В году 1763-ем от Рождества Христова, когда туманы над лесами сгущались особенно часто, а люди еще верили в чудеса, в маленькую деревушку Черноречье прибыла необычная гостья. Звали ее Василиса, и была она ведьмой - да не простой, а ученой, с тремя высшими образованиями и острым умом.
Василисе было 28 лет, но глаза ее светились мудростью веков. Длинные черные волосы она небрежно собирала в косу, а на губах всегда играла саркастическая улыбка. Ездила Василиса по миру не ради забавы, а по настоянию Ковина ведьм - древнего сообщества, хранившего равновесие между мирами. Хоть и относилась Василиса к своим обязанностям с изрядной долей иронии, но долг свой исполняла исправно.
Въехала Василиса в Черноречье на закате, когда солнце уже почти скрылось за горизонтом, окрасив небо в багряные тона. Усталый конь её, вороной жеребец по кличке Ночь, тяжело ступал по пыльной дороге.
Первым делом Василиса направилась к старосте. Жил староста Кузьма Лукич в большом бревенчатом доме на пригорке. Был он мужиком грузным, с окладистой бородой и хитрым взглядом из-под кустистых бровей.
"Здрав будь, хозяин", - поприветствовала Василиса старосту, спешившись у ворот.
"И тебе не хворать, красавица", - прогудел Кузьма Лукич, оглядывая незнакомку. "Чем обязан?"
"Слыхала я, беда у вас в деревне. Помочь хочу", - без обиняков заявила Василиса.
Староста нахмурился. "А ты, стал быть, ведьма будешь?"
"Она самая", - усмехнулась Василиса. "Да ты не боись, я ведьма законопослушная. Чернокнижием не балуюсь, невинных не обижаю".
Кузьма Лукич почесал в затылке. "Ну коли так, пойдем в горницу, потолкуем. Да и покормлю тебя с дороги".
Василиса с благодарностью приняла приглашение. В горнице стол уже ломился от яств: тут были и румяные пироги с капустой, и жареная курица, и соленые грибочки, и квашеная капуста. Отдельно стояла крынка с холодным молоком и большой каравай свежего хлеба.
"Отведай нашего угощения", - сказал староста, усаживая гостью за стол.
Василиса не заставила себя упрашивать - дорога была долгой, и она изрядно проголодалась. Уплетая за обе щеки наваристые щи и запивая их квасом, ведьма внимательно слушала рассказ старосты о бедах, обрушившихся на деревню.
После ужина Василиса первым делом позаботилась о своем верном спутнике. Она лично отвела Ночь в конюшню, проследила, чтобы его хорошенько вычистили, накормили овсом и напоили свежей водой.
"Отдыхай, друг мой", - шепнула она, поглаживая бархатный нос коня. "Завтра нам предстоит трудный день".
Вернувшись в дом старосты, где ей выделили комнату для ночлега, Василиса принялась готовиться ко сну. Расчесывая длинные волосы старинным серебряным гребнем, она размышляла о предстоящих испытаниях.
"Нужно хорошенько выспаться", - думала ведьма. "Завтра потребуется много сил. Чую я, непростое это дело - темная магия здесь замешана, да такая, что просто так не развеешь".
С первыми лучами солнца Василиса уже была на ногах. Накинув на плечи теплую шаль, она вышла на улицу и принялась обходить деревню. Утренний туман еще стелился по земле, окутывая дома призрачной дымкой.
Внимательным взглядом Василиса осматривала каждый дом, каждое дерево, каждый камень. Её острый ум подмечал малейшие детали: вот здесь трава пожухла сильнее обычного, а там на стене дома странные знаки - не иначе как защитные руны, да только начертаны неумело, без истинного знания.
"Бедные люди", - думала Василиса. "Пытаются защититься, да только не знают как. А зло тем временем все глубже пускает корни".
Особенно внимательно ведьма осмотрела мельницу. Колесо её крутилось без устали, хотя река почти пересохла. "Неспроста это", - подумала Василиса. "Ох, неспроста".
Вернувшись в дом старосты, она застала Кузьму Лукича уже за столом.
"Ну что, ведьма, как тебе наша деревня?" - спросил он, наливая ей чаю.
"Красивые у вас места", - ответила Василиса, пригубив горячий напиток. "Да только беда в красоту эту черной змеей вползла. Но не тревожьтесь - я разберусь с этим".
И началась работа...
За чаем с баранками староста поведал Василисе о напасти, обрушившейся на деревню. Началось все с того, что коровы стали давать кровавое молоко. Затем на полях завял весь урожай, а в лесу пропала дичь. Люди начали болеть странными хворями - кто огнем горел, кто костенел заживо. А намедни и вовсе страшное случилось - пропали трое ребятишек, словно сквозь землю провалились.
"Ох, вижу я, без темной магии тут не обошлось", - покачала головой Василиса. "А что мельник ваш говорит? Небось, тоже страдает?"
"Какое там!", - махнул рукой староста. "Мельник-то наш, Федот Кузьмич, как сыр в масле катается. Мельница его день и ночь крутится, хоть зерна-то путного нет. И сам он словно помолодел, хоть ему уж за шестой десяток перевалило".
Василиса прищурилась. "Вот оно что... Ну-ка, веди меня к этому Федоту Кузьмичу. Потолковать нам надобно".
Мельница стояла на окраине деревни, у самой реки. Колесо ее без устали крутилось, хотя вода в реке обмелела до ручейка. Сам мельник встретил гостей на пороге - статный мужчина с румянцем во всю щеку и хитрым блеском в глазах.
"Никак ведьму к нам занесло?", - усмехнулся он, разглядывая Василису. "Чем обязан, красавица?"
"Да вот, о здоровье твоем справиться пришла", - в тон ему ответила Василиса. "Слыхала я, один ты в деревне не хвораешь. Секретом не поделишься?"
Федот Кузьмич прищурился. "Секрет прост - работаю много, не ленюсь. Вот и все мое здоровье".
Василиса обвела взглядом мельницу. На стенах висели пучки трав, в углу стоял котел с какой-то булькающей жидкостью. "А травки-то зачем собираешь? Чай не знахарь будешь?"
"Мало ли для чего травы сгодятся", - уклончиво ответил мельник. "Ты лучше скажи, зачем пожаловала? Али порчу с деревни снять хочешь?"
"Хочу", - кивнула Василиса. "Да только чую я, непросто это будет. Ведь порча-то не простая, а с подвохом. Верно я говорю, Федот Кузьмич?"
Мельник побледнел, но быстро взял себя в руки. "Не ведаю, о чем ты, красавица. А только совет тебе дам - уезжай-ка ты из нашей деревни подобру-поздорову. Негоже молодой девке в чужие дела нос совать".
Василиса усмехнулась. "Благодарствую за совет, да только не уеду я, пока не разберусь, что тут к чему. А ты, Федот Кузьмич, подумай хорошенько - может, есть что мне рассказать?"
С этими словами она развернулась и вышла за ворота, оставив мельника в глубокой задумчивости, да взглядом, прожигающим спину вслед ведьме.
Вечером того же дня Василиса приступила к ритуалу очищения деревни. На главной площади она начертила сложную магическую фигуру - пентаграмму, вписанную в круг. По углам расставила свечи из чистого воска и чаши с травяными отварами.
"Внемлите мне, силы стихий!", - воззвала ведьма, воздев руки к небу. "Огонь, Вода, Земля и Воздух! Очистите сие место от скверны, изгоните зло, что свило здесь гнездо!"
Свечи вспыхнули ярким пламенем, травяной отвар в чашах забурлил. Над деревней пронесся порыв ветра, всколыхнув кроны деревьев.
"*Purgatio maligni, expulsio tenebris*!", - нараспев произнесла Василиса древнее заклинание очищения.
Земля под ногами задрожала, и многие селяне в страхе попадали на колени. Но Василиса твердо стояла в центре пентаграммы, продолжая читать заклинания на древних языках.
Внезапно раздался душераздирающий вопль. Из мельницы, спотыкаясь, выбежал Федот Кузьмич. Его тело корчилось, словно охваченное невидимым пламенем.
"Прекрати!", - взвыл он не своим голосом. "Остановись, ведьма!"
Но Василиса лишь покачала головой. "Поздно, Федот Кузьмич. Договор с темными силами так просто не расторгнешь. Ты сам выбрал свой путь".
С этими словами она произнесла финальное заклинание: "*Revelio verum, dissolvo pactum*!"
Яркая вспышка озарила деревню, на мгновение ослепив всех вокруг. Когда же люди проморгались, то увидели, что на месте мельника лежит иссохший труп, словно пролежавший в земле не одну сотню лет.
"Вот и все", - устало произнесла Василиса. "Деревня очищена от проклятия. Но цена оказалась высока - Федот Кузьмич продал душу демону ради богатства и вечной молодости. Его уже не спасти".
Староста Кузьма Лукич подошел к ведьме. "А как же пропавшие дети? Мы найдем их?"
Василиса тяжело вздохнула. "Увы, их души уже в царстве мертвых. Федот принес их в жертву, чтобы скрепить договор с демоном. Мы можем лишь помолиться за упокой их душ".
И в этот самый миг взгляд ведьмы упёрся в заколоченную церковь, стоявшую на окраине деревни. Здание, некогда величественное, теперь выглядело зловеще и угрожающе. Покосившийся купол, увенчанный покрытым ржавчиной крестом, словно пронзал свинцовое небо. Стены, почерневшие от времени и непогоды, были испещрены трещинами, будто шрамами на изможденном лице. Узкие окна, заколоченные почерневшими досками, казались пустыми глазницами, взирающими на мир с немым укором.
"А что с вашей церковью?", - спросила Василиса, чувствуя, как по спине пробежал холодок.
Староста Кузьма Лукич нахмурился. "Да вот, батюшка наш, отец Серафим, сбежал куда-то в новую деревню, как только беды начались. Сказал, мол, не может он больше служить в месте, где такая скверна завелась. С тех пор церковь и стоит заколоченная".
Внутри Василисы словно что-то взорвалось. Кровь забурлила, а сердце забилось чаще. Она почуяла неладное - годы практики и врожденный дар не могли её подвести.
"Нужно осмотреть церковь", - решительно заявила ведьма, направляясь к мрачному зданию.
Но не успела она сделать и десятка шагов, как дорогу ей преградил невесть откуда взявшийся мужичок. Маленький, сгорбленный, с всклокоченной бородой и безумным блеском в глазах.
"Куда это ты, красавица?", - прошамкал он, преграждая путь. "Нельзя туда, нельзя! Грех это - в храм Божий без благословения входить!"
Василиса прищурилась, разглядывая странного человека. По его виду и поведению она поняла, что это, должно быть, тот самый "пришибленный", о котором шептались в деревне.
"Послушай, добрый человек", - мягко сказала ведьма. "Я должна осмотреть церковь. Возможно, именно там кроется разгадка всех бед, обрушившихся на вашу деревню".
Но мужичок лишь замотал головой ещё яростнее. "Нет, нет и нет! Не пущу! Нельзя туда, нельзя!"
Василиса почувствовала, как внутри неё нарастает раздражение. Она уже была уверена, что все зло начинается именно отсюда, из этой заброшенной церкви. Но как проникнуть внутрь, не навредив этому блаженному?
Ведьма глубоко вздохнула, собираясь с мыслями. Она чувствовала, что стоит на пороге раскрытия чего-то гораздо более зловещего и опасного, чем простое деревенское проклятие.
"Что ж", - подумала Василиса, глядя на мрачные стены церкви. "Похоже, моё пребывание в этой деревне затянется.
Но это уже совсем другая история..."
Ведьма развернулась и пошла обратно к дому старосты, чувствуя на себе пристальный взгляд "пришибленного" мужичка. Она знала, что ей предстоит разгадать ещё немало тайн, прежде чем она сможет покинуть Черноречье. Но Василиса была готова к этому вызову. В конце концов, именно для этого Ковин и отправил её в путешествие.
Солнце медленно клонилось к закату, окрашивая небо в кровавые тона. Над деревней сгущались тени, а вместе с ними - и тайны, ждущие своего часа...
