В 2007 году, за три года до смерти, Питер Стил дал одно из самых откровенных интервью в своей жизни.
13 мая 2005 года мир тяжёлой музыки сотрясли слухи о смерти Питера Стила, фронтмена и басиста Type O Negative. Единственным намёком на правдивость новости стало загадочное изображение на официальном сайте группы: нарисованное надгробие с надписью «Питер Стил, 1962-2005».
Для всех, кто хоть что-то знал о Питере Стиле или его музыке, лаконичная эпитафия говорила о многом. Она гласила: «Наконец-то свободен». Это было трагически подходящее послесловие к жизни, печально известной своей мрачностью.
Да, Питер Стил был музыкальным визионером, чей фирменный баритон и чёрный юмор соединили язык любви и утраты с готическими, саббатовскими звуками, создав одну из самых успешных и неповторимых метал-групп 90-х.
Но жизнь Питера Стила также была омрачена личными потерями, приступами тяжёлой депрессии и мировоззрением, настолько лишённым какого-либо оптимизма, что всё, что оставалось делать, — это смеяться над ним. Не высмеивая, а с пониманием того, что ты не потерял всё, пока у тебя есть чувство юмора.
Новости не были лишены зловещих предзнаменований. Осенний тур Type O Negative 2004 года был отменён из-за медицинского обследования Стила, которое выявило определённые «аномалии» в его здоровье, согласно заявлению менеджмента группы.
Какое же было облегчение, когда барабанщик Type O Джонни Келли заявил в феврале 2005 года, что «сообщить особо нечего, кроме того, что у него всё хорошо, и его здоровье с каждым днём улучшается». Но внезапно оказалось, что ударник поторопился с выводами, и у мира металла остался только последний альбом Type O, зловеще озаглавленный Life Is Killing Me (2003), чтобы осмыслить утрату. Альбом казался предвестником мрачной кончины своего создателя с песнями I Don’t Wanna Be Me и, конечно же, The Dream Is Dead.
«Нет, всё это чушь собачья», — смеётся Стил своим густым, низким бруклинским говором. «Тур был отменён из-за внутренних проблем в группе. Мне было бы некорректно вдаваться в подробности из-за моих отношений с парнями. Это был не я, но кому-то нужно было придумать оправдание. Конечно, будучи самым крупным участником группы, я был самой большой мишенью, поэтому я получал эти электронные письма типа: «Надеюсь, тебе станет лучше», а потом, когда стало известно, что я жив, — «Чтоб ты сдох, м**ак».
По словам Стила, надгробие должно было стать розыгрышем, придуманным клавишником Джошем Сильвером, чтобы объявить о разрыве отношений Type O с давним лейблом Roadrunner Records и их последующем подписании контракта с SPV («Они всегда относились к нам справедливо, но дружба не оплачивает счета», — говорит он о переходе с Roadrunner). В чём подвох? Первоначальная идея Сильвера заключалась в том, чтобы изобразить четыре надгробия — по одному для каждого участника группы, также известной как «The Drab Four» («Унылая четвёрка»). Стил не может объяснить, почему использовали только его надгробие, но не все оценили шутку. Среди них был судья, с которым Стил по закону обязан видеться время от времени из-за, как он выражается, «проблем с законом».
«Так получилось, что он фанат Type O Negative, и он послал ко мне домой копов, чтобы проверить, жив я или нет», — усмехается Стил. «Я сказал Джошу: «Чувак, ты понятия не имеешь, что ты натворил — ты только что расстроил Верховный суд штата Нью-Йорк! Я тоже думаю, что это чертовски смешно, но скажи мне, если ты собираешься сделать это когда-нибудь ещё!». А потом судья такой: «Ты думаешь, это смешно?». Мне пришлось воспользоваться пятой поправкой», — смеётся он.
Это редкий момент лёгкости в разговоре, который часто склоняется к меланхолии, разбитому сердцу и историям потерь, пронизывающим музыку Type O с момента выхода их дебютного альбома Slow Deep And Hard (1991), автобиографического рассказа о неудачных романах Стила, омрачившего мир своими крадущимися, похоронными песнями.
Что касается упомянутых им проблем с законом, то, похоже, удача Стила не изменилась.
«У меня была стычка с одним человеком... — говорит он, делая паузу, словно ожидая удара тарелок, — из-за женщины, конечно. Как скажет вам любой человек с IQ, женщины — это основа всех войн на гребаной Земле. Только мужчины начинают войны, и знаете почему? Потому что им нужно больше земли и больше денег, ведь чем больше у тебя власти, тем больше у тебя кисок. Может, это прозвучит сексистски, но я сексист, понятно? Я ненавижу мужчин. Я ненавижу соперничество. Я люблю женщин. В моей семье пять тётушек, пять сестёр и пять племянниц. Знаете что? Мне это нравится. Я как маленький кусочек тестостерона, плавающий в море эстрогена».
Возможно, Стил немного преувеличивает своё счастье. Как он признаётся, даже шестой альбом Type O Negative, готовящийся к выходу Dead Again, всё ещё говорит о его крайнем разочаровании, ну... практически во всех сферах жизни. Он только что отпраздновал праздники, не забыв и о своём 45-летии 4 января. С днём рождения, Пит!
«Ага, спасибо», — говорит он. — 45-я годовщина моего вылета из лучшего места, где я когда-либо жил. У меня был крытый бассейн, бесплатная еда...»
Сидя в своём бруклинском доме — подвале дома своих родителей — в который он, как известно, «спустил матрас с лестницы и никогда не оглядывался назад», когда ему было 19 лет, Стил отстранённо смотрит новости, как он делает каждое утро, «просто чтобы узнать, не убили ли кого-нибудь из моих родных», — говорит он без тени иронии. «Я, блин, надеюсь на это после этих праздников. У меня сейчас некоторые семейные проблемы. Моя мать скончалась, и это не похоже на вечеринку жалости к себе, но это действительно первый год, когда я почувствовал, как сильно её не хватает».
Именно та деловитость, с которой он рассказывает о такой огромной потере, говорит о той онемелой отрешённости, с которой Стил теперь принимает подобные трагедии в своей жизни. Его мать умерла в 2005 году, но он признаётся, что до конца года всё ещё находился в состоянии шока и глубочайшего горя, и только в 2006 году он начал осознавать свою утрату.
«Моя мать была главой семьи», — говорит Стил, его голос слегка дрожит, а торопливый, нью-йоркский темп речи немного замедляется. «Терпеть не могу звучать позитивно, но я стараюсь концентрироваться не на потерянной любви, а на обретённой. Все мои сёстры и племянницы... Я просто пытаюсь переключиться. С тех пор как её не стало, появились разногласия и раскол. Мне нравится говорить, что кровь гуще воды, её сложнее отмыть».
Одним из способов справиться с этим стало решение Стила — к удивлению всех, кто ожидал выхода альбома Type O в 2005 году — возродить свою трэш-группу 80-х Carnivore, предшествовавшую Type O, чтобы отыграть несколько концертов в США, а также выступить на европейских фестивалях. Carnivore, далёкая от рычащих гитар и скорбных, похоронных песен Type O, была недолговечным коллективом в звериных шкурах, сформировавшимся на руинах предыдущей группы Стила Fallout. Два их альбома, одноимённый дебют 1985 года и Retaliation 1987 года, не имели большого успеха, и Carnivore вскоре распались, позволив Стилу создать Subzero в 1989 году после двух лет работы в Департаменте парков Нью-Йорка. Subzero вскоре были переименованы в Type O Negative.
Вскоре новая группа Стила выпустила свой второй альбом Bloody Kisses (1991). Последовавший за противоречивым мизантропическим альбомом Slow Deep And Hard (1990), …Kisses стал платиновым, катапультировал Roadrunner в высшую лигу и сделал Type O Negative известным метал-именем к моменту выхода их magnum opus October Rust (1996). Возникает вопрос, почему Стил вложился в воссоединение Carnivore, а не Type O.
«Другие ребята из Type O женаты, у них есть дети», — объясняет Стил. «Я не женат и у меня нет детей, по крайней мере, я так думаю, поэтому у меня гораздо больше времени. Я не хочу сидеть сложа руки, поэтому связался со своими давними друзьями, чтобы узнать, не хотят ли они возродить Carnivore ради удовольствия и прибыли, с акцентом на удовольствие».
Почему бы просто не собрать войска и не двинуться дальше с Type O Negative?
«Слушай, я чертовски зол из-за того, что мне 45 лет», — говорит Стил, не оставляя никаких сомнений в своём разочаровании по этому поводу. «Я как старик, закатывающий свою последнюю истерику. Это было как снова стать 25-летним. Это звуковое освобождение. У меня личность типа А, я держу всё в себе, а потом кто-то наступает мне на ногу, и я бью его по голове чёртовым шлакоблоком. Я всегда давал парням понять, что Type O на первом месте. Так что всякий раз, когда у нас есть время, мы играем и идём домой с 20 долларами в кармане. Ладно, я соврал. С 25 долларами».
Но в прошлом году наступил момент, когда разочарование Стила своим личным положением заставило его усомниться в самом смысле продолжения чего бы то ни было. Смерть матери стала для него последним ударом после долгого периода неудачных отношений и борьбы с тем, что он называет двумя величайшими бедами в жизни: наличием слишком большого количества времени и денег.
«Смерть матери, пожалуй, самое худшее, что случалось со мной. Это тоже сыграло свою роль в создании Dead Again. Не буду хвалиться и говорить, что я творческая личность. Но, думаю, в течение года моим девизом было «ради чего?». Зачем мне это делать, зачем играть, зачем есть, зачем ходить на репетиции, ради чего?».
Именно с помощью Carnivore, обеспечивших ему творческий выход, Стил, наконец, смог вернуть свои более утончённые чувства обратно в Type O Negative — своеобразное взаимодействие доктора Джекила и мистера Хайда, которое дало ему необходимое равновесие. Этот творческий процесс он сравнивает с «тем, чтобы насрать в CD-плеер», но для Стила очевидно, что это нечто большее. Это идёт от сердца.
«У меня проблемы с любовью и потерей», — говорит он. «Они были лейтмотивом всей моей жизни, будь то 1990 или 2007 год. Если я кого-то люблю, а потом они внезапно встречают кого-то другого и уходят без объяснения причин, я чувствую себя придурком. Потому что я был с ними чёртовы 10 лет, а они однажды просыпаются и говорят, что их чувства изменились? — сдавленным голосом произносит он. Это не случайный рассказ. Он прокашливается и продолжает. — Будь моя воля, я бы поступил по-другому, но есть очень мало причин, чтобы... жить? Или чтобы сесть в тюрьму. Недавно я понял, что гораздо лучше умереть за что-то, чем жить ради чего-то. Я просто ищу повод умереть».
Именно этот мрачный взгляд на любовь вдохновил большую часть текстов песен на ‘Dead Again’, не говоря уже об изображении Распутина на обложке, одного из героев Стила наряду с Мадонной («она проложила себе путь на вершину, но теперь она смеётся всю дорогу до банка спермы») и эксцентричного изобретателя переменного тока Николы Теслы («очень крутой чувак»).
«Распутин... они не могли его убить», — с восхищением говорит он. «Этот парень был монахом. Он был алкоголиком. Он был бабником. Он был скандалистом. И у него был большой член. Я подумал: «У меня есть пять пунктов из шести. У меня нет большого члена, но я сам большой член». Вот что такое Dead Again».
— Похоже, ты только что говорил о настоящем разбитом сердце.
«О да», — отвечает он. «Это то, что произошло ещё в 2000 году, и, как я уже сказал, я плохо справляюсь с потерями. Несмотря на то, что прошло почти семь лет, я до сих пор не оправился от этого. Не знаю, кто этот идиот, который сказал, что лучше любить и потерять, чем вообще не любить? Я бы хотел надрать этому парню яйца. Знаешь что? Оно того не стоит, чувак. Оно. Того. Не. Стоит».
— Ты всё ещё принимаешь антидепрессанты?
«Вообще-то да, я принимаю прозак», — отвечает он. — Я принимаю его уже больше 10 лет. Когда я делаю перерыв и прекращаю его принимать, я определённо чувствую разницу. Я всю жизнь страдал от тяжёлой депрессии и никогда не знал, почему. Не могу сказать, что я самый уродливый парень на свете. У меня есть пара более-менее приличных групп. Как я могу быть таким гребаным депрессивным? Я почти чувствую себя чёртовым неблагодарным».
Стил считает, что это у него от матери («Я не виню своих родителей», — тут же добавляет он). Недавно он узнал, что незадолго до того, как его мать забеременела, её бабушка умерла у неё на руках, оставив её совершенно разбитой и вынудив принимать сильнодействующие препараты, которые во время беременности называли не иначе как «транквилизаторами». Возможно, это подействовало на выработку «гормонов счастья» у Стила — так же, как стероиды влияют на бодибилдеров. Он не спрашивал своего психиатра, потому что, к сожалению, «кто будет слушать гребаного маньяка?»
Но, похоже, самой сильной опорой Стила остаётся его музыка, и, по крайней мере, на данный момент она будет поддерживать его, пока всё остальное в его жизни остаётся в состоянии перманентного депрессивного беспорядка.
«И последнее, — говорит он. — Когда люди слышат, что я, возможно, покончил с собой или что-то в этом роде, Курт Кобейн тоже один из моих героев. Я думаю, нужно много мужества, чтобы прыгнуть с обрыва без парашюта. Не то чтобы он сделал это, но метафорически. Есть пара причин, по которым я бы не стал убивать себя. Во-первых, я жду развязки этой шутки под названием жизнь. Это как будто всё — просто чёрный юмор. Это, кстати, не расистское заявление. А во-вторых, я живу, чтобы раздражать людей, которые меня, блин, ненавидят».
Будем надеяться, что люди ещё долго будут "ненавидеть" Питера Стила.