Предчувствия не обманули старую женщину. В конце августа люди заговорили о голоде. Появились первые беженцы из средней полосы России.
Глава 56
Работа в колхозе продолжалась. Истощённые люди выходили на работу, чтобы только поесть в бригаде кашу с крошечным кусочком баранины и хлеба. Постановлением вышестоящих организаций было позволено колхозам использовать молоко со своих ферм для собственных нужд. Не всё, конечно. Совсем немного, но это давало возможность лучше кормить колхозников.
Была рассчитана порция для колхозниц: 20 граммов крупы на порцию. Мужчинам давали молоко. Стакан на человека. Мяса полагалось 1 кг на 20 человек и кусочек настоящего хлеба. Хоть и скудное было питание, но люди постепенно в бригадах прибавлялись.
Мотя ходила на работу каждый день. Любу брала с собой. Девочка росла тихой и спокойной. Некоторые колхозницы стали тоже брать детей на работу. Сами не ели, а отдавали свои порции детям. Председатель знал об этом и, на свой страх и риск, позволил поварихе готовить еду в большом котле на всех. А то ведь начались голодные обмороки у некоторых работниц.
Глава 55 здесь
Начало здесь
Таисия узнала, что Мотька таскает девчонку на работу и возмутилась. Встретила как-то Клавку и отругала, можно сказать, ни за что:
- Ты почему Мотьке не помогаешь? А? Тягае дитя с собой на работу! Это чо такое? Жорка бездельник дома сыднём сыдыть! Дивчине помочь некому! Думаете, раз батька у Мотьки ныма, так и ездить на нэи можно?! Ты у колхози, вона у колхози. Меняйтесь. Один дэнь Мотька идэ робыть, другий дэнь – ты. Помогайтэ друг дружке. А малу ны тягайтэ по полям. Мало ли чего?!
Клавдия молча выслушала Таиску и в задумчивости пришла домой. Она была бригадиршей в садбригаде и пропускать работу не могла, а вот Варя вполне может помочь Моте. Она уже вышла на овчарню, а Нину оставляла соседям.
Клавдия не стала говорить Моте, что Таисия высказала недовольство, а просто предложила объединиться с золовкой и сидеть дома с детьми по очереди.
Мотя подумала и согласилась. Люба росла и таскать её с края станицы в центр к правлению с каждым днём становилось труднее. Правда, на поле было много нянек, но у семи нянек и дитя без глаз.
В тот же день Мотя сходила к золовке и предложила объединиться.
- Мотя, какая же ты молодчина, что придумала такое решение. Соседка заболела и отказалась нянчить Нину. Я взяла её один раз на работу, чуть с ума не сошла. Лезет кругом. Работать было некогда. Давай работать по неделе. Эту неделю я, а следующую ты. Так и трудодни выходим, и дети будут под присмотром.
На том и договорились. Нянькаться решили в хате Вари, всё ж таки люди кругом, а не так, как на отшибе у Егора. Варя прикатила коляску, которую сделал батько, когда Мотя кормила Нину.
- Бери тачечку. Всё ж не на руках тянуть дитя. Любе уже полгода, тяжёленькая она у тебя.
- Варя, я не подумала, а что будем есть, если не будем ходить в бригаду?
- Та не переживай. Бог даст день, даст и пищу, - беззаботно махнула рукой Варя и засмеялась.
Мотя удивлённо уставилась на сестру мужа.
- Нам на овчарне еду не готовят, а дают продукты, чтобы дома готовили. Крупа, баранина и молоко. Ещё, готовый хлеб, булку на неделю. Мне и мужику. Нам хватает, соседке давали за то, что с Ниной нянчилась. А теперь давать не будем. Гришка редко дома появляется.
- А как же Егор? Мы будем есть у тебя, а Жорка голодный будет сидеть?! – занервничала Мотя.
- Та чо он будет голодный? Скоро золото пойдёт мыть, а там, люди кажуть, кормёжка от пуза и по заказу.
- Варя, а ты откуда знаешь, что Жорка собирается в артель податься?
- Грышка рассказал. Откуда-то всё стало известно. Он тоже тут рыпался колхоз бросить и стать старателем. Да кто ж его из колхоза отпустит?! Председатель так и сказал:
- Плохо тебе чабаном работать, иди в полевую бригаду, но я тебя из колхоза не отпущу.
- Мы тут подумали и решили, что золото – это как журавель в небе. Поймаешь, не поймаешь. А отара – еда постоянно имеется под рукой. Скоро погонят овец в горы, а там чабаны сами себе хозяева. Да и горцы помогут, если что, - ответила Варя и посмотрела на Мотю.
- Но сейчас-то Егор не работает. Что есть будет? – вернулась к прежнему вопросу Мотя.
- Хай сюды ходэ и исть. Не будешь же ты ему носить узелок с едой, - ответила золовка.
Мотя довольно кивнула головой. Хорошая сестра у Егора. Добрая и понимающая.
***
После разговора с Клавдией, Таиса не находила себе места. Было нестерпимо жаль маленькую внучку. Захотелось чем-то помочь. И тогда она решила помогать молоком. В один из дней провела Фроську по Лабе и показала хату, в которой жили Мотя с Егором. Вывела потом дочь на дорогу и показала ориентиры, чтобы младшая не заблудилась.
На следующий день с утра завязала в платок горшок с молоком и отправила Фроську в дальнее путешествие.
- Иды, нэсы Мотьке молока, да дюже узлом ны махай, а то разольешь. Иды.
Фрося и пошла. Пока дошла, хорошо отпила. Так и носила младшая сестра старшей молоко. Играла с Любой, если заставала Мотю дома. Чаще просто ставила горшок на порог, накрывала ведром, забирала с плетня чистый горшок и уходила. Так продолжалось два месяца. Фрося повеселела и немного отъелась. Ходила она всегда по улице. Таиса запрещала дочери ходить по-над Лабой.
После одного из таких путешествий Фрося увидела, что в хате нет дядьки. Не было его и во дворе. Девочка проверила в сарае и в погребке (сарай над погребом). Яшки не было.
Таисия сразу поняла, чем занята дочь.
- Ны шукай (не ищи) ты його. Прыйихалы якысь-то люды и забралы дядьку. Сказалы, что разберутся и отпустять. Видать, донёс хтось-то на нёго.
Как неожиданно появился в семье Таисии Яков, так неожиданно и исчез. Она не поверила чужаку, что он её брат и не познакомила с сёстрами, а он и не настаивал. Таиса была уверена, что мужчина к ней не имеет никакого отношения, потому что не было у него на руке большого шрама, полученного в далёком детстве. Этот шрам на ладони брат сделал, когда упал на острый камень, убегая от неё.
Таиса помнила, как боялась говорить матери, что братик поранился. Конечно, шрам мог исчезнуть сам по себе, но не верила Таисия в такие невероятные совпадения. Не мог этот человек быть её братом. Просто не мог. Но всё же Таисия была благодарна в душе Якову. Он помог ей выжить. Она спасла его, а он спас её и Фроську. И даже Груньку с Варькой он тоже спас. Дрова всю зиму таскал и рубил, чтобы соседка не замёрзла в своей хате.
***
О своих сёстрах и племянницах Таиска не вспоминала. Она будто отгородилась от них каменной стеной или забыла о них. Правда, и они не торопились проведывать старшую сестру и помогать ей. Каждый выживал, как мог. Каждый спасал сам себя. В семье Варвары, Мотиной крёстной, все выжили. Спасла коровка, да припрятанное в саду зерно. Одного быка пришлось зарезать. Сена летом мало заготовили.
У Ксении тоже все были живы и даже взяли сиротку на воспитание. Нюрка переселилась жить на ферму, Наташка жила в своей хатёнке и работала техничкой в школе. Ксения страдала и ныла, жаловалась всем, что Катька не помогает, что голодают, но взяла в семью соседскую девчонку Лизку, когда у той вымерла вся семья.
Новости о родственницах рассказывала Грунька. К лету она окрепла и снова пошла в колхоз поварихой. Варюшку таскала всегда и везде с собой. Таиса боялась ходить на покос на горный склон. Поговаривали, что там обосновались волки. С грустью думала, что без сена придётся корову зарезать. От одной этой мысли становилось тяжко. Колхозникам обещали дать сена, но идти в колхоз Таисия не собиралась. Она ненавидела все эти разговоры о светлом будущем. Считала всё брехнёй и никак не могла смириться с тем, что мужа Ваську убили беляки за светлое будущее сына-комсомольца.
О Николае ничего не было слышно в станице. Галя - его жена, старалась не попадаться на глаза Таисии и никогда о своём муже никому не рассказывала. Поэтому станичники не знали, где Николай и что с ним происходит. Может быть, и Галя о нём ничего не знала, а просто ждала, верила и надеялась, что Коля, её Коля, когда-нибудь вернётся.
***
Татьяна жила на хуторе у бабушки Орьки. Колька приходил каждую неделю. Приходил и замечал, что жена с каждым днём становится краше. Волосы постепенно отрасли и стали гуще. Кожа на лице очистилась, Татьяна заметно поправилась. У неё начал расти животик и только после этого Николай понял, что жена в положении.
Он работал в колхозе на конной косилке. С ранней весны начиналась у Николая работа. Он сначала косил траву, потом ячмень, потом овёс, в заключение – пшеницу.
Татьяне было скучно на хуторе у бабушки, она несколько раз порывалась вернуться в станицу, но свекровь была категорически против. Она встретила мужчину своей мечты и не хотела, чтобы кто-то мешался под ногами.
Так и жили. Николай в станице, а Татьяна на хуторе. Летом бабушке подарили козочку. Назвали её Розка. Козочка была стельная и принесла двух козляток. Василина поменяла на базаре козлика на козлика от другой козы, чтобы вырос свой производитель и не приходилось метаться по окрестным хуторам в поисках козла, когда он понадобится.
В равнинной части коз держали многие. Зато в горах коз не любили и считали исчадием ада.
Вот и баба Оря (Ирина) решила завести коз.
- Таня, ты не смотри, что козули страшные и на «чёрного» похожи. Молоко у них вкусное, да и неприхотливые они. В случае чего, камыши едят, с голоду не пропадут. Бодылок кукурузяных (стеблей кукурузы) напасём для них. Весной ветки ивы едят с удовольствием. Козы - хорошая животина. Молочко у них полезное, будешь Ванюшку подкармливать, да девчушку, что родишь скоро.
Старушка молчала некоторое время и добавляла:
- Ой, чует моё сердечко, что скоро тяжко всем придётся. Козули нас выручат. Чувствую, что тяжкие времена приближаются.
- Тёть Орь, та что ты придумываешь? Колька не нарадуется, как хорошо дела в колхозе идут. Хлебушка хорошо заработает и денег. Хочет план попросить и хату начать строить, - отмахивалась Татьяна.
Но старушка не успокаивалась, она квасила капусту, огурцы, помидоры, показала старый схрон на берегу речушки, куда загрузили несколько мешков пшеницы.
Таня не верила старой женщине и считала её приготовления к чему-то плохому старческими причудами.
Племянница Василина верила тётушке безоговорочно и не отставала. Взбивала масло, делала сыр, который выдерживала в солёном рассоле, потом сушила и прятала в старом погребе в конце огорода.
Предчувствия не обманули старую женщину. В конце августа люди заговорили о голоде. Появились первые беженцы из средней полосы России.
Бабушка Клава перебралась на хутор к сестре. В станице остались Василина и Николай. В холодную ноябрьскую ночь, почти одновременно с Мотей, Таня родила девочку, которую назвали Антониной, Тоней. Так настояла Клавдия:
- Есть у нас сестра Тося, за богатого замуж вышла. В Ростов уехала. Приезжали на таратайке, когда родители были живы. Уси нарядни та красыви. Прыижали втроём. Тося, йи муж, да мальчонка. Давно это было. Рассказували, как хорошо катаця на травмаи. Хай нашей малышке повызэ и будэ вона щаслыва та богата. У городи живэ та на травмаи катаиця (кататься на трамвае).
Таня дочку хотела Мотей назвать, но вспомнила нищенское существование своё и Мотино, так сразу и согласилась назвать дочку Тоней. Пусть будет богата да счастлива. В городе живёт и на травмаи катается. Таня даже расспросить не решилась, что это такое травмай. Скорее всего, старушки и сами не знали, что это такое.
Продолжение здесь