и вызов ребят в комитет, он отверг сразу: «Толпа соберётся, разговоры пойдут. – Думал Мишка, доставая список из стола. – Нет. Так не пойдёт. Я по-любому в стороне должен остаться. Коробов хоть и придурок, но в одном он точно прав: я легко могу вылететь не только из комсомола, но из универа. Тут надо постороннего привлечь. Самому светится никак нельзя».
Робкий стук в дверь вселил в Кучерова надежду. Михаил принял озабоченный вид и в меру сердито, чтобы ненароком не вспугнуть нежданного посетителя, отозвался:
- Входите!
Дверь отворилась, и на пороге показалась Ольга Потапова. Девушка в нерешительности замерла, но Кучеров, доброжелательно улыбнувшись, жестом указал на стул:
- По какому вопросу …эээ, кажется, Ольга? Извини, фамилию запамятовал.
- Потапова. – Ольга растеряно захлопала ресницами. – Я по вопросу…
Михаил отмахнулся:
- Всё потом, товарищ Потапова! Сейчас нам с тобой надо товарища из беды выручать. – Заметив тревогу в глазах первокурсницы, усилил нажим. – Понимаешь, Оля? Твой одногруппник Коробов вляпался в весьма неприглядную историю. Решил организовать секцию каратэ или что-то в этом роде. И всё бы ничего, если бы бесплатно. Но Павел на этом не остановился. Он уже деньги собрал со старшекурсников. Не ожидал я от него… Не ожидал. Хорошо, что я первым из руководства узнал о его неблаговидном поступке. Вернее, проступке. Насилу уговорил деньги вернуть. Я, конечно, могу его привлечь к ответственности. Но, честно говоря, жалко парня стало. Афганец и всё такое… Ну, оступился человек, на лёгкий заработок позарился. Не ломать же ему жизнь? Короче, Ольга! Надо без лишнего шума деньги ребятам раздать. Под роспись. Чтобы потом претензий не было. Будут спрашивать, скажешь, что по решению комитета комсомола секция будет работать абсолютно бесплатно. Ну как? Справишься?
- Справлюсь…
Голос Ольги предательски дрогнул, а на ресницах заблестели слезинки. Михаил, тактично опустив глаза, протянул список, пачку денег и конверт без марки:
- Пересчитай и положи в конверт. И запомни, Потапова. От качества выполнения поручения зависит судьба нашего товарища. Не знаю, как ты, а я никогда себе не прощу, если Коробова отчислят из университета.
***
— «Вот тебе и решение, товарищ Коробов. – Думал Михаил, глядя вслед унылой девичьей фигуры. – Не тебе меня учить, тупорылый солдафон. Видали и покруче» …
Повести и рассказы «афганского» цикла Николая Шамрина, а также обе книги романа «Баловень» опубликованы на портале «Литрес.ру» https://www.litres.ru/