В обсуждениях на информационном форуме темы битвы при Гавгамелах я бы выделил два основных вопроса, на которые ни в одном из комментариев не прозвучало вразумительного ответа. Первое, почему полевой лагерь македонян располагался на значительном расстоянии от основного места сражения? Второе, как резервный отряд пеших македонян сумел отбить лагерь у персидских всадников, если ему потребовалось бы минимум четыре часа только на то чтобы добраться до своего обоза, в то время как полуторачасовое сражение уже закончилось? При этом в ходе дискуссии ни в одном из комментариев не была озвучена информация античных летописцев о том, что в битве при Гавгамелах у македонян был не один, а – два лагеря.
По сообщению Арриана после переправы через реку Тигр: «Александр в продолжение четырех дней оставался на том же месте, где были пойманы персидские лазутчики. Он дал войску отдых после дороги и укрепил лагерь рвом и частоколом. Он решил оставить здесь обоз и тех воинов, которые оказались небоеспособными. Около второй стражи он выступил с войском, чтобы днем уже столкнуться с варварами. Когда Александр оказался стадиях в тридцати (5400 метров) от варваров, он стал совещаться – не стать ли здесь лагерем по совету Пармениона. Мнение Пармениона победило. Стали лагерем в том же порядке, в каком должны были идти в сражение».
Из сказанного летописцем мы видим, что второй лагерь Александр разбил непосредственно перед станом персидского войска и на виду у противника. Пройденное за ночь расстояние армией македонян должно было составлять примерно двадцать километров и пять километров оставалось до расположения отрядов Дария. Историк Ф. Шахермайр пишет, что: «В 26 километрах от врага Александр построил укрепленный лагерь для своего обоза. Только после этих мер глубокой ночью он начал движение. С наступлением утра боевой фронт был развернут. Когда войско поднялось на возвышенность, перед воинами открылся почти необозримый фронт вражеских боевых порядков».
По свидетельству Курция Руфа: «После переправы через реку Тигр Александр оставался в лагере два дня и снялся уже во вторую стражу. Разведчики сообщили, что перед рассветом они догонят Дария. Узнав, что Дарий отстоит от него не дальше как на полтораста стадиев (27 километров), Александр в избытке снабженный всяким продовольствием, четыре дня оставался на одном месте и потом снялся с лагеря…
…На следующий день Мазей, засевший с отборными воинами на высоком холме, с которого был виден лагерь македонцев, вернулся к Дарию. Покинутый им холм был занят македонцами, потому что на нем было безопасней, чем на равнине и кроме того видно, как развертывается на поле строй неприятеля. Царь, решив лучше укрепиться на занятом холме, приказал насыпать вал, и когда это было в точности исполнено, сам вошел в палатку, из которой был виден весь строй неприятеля».
Таким образом, со слов двух античных летописцев мы понимаем, что после ночного перехода и сближения с персидской армией царь Македонии приказал разбить второй укрепленный лагерь в непосредственной близости от неприятеля. Вполне возможно, что холм, на котором укрепился лагерем Александр, идентифицирован учеными как гора Джабаль-Айн-ас-Сатрах у иракского селения Тель-Гомель (Гавгамелы). Принимая во внимание, что перед битвой расстояние от холма с палаткой Александра до расположения персидских войск составляло тридцать стадий (5400 метров), мы определяем удаленность основного укрепленного лагеря македонян от места битвы примерно в двадцать один километр. И самое главное, мы теперь знаем, что отдаленный лагерь Александра находился на расстоянии однодневного, в данном случае – ночного перехода македонян, от места сражения.
Теперь перейдем к рассмотрению второго вопроса с захватом персидской кавалерией в битве при Гавгамелах македонского лагеря и обоза. Большинство современных историков полагает, что в ходе сражения персидская конница овладела именно вторым и удаленным на расстояние в двадцать один километр лагерем македонян, в чем я сильно сомневаюсь. В анализе повествования летописцев о захвате вражеского обоза персами я буду исходить из того, что подразумевается в виду удаленный лагерь македонян.
Со слов Плутарха: «Бактрийская конница стремительно ударила на македонян, в то время как всадники Мазея обошли фалангу и напали на охрану обоза».
Обращаю внимание на слова летописца – «в то время как». То есть, нападение на неприятельский обоз кавалерией Мазея было совершено одновременно с ударом бактрийскй конницы на боевое построение македонян. Но при этом всадникам Мазея пришлось бы совершить кавалерийский рейд более чем на 20-километровое расстояние и одновременного по времени удара никак не могло произойти.
Диодор пишет, что: «Мазей послал отборный отряд, состоявший из двух тысяч кадусиев и тысячи скифских воинов с приказом обойти неприятельский фланг, подойти к месту, где стоит обоз и овладеть им. Приказ этот был быстро выполнен: в лагерь македонян ворвались, и обоз был разграблен. Наконец, скифы, расхитив значительную часть обоза, ускакали к Мазею объявить о своей удаче».
В приведенном тексте летописец конкретно свидетельствует о том, что Мазей послал конницу «с приказом обойти неприятельский фланг», а не зайти в глубокий тыл на расстояние в 21 километр и овладеть обозом. И в подобном случае приказ Мазея не мог быть «быстро выполнен», так как только для приближения персов к дальнему лагерю потребовалось бы значительное время. И в лучшем варианте скифы могли вернуться к Мазею, чтобы «объявить о своей удаче» только уже после завершения сражения.
По сообщению Арриана: «На левом фланге македонцам приходилось плохо. Их линия здесь была прорвана. Через прорыв часть индов и персидской конницы бросилась к обозу македонцев. Как только о случившемся узнали предводители отрядов, стоявших за первой линией, они зашли в тыл персам и многих убили тут же, остальные бросились в бегство».
Обращаю внимание на слова Арриана о том, что после захвата конницей Дария македонского обоза «предводители отрядов, стоявших за первой линией, ЗАШЛИ в тыл персам и многих тут же убили». Если принимать во внимание, что в данном случае имеется удаленный лагерь, то македонским пехотинцам пришлось бы за четыре часа преодолеть расстояние в 21 километр, чтобы вступить в бой с неприятельской конницей, которая к тому времени уже должна была вернуться.
По Курцию Руфу: «Мазей навел на македонцев страх своим нападением, так как послал в обход тысячу всадников разграбить неприятельский лагерь. Варвары привели в смятение обоз, но начальник конницы Александра Менид подошел с несколькими отрядами всадников, чтобы оказать помощь обозу, но не выдержал натиска кавказцев и скифов, вернулся к царю. Александр посылает против скифов Арету, командира копейщиков, называвшихся сариссоносцами. Арета, убив вождя скифов, разграблявших обоз, все сильнее напирал и устрашал их. Но к ним на помощь пришли посланные Дарием бактрийцы и изменили судьбу сражения. Много македонцев было задавлено при первом налете, большинство их бежало к Александру».
Из данного описания я выделю слова Курция Руфа о том, что «Менид ПОДОШЕЛ с несколькими отрядами всадников, чтобы оказать помощь обозу». Это могло произойти только в том случае, если бы лагерь македонян находился в пределах видимости и на близком расстоянии к месту сражения. И уж тем более абсурдным выглядит распоряжение Александра послать на помощь обозу пеших сариссоносцев, если бы лагерь находился на удаленном расстоянии. Для того чтобы Мениду оказать своевременную помощь своему удаленному лагерю, затем вернуться к царю, чтобы тот послал уже другое пешее боевое подразделение отбивать обоз и вновь сариссоносцам обратно бежать к царю ушли бы как минимум сутки при том, что по времени сражение при Гавгамелах было скоротечным.
Историк Дж. Фуллер пишет, что перед битвой при Гавгамелах: «Небольшой отряд фракийских всадников отрядили для защиты лагеря. Но интересно выяснить, где он был размещен, поскольку он сыграл немаловажную роль в сражении. Если имеется в виду тот лагерь, что Александр разбил во время четырехдневной остановки, тогда он находился в пяти-семи милях (8-11 километров) от места битвы и, поскольку нет свидетельств, что Александр перенес лагерь ближе к фронту, принято считать, что он находился именно там».
Возражу именитому историку по двум пунктам. Со слов Курция Руфа мы знаем, что расстояние удаленного лагеря Александра от Дария по сообщениям разведчиков составляло полтораста стадиев (27 километров). По сообщению Арриана перед битвой Александр не только встал именно лагерем на расстоянии в 30 стадиев (5400 метров) от неприятеля, но и укрепил его валом. А на рассвете со слов того же летописца: «Он (Александр) приказывает разбросать земляной вал и вывести свои войска». И мне совершенно непонятно, какими источниками руководствовался Дж. Фуллер в определении расстояния в 8-11 километров лагеря македонян от места битвы.
Дж. Фуллер также задается вопросом: «В результате перемещения Александра вдоль линии фронта персов лагерь остался практически неприкрытым. Но прорывались ли персы в лагерь Александра, находившийся в 5-7 милях от места сражения, через тыл второй фаланги? Арриан не упоминает ни о лагере, он говорит «о вьючных животных». Но если налетчиков, которые «сгрудились вокруг вьючных животных», перебила тыловая фаланга, тогда, если это действительно был лагерь, ее воинам требовалось прошагать, по меньшей мере, пять миль, а на это ушло бы не менее двух часов. В действительности они этого не делали, и следует предположить, что персы не прорывались в лагерь Александра, а «вьючные животные», о которых упоминается, были транспортными животными фронтовой линии, а не македонским обозом, который действительно находился в лагере. Хотя о транспортных животных фронтовой линии и не упоминается, они должны были там быть, поскольку ни одна организованная армия не может действовать оперативно без такого подкрепления. Единственной загадкой остается, почему Александр не поместил этих животных внутри выстроенного им подвижного четырехугольника».
Для меня крайне любопытно, как растянутая по фронту всего лишь на два километра армия Александра могла прикрыть свой лагерь, даже если бы он находился, по утверждению Дж. Фуллера на расстоянии в 8-11 километров? Стоило ли персам прорываться через фалангу македонян, для того чтобы проникнуть к их лагерю, если они могли просто обойти армию Александра по широкой равнине с флангов и беспрепятственно двинуться к обозу противника? Лагерь мог остаться практически неприкрытым в результате перемещения Александра вдоль боевой линии персов только в случае его близости и непосредственного нахождения за тылом македонского войска. Также для меня абсолютно неприемлемо убеждение Дж. Фуллера в том, что в ходе сражения «ни одна организованная армия не может действовать оперативно без подкрепления» в виде вьючных животных.
Упомянутый историк пишет, что: «Поскольку известно, что индийцы и персидские стражники прорвали брешь в македонской фаланге сразу после того как Александр повел в атаку гетайров, возникает вопрос: могли ли они за полтора часа доскакать до лагеря Александра и разграбить его? Конечно, нет, потому чтобы достичь лагеря и вернуться назад, им требовалось проскакать десять или четырнадцать миль и если они грабили лагерное имущество два часа, пока тыловая фаланга не подошла к лагерю, на весь этот рейд ушло, по меньшей мере, три часа. Из этого подсчета времени ясно, что персидские стражники и индийцы никогда не совершали набеги на лагерь Александра».
То есть, Дж. Фуллер опровергает сведения четырех летописцев, чтобы убедить нас в том, что в битве при Гавгамелах у Александра отсутствовал ближний лагерь, и македоняне подошли к полю битвы из дальнего стана без какой-либо поклажи с одним оружием в руках. Но Курций Руф свидетельствует об обратном: «Александр оставил в укреплении под охраной небольшого гарнизона всю тяжелую часть своей армии, а сам направился навстречу врагу. Пехоту он разделил на два крыла, окружил ее с обеих сторон всадниками, ОБОЗ СЛЕДОВАЛ ЗА ВОЙСКОМ» (выделено мною).
У меня создается впечатление, что даже авторитетные историки иногда не внимательно читают античные источники. То, что Александр перед битвой при Гавгамелах имел два укрепленных полевых лагеря, это не мое личное мнение, а свидетельство двух античных летописцев. Ближний лагерь отстоял от передовой линии персидского войска на расстоянии всего 30 стадий (5400 метров). Учитывая глубину построения двойной фаланги македонского войска, лагерь Александра на холме отстоял от тыловой линии на расстоянии не более двух километров. Принимая во внимание близость расстояния, это позволяло македонянам так оперативно реагировать на персидское разграбление обоза, поочередно отправляя к своему лагерю отряды конников и пешие контингенты, а также своевременно докладывать Александру о сложившейся там ситуации.
Выражение уважаемого Дж. Фуллера о «транспортных животных фронтовой линии» является оригинальным и впервые встречается мною в публикациях на античную тематику. В ночном переходе из дальнего лагеря к Гавгамелам македоняне шли налегке, но, тем не менее, были вынуждены использовать определенное количество вьючных животных для перевозки поклажи в виде минимального запаса продовольствия, воды и палаток. Но наличие животных в тылу армии македонян в самой битве по утверждению Дж. Фуллера было лишено смысла. Перепуганные шумом сражения вьючные животные могли разбежаться и внести разрушение в фаланге не хуже персидских колесниц. Для того чтобы перед битвой пройти от полевого лагеря два километра и построиться в боевую линию в наличии вьючных животных у македонян необходимость отсутствовала.
У Дария также имелся неукрепленный полевой лагерь, который отстоял от линии боевого построения на расстоянии в 1800 метров. Но в отличие от македонян, персидское войско всю ночь провело на равнине под открытым небом в боевом порядке. Со слов Курция Руфа: «Варвары несли ночную стражу и стояли с оружием в руках, чтобы не быть застигнутыми врасплох». По сообщению Плутарха: «Дарий приказал войскам оставаться в строю и при свете факелов устроил смотр». Арриан пишет, что: «Войско Дария всю ночь оставалось в строю в том порядке, в каком и было первоначально построено, потому что лагерь не был у них обведен надежным укреплением, а кроме того, они боялись ночного нападения».
Прошедшая ночь выдалась для персов бессонной и тревожной. А македоняне на ночлеге в лагере чувствовали себя в относительной безопасности, находясь на возвышенной местности, дополнительно укрепленной оборонительным валом. Их царь так долго спал утром, что Пармениону пришлось самому отдать приказ воинам о приеме пищи и, учитывая наступление дня разбудить Александра.
