– Дочка, зачем тебе этот тип? Ты умная, красивая девушка, у тебя много поклонников, которые с удовольствием возьмут тебя в жены. Брось Андрея, он тебе не пара. У меня нюх на мужиков; поверь, с ним ты будешь несчастна.
Так говорил Борис Петрович своей дочке Маше перед ее свадьбой. Девушка очень любила Андрея и пропускала нотации отца мимо ушей. Она видела и понимала, что он без всякой видимой причины невзлюбил ее жениха.
То ли завидовал его молодости и силе, то ли разочаровался его бедностью, то ли досадовал, что дочка выходит замуж без его формального согласия.
Впрочем, Маша искренно любила и отца и изо всех сил старалась сгладить конфликтную ситуацию.
– Папочка, Андрей – замечательный парень, мы с ним родственные души, – увещевала она его. – Он тебя уважает, а ради меня готов свернуть горы. Вот увидишь, как замечательно мы заживем. Только не ссорься с ним, пожалуйста, потому что я его ни за что не брошу.
И Борис Петрович как будто смирился; по крайней мере, бракосочетание прошло без осложнений. Он даже посетил свадебную пирушку, где выпил с Андреем на брудершафт.
Молодой человек общался с тестем учтиво, но осторожно. Он чувствовал неприязнь Бориса Петровича и во время ухаживания за Машей благоразумно держал от него дистанцию.
– Твой папа – прелесть, – говорил он Маше, улыбаясь своей широкой улыбкой и хитро ей подмигивая. – Немного терпения, кошечка, и я найду с ним общий язык.
Андрей сдержал слово и изо всех сил пытаться умаслить тестя. Молодой человек осыпал его комплиментами, мило шутил, помогал по дому, бегал по магазинам и аптекам…
Борис Петрович принимал эти знаки внимания без энтузиазма. Время шло, а он не унимался и не смягчался.
Он через день наведывался к молодым: придирчиво оглядывал мебель, ругал обстановку, критиковал Андрея за маленькую зарплату, скромный гардероб и бедное питание.
– Твой муж – голяк-бедняк, он не в состоянии тебя обеспечить, – ворчал Борис Петрович. – Ну много ли он заработает на курьерской службе? Разводись с ним, пока не поздно, пока у вас нет ребенка.
Маша посмотрела на папу сияющими, влюбленными глазами.
– Уже есть, вернее, будет, папочка, – шепнула она и, потупившись, покраснела, как пунцовая роза. – Ты кого хочешь – мальчика или девочку?
Борис Петрович всплеснул руками, схватился за голый череп, ахнул и сел. Он был готов ко всему, но только не к такому предательству дочки.
– Ты что, с ума сошла? – прохрипел он, дико вращая своими большими синими глазами. – Как вы его будете содержать, когда сами на мели? Вы едва сводите концы с концами!
– Не волнуйся, папенька, мы уже все продумали и просчитали, – заворковала Маша и нежно погладила отца по лысой голове. – Андрей – первоклассный бухгалтер: он ужался так, что нам хватит его зарплаты на все необходимое.
– Все необходимое? – едко передразнил дочку Борис Петрович. – Хочешь уморить ребенка в утробе? Ну знаешь, голубушка, я тебе этого не позволю.
– Остынь, папочка: Андрей держит руку на пульсе и не даст мне засохнуть! – сказала Маша и радостно хохотнула.
Борис Петрович вернулся домой мрачнее туче. Сел на диван, посмотрел в зеркало. Из стекла на него глядело злое бледное лицо с вызывающим взглядом, готовым испепелить первого встречного.
И он решил: надо срочно спасать внука (он не сказал дочке, что хочет мальчика), пока счастливые влюбленные не угробили его еще до рождения.
Всю ночь Борис Петрович корпел над квитанциями и чеками: считал, прикидывал, планировал…
К утру его план был готов. Едва рассвело, Борис Петрович позвонил Андрею, и назначил встречу. Молодой человек был пунктуален и явился вовремя.
– Сколько ты зарабатываешь? – без предисловий спросил Борис Петрович зятя.
Андрей обезоруживающе улыбнулся.
– Дорогой папа, зачем вам эта бухгалтерия? (несмотря на праздничный брудершафт, молодой человек по-прежнему на всякий случай обращался к тестю на «вы») Доверьтесь мне, и я не подведу ни вас, ни Машеньку.
Вы же видите, что я вкалываю, как ломовая лошадка, – без отпусков, выходных и даже без перерывов.
Просто мне нужно время, чтобы встать на ноги. Ваша дочь меня обожает, ну а я за нее жизнь отдам. Наберитесь терпения, и вы увидите, что я тоже кое-чего сто́ю.
– Пока ты будешь вставать на ноги, Маша протянет ноги, – сердито пробурчал Борис Петрович. – Нет уж, голубчик, ты как хочешь, а я не позволю, чтобы моя кровиночка в чем-либо нуждалась. С тобой она бедствует. Я же намерен обеспечить ее как следует. Завтра же заберу ее к себе…
Улыбка мгновенно сбежала с лица Андрея; он вскочил, как подброшенный пружиной, побагровел от ярости и так сжал кулаки, что Борис Петрович не на шутку испугался.
– Маша останется со мной, – вскричал молодой человек, наступая на тестя. – С какой стати вы раскомандовались? Я ее муж, она моя жена, и вы нам не указ.
Борис Петрович понял, что перестарался, и тотчас сменил тон.
– Ты меня неправильно понял, сынок, – промолвил он и скорчил самую приветливую гримасу, на какую был способен. – Я приглашаю вас с Машей к себе в гости… на какое-то время.
Поживите у меня немного, порадуйте старика. Я неплохо стряпаю и аккуратно веду домашнее хозяйство. Пусть Маша сменит обстановку, развеется, чуть-чуть развлечется. Беременных женщин надо баловать – и чем раньше, тем лучше.
Андрей был отходчив: слушая добродушную болтовню тестя, он быстро успокоился, но немного подумав, вежливо отказался. Борис Петрович, стиснув зубы, промолчал.
Через 8 месяцев Маша родила мальчика, которого назвала Ваней. В глубине души она надеялась, что малыш смягчит отца, и он сменит гнев на милость.
Однако Борис Петрович по-прежнему недолюбливал зятя. Ведь Андрей все так же работал курьером и получал маленькую зарплату. Маша ушла в декрет, и теперь он остался единственным кормильцем в семье.
Все его усилия получить повышение по службе проваливались, зарплаты катастрофически не хватало на самое необходимое. Впрочем, супруги не унывали и жили душа в душу. Ваня рос добрым, послушным, сообразительным мальчиком.
Так прошло 6 лет. Маша и Андрей готовились отправить сына в школу. Но случилась беда: в этот ответственный момент Андрей потерял работу – магазин закрыли, и весь персонал уволили.
Молодой человек по своему обыкновению не унывал и стал искать новое место. Маша поддерживала мужа и экономила буквально на всем.
И тут Борис Петрович предложил дочке переехать к нему – на время, пока муж найдет работу.
Андрей, который побаивался тестя, наотрез отказался. Но в этот раз Маша проявила характер и настояла на переезде.
– Ради нашего Вани, дорогой, – ласково твердила она мужу. – У отца хорошая квартира – намного лучше нашей, да и денег побольше. С ним можно жить – не такой уж он и страшный, как кажется.
Андрей обожал жену – у него не хватило духу с ней спорить. На следующий день супруги переехали к Борису Петровичу. Старик уступил им одну комнату – побольше – а сам перебрался в маленькую спальню.
Маша сочла это хорошим зна́ком, но Андрей по-прежнему держался настороже. Жизнь в квартире Бориса Петровича поначалу показалась им сносной. Не нужно платить за коммуналку, да и обстановка приятно радовала глаз. Одна беда: старик на правах хозяина вмешивался в жизнь молодых.
На каждом шагу делал замечания, комментировал, поучал и даже ругал. Но хуже всего, что то кнутом, то пряником пытался настроить Ваню против отца.
Этого Андрей не мог выдержать. До сих пор он переносил выходки тестя с твердостью убежденного спартанца и бодростью неисправимого оптимиста. Все это время он перебивался случайными заработками. Маша трудилась по дому: стирала, готовила, убирала, бегала по магазинам…
Борис Петрович был доволен и уже вообразил себя хозяином положения. Однако Андрей решительно настроился порвать с тестем – пока он не испортил Ваню.
После долгих, мучительных поисков он, наконец-таки, нашел подходящую и сносную работу. В соседнем городишке ему предложили место менеджера небольшого ресторанчика.
– Это наш шанс, душечка, – убеждал он Машу. – Нужно ехать, пока есть такая возможность. Мы не уживемся под одной крышей. Ради Вани придется начать новую жизнь.
Маша тяжело и грустно вздохнула. Она не имела никакого желания ссориться с отцом, однако постоянно примирять его с мужем тоже порядком осточертело.
Отношения мужчин зашли в какой-то тупик: вот уже больше месяца Борис Петрович не имел желания общаться с Андреем, несмотря на все попытки последнего наладить с дорогим тестем контакт.
В тот же день молодой человек объявил тестю о своем решении.
– Мы уезжаем, папа, – вежливо, но твердо сказал он, поймав его на кухне одного. – Мне предлагают работу в другом городе. Я согласился и завтра увожу Машу с Ваней.
При этих простых словах Борис Петрович покраснел, и его глаза выскочили из орбит. Он открыл рот, но Андрей не дал ему заговорить.
– Мы вам благодарны за гостеприимство, – продолжал он. – Как только я устроюсь на новом месте, Маша пригласит вас в гости.
И не дождавшись ответа, вышел. Борис Петрович проводил его огненным взглядом, которого молодой человек, к счастью, не заметил, после чего, пошатываясь, вышел.
Супруги быстро собрались. У них было немного вещей, поэтому к вечеру все было готово. Ваня принимал деятельное участие в этих сборах и под конец так устал, что упал на диван и мгновенно заснул. Он успел вовремя: едва часы пробили 9, как домой вернулся Борис Петрович.
Старик был пьян, однако твердо держался на ногах. Он широкими шагами прошел в свою комнатку и через четверть часа вышел с большим чемоданом в трясущейся руке.
– Зять, или ты, или я! – прогремел Борис Петрович, сверкая глазами. – Выбирай, Машка! Или он уезжает один, или я ухожу из дома!
– Ни то, ни другое, – спокойно промолвил Андрей, встав перед входной дверью. – Мы уезжаем, а вы останетесь!
– Наглец, подлец, я тебя сверну в бараний рог! – проревел Борис Петрович, наступая на него.
– Перестань, папа, не сходи с ума, – воскликнула Маша, вцепившись в его руку.
Андрей подхватил тестя, который зашатался и чуть не упал. Оба почти силой затащили его на кухню и усадили на табуретку.
– Не позволю-ю! – кричал Борис Петрович. – Уйду-у! Убирайтесь, а я сгину под забором! Моя смерть на вашей совести, мерзавцы!
И прежде чем супруги успели его удержать, вскочил и бросился обратно в прихожую. Андрей и Маша устремились за ним. В коридоре их ждало удивительное зрелище: Борис Петрович стоял перед дверью и бессильно дергал ручку.
– Где ключ? – кричал он что было мочи. – А ну подавайте его сюда, не то я вас со свету сживу…
Больше 2 часов Борис Петрович искал ключ. Он перевернул все верх дном, но так и не нашел свою пропажу. От его криков и шума Ваня проснулся и с испугом следил за разбуянившимся дедом.
Наконец, силы оставили Бориса Петровича: он рухнул в кресло, отключился и раскатисто захрапел.
Из-за этого инцидента Маша и Андрей отложили отъезд на следующий день. Каково же было их изумление, когда утром старик первый попросил у них прощения!
– Простите меня, детки, я вчера набедокурил. Сволочь я последняя – вот что! Никогда в жизни не пил и так за один вечер опозорился… Хорошо, что хоть Ванюша ничего не видел.
– Я все видел, все знаю, – вдруг заявил Ваня и достал из кармана ключ. – Ты вчера его искал?
Маша ахнула, Андрей рассмеялся, а Борис Петрович густо покраснел.
– Спасибо, внучек, что надоумил старика. Поезжайте, родные, но меня не забывайте… Эта комната остается за вами, я вас всегда жду в гости.