Советская сторона принимала американскую неправительственную делегацию с размахом. Здесь был и оркестр, и традиционный расписной поднос с хлебом и солью, исполненный жостовскими мастерами. Гибсон, ступив на бетонную плиту аэродрома, придержал Робертса за локоть:
- Я думаю, мой друг, нам следует вернуться к родному языку. Как говорится, пора и честь знать.
- Почему? – Искренне удивился тот. – Мне кажется, что продолжая общаться на русском, мы сможем привлечь больше внимания и показать, что прибыли в эту страну с самыми добрыми намерениями. Разве не так?
Профессор вскинул брови, кривенько улыбнулся и, не скрывая иронии, ответил на английском:
- Я был не прав. Вы не шпион, Джейк. Вы самый настоящий кабинетный профессор социологии.
Робертс порядком устал от долгого перелёта и поэтому легко попался на удочку:
- Почему? Почему вы решили…
Он спохватился, но было уже поздно. Гибсон коротко рассмеялся, а затем заговорил так, как будто наставлял нерадивого школяра:
- Я, конечно, дилетант в вопросах агентурной разведки, но точно знаю, что настоящий шпион будет стараться раствориться в чужой среде. А если уж совсем просто, то он непременно будет жить по законам и обычаям страны временного обитания. Или пребывания? Впрочем, неважно… Мы с вами в России, Джейк. Здесь не принято выделяться из толпы. Подобными привилегиями в Советском Союзе пользуются только космонавты и заслуженные артисты.
Как ни старался Робертс сохранять спокойствие, но чересчур менторский тон попутчика вызвал в нём протест и чтобы не выплеснуть негатив, он счёл необходимым отделаться подобающей репликой:
— Это другое, Том. Мне кажется, вы запутались в дебрях своей учёности. – Заметив, что Гибсон готов вступить в спор, Джейк поспешил направить разговор в другое русло. Ладонью указав на внушительную группу встречающих, сделал крайне заинтересованный вид. – А кто эти господа, беседующие с нашими боссами? Неужели вы знакомы с ними?
Вопрос попал в цель. Профессор не мог упустить возможность блеснуть своей осведомлённостью и обширным кругом знакомств:
- Стоящий в центре мужчина с лицом доброго бегемотика - Александр Яковлев. Секретарь ЦК. Курирует вопросы идеологии, информации и культуры. Очень важный господин. Я довольно близко познакомился с ним в Канаде. Александр в ту пору был там послом. Приятный и общительный человек, причём довольно либеральных взглядов. Справа от него - Геннадий Ягодин. У него очень длинная и труднопроизносимая должность, поэтому назовём его министром образования. К сожалению, с этим господином я знаком шапочно. Слева - заместитель Шеварднадзе Виктор Комплектов. Дипломат и блестящий интеллектуал. Встречался с ним в уже далёком семьдесят втором, во время визита президента Никсона в СССР. Скажу прямо, мой друг, столь высокий уровень чиновников говорит о том, что русские придают очень важное значение нашему визиту. А ведь мы всего-навсего представляем некий фонд с недоработанным уставом и непонятными источниками финансирования. Представляете, что будет, когда в Москву прилетит лицо, принимающее решения? Пусть даже не самые важные. Скажем, Дональд Риган, нынешний глава аппарата Белого дома. Должность так себе. Я даже не вполне уверен, что Дональд уполномочен принимать решения. Но думаю, что Горбачёв пришлёт в аэропорт целого министра иностранных дел, если по каким-то причинам не сможет приехать сам. Времена меняются, и дипломатический протокол уступает место реалиям.
Робертс всё-таки сумел справиться с раздражением, но не стал отказывать себе в удовольствии подначить профессора:
- По-моему, Том, вы слишком увлечены своей теорией и не слишком жалуете Горбачёва. Не понимаю, какой вывод я должен сделать из ваших умозаключений?
Гибсон вздохнул и, снизу вверх взглянув на молодого коллегу, с лёгким осуждением ответил на русском:
- Ёрничаете? Ну-ну. Всё очень просто и вместе с тем весьма серьёзно, коллега. Новое руководство этой страны готово выпрыгнуть из собственных штанов, чтобы продемонстрировать Западу свою лояльность. Сейчас они рассчитывают, скажем так, на ничью в Холодной войне, и даже настаивают на паритете. Но пройдёт совсем немного времени и Михаил Горбачёв с благоговейным видом примет условия безоговорочной капитуляции Советского Союза. Помяните моё слово, сэр, он будет рад любой подачке в качестве личной моральной компенсации. И, кстати, я принадлежу к той категории людей, которые не любят проигравших. Горбачёв фактически уже проиграл. Так почему я должен его жаловать? - Профессор не стал дожидаться ответа. Переведя взгляд на советских представителей, с нескрываем удовлетворением резюмировал. – Церемониал закончен. Пойдёмте, Джейк. Нас приглашают пройти в аэровокзал.
Робертсу стало немного стыдно, и, чтобы сгладить неловкость, он негромко посетовал, вполне понимая, что Гибсон не удержится от комментариев:
- Ну почему нас высадили так далеко от причала?
Джейк угадал. Попутчик отреагировал моментально:
- А где бы, по-вашему, разместился оркестр? Всё продумано, молодой человек. Хорошо ещё от почётного караула отказались. Вот была бы потеха! Хотя я был бы не против пройтись мимо строя русских гренадеров…
***
Вопреки ожиданиям, делегацию не повели к автобусам, а разместили в зале для депутатов. Раздосадованный необъяснимой задержкой, Джейк устроился на кожаном диване и вопросительно взглянул на Гибсона, сидевшего с безмятежным лицом:
- Вам не кажется странным, Том, что нас до сих пор держат в аэропорту? Это какой-то абсурд! Неужели они не понимают, что люди устали от долгого перелёта и мечтают поскорее добраться до гостиницы?
Профессор снисходительно и даже с некоторым злорадством посмотрел на расстроенного коллегу:
- Привыкайте к знаменитому русскому гостеприимству, Джейк. По всей вероятности русские хотят удивить нас чем-то необыкновенным. Вы заметили, что с нами нет боссов? Они наверняка сейчас заполняют какие-то дурацкие документы и согласовывают маршрут следования. Вот увидите, вместо относительно короткого маршрута по Ленинградскому шоссе, нас повезут по Московской кольцевой дороге, чтобы мы могли вдоволь налюбоваться видами столичных спальных районов. Уверен, что в Москву мы будем въезжать по Каширскому шоссе. Русские называют это экскурсией. Должен вас утешить, дружище. Немногочисленных советских туристов и командированных мытарят в Штатах гораздо дольше и с большим пристрастием. А у нас даже таможенного досмотра не было. Мой вам совет из личного опыта: старайтесь в любой, пусть даже неблагоприятной ситуации находить что-нибудь положительное, и жить будет немного легче. Мне ли не знать …
Гибсон не успел закончить речь, как двери распахнулись, и в зал одна за другой вошли миловидные девушки в кокошниках и в разноцветных сарафанах, которые катили перед собой сервировочные столики, заставленные розетками с чёрной икрой, тарелочками с разнообразными закусками и запотевшими бутылками «Столичной водки». Из динамиков полилась развесёлая «Калинка-малинка».
— Вот теперь практически полный комплект русского гостеприимства. – Прокомментировал профессор, и тут же принял вид радушного хозяина. – Угощайтесь, Джейк. Белужья икра в Америке стоит безумно дорого. – Зачерпнув из хрустальной розетки горсточку драгоценного продукта, одобрительно покачал головой. - Русские знают толк в этом деле. Видите? Всё, как положено на великосветских приёмах: икра в хрустале, поскольку не терпит металла, ложечки костяные, хлеб белый, пшеничный высшего сорта, а водка сильно охлаждённая. Ну, водка — это уже на любителя. Кстати, у меня остались и коньяк, и виски. Вы поддерживаете инициативу старшего товарища?
Робертс, озорно взглянув на Гибсона, пододвинул к девушке стакан для минеральной воды и, тремя пальцами указав полноту наполнения, ответил на русском:
- И всё-таки я выберу водку…
***
Поднявшись в новенький «Икарус» разомлевший Гибсон великодушно пропустил Робертса вперёд:
- Присаживайтесь к окну, Джейк. Экскурсия будет утомительной, но подмосковная природа вполне заслуживает внимания. А вот когда мы свернём на кольцевую дорогу, советую вам заснуть и не просыпаться до самого конца поездки. Зрелище унылое: типовая застройка слева и вереницы пыльных однообразных автомобилей. Вот и всё, что вы сможете увидеть. – Профессор зевнул, прикрыв ладонью рот, а затем слегка подтолкнул соседа локтем. – Не знаю, обрадую или огорчу вас, но нам придётся делить на двоих двухкомнатный люкс в гостинице. И ещё, дружище. До самой посадки в самолёт мы больше не должны говорить о политике и делиться своими впечатлениями об увиденном. Надеюсь, вам не требуются объяснения?
К немалому смущению Гибсона, Робертс, глупо улыбнувшись, пробормотал что-то вроде «от добра добра…» и, уронив голову на грудь, еле слышно засопел.
***
Выбравшись из ванны, Джейк крепко растёрся полотенцем и придирчиво вгляделся в собственное отражение: «Почему меня так настораживает назойливость Тома? Может, его специально приставили ко мне? Этакий наблюдатель-наставник? Выводы делать ещё рано. Посмотрим, как он будет себя вести после моего «пьяного спектакля». В любом случае, я пока всё делаю правильно. Говорит он, а я лишь выслушиваю его болтовню. Впрочем, не стоит лукавить. В его речах очень много полезного. А вдруг он работает не на контору, а на КГБ? В принципе, это ничего не меняет». В дверь осторожно постучали:
- С вами всё в порядке? Вы часом не уснули? - В голосе профессора слышались тревожные нотки. – Чрезмерная доза русской водки, влечёт за собой непредсказуемые последствия…
Робертс открыл дверь и сделал шаг в сторону:
- Извините, Том. Мне надо было размочить похмелье контрастным душем.
Гибсон понимающе кивнул:
- С кем не бывает. Вы спать? Отличное решение, мой друг!
Из глубины номера донеслась телефонная трель. Профессор вопросительно взглянул на Джейка, но тот отмахнулся с безмятежным видом:
- Не беспокойтесь, старина. Я отвечу.
***
- Добрый вечер. Не желают ли господа скрасить мужское одиночество? – Женский голос отбойным молотком бил по мозгу. – У нас большой выбор девушек. Все с высшим образованием и из приличных семей. Недорого. – Видимо, сутенёрша смогла справиться с первоначальным волнением. Её голос зазвучал вкрадчиво и доверительно. – Вам не придётся долго ждать…
Монолог продолжался ещё пару минут, и всё это время Робертс с трудом сдерживал желание подурачится и поддержать разговор. Наконец ему надоело, и он просто положил трубку.
- Никогда не понимал, почему в России высшее образование считается необходимым для жриц любви. – Профессор неслышно вышел из ванной и с искренним любопытством смотрел на Джейка. – Может, вы зря отвергли предложение?
Тот иронично хмыкнул и с интересом оглядел пожилого коллегу:
- Во время полёта вы предостерегали меня от подобного рода контактов… Скажите, Том, а вы часто пользуетесь услугами русских проституток?
Гибсон тяжело вздохнул, видимо вспоминая молодость, и примирительно ответил:
- Что было, то было. Скажу одно, они ни чем не отличаются от других женщин лёгкого поведения. Хотя нет. Русские девчонки никогда не пересчитывают деньги в присутствии клиента. Видимо, считают это ниже своего достоинства.
Повести и рассказы «афганского» цикла Николая Шамрина, а также обе книги романа «Баловень» опубликованы на портале «Литрес.ру» https://www.litres.ru/