Первым делом приношу извинения за полуобсценную лексику, которая может встретиться в этой статье. Правда, как мне сдается, она даже не дотягивает до предельной черты существующих послаблений. И раз уж они нам дарованы в те годы воли и свободы, в которых мы живем последние почти четыре десятка лет, то, наверное, нелогично, непатриотично и обскурантично не пользоваться ими.
Понурив голову, признаюсь, что в своей внедзеновой жизни я веду себя как иррационал, непатриот и обскурантист. Бывает, что ненадолго исправляюсь. Это когда боек молотка, направляемый моим самонадеянно сильным ударом, проскакивает мимо гвоздя к пальцу. Но – «привычны руки к молоткам» - и такое у меня происходит редко. Так что уверяю: в сегодняшнем случае моей заслуги нет. Сегодня свобода аплодирует исключительно представленной теме.
С другой стороны, края дарованной нам вольности должны быть хорошо известны дзеновским модераторам, и они, надеюсь, изъявят по отношению к статье свое милостивое благоволение и не сочтут её содержание ранящим их собственный и читательский слух.
Сегодняшним утром, натягивая на себя первую попавшуюся футболку, был польщен имеющейся на ней нагрудной надписью: «АФК “Система”. Летняя XVI спартакиада». Бог знает, какие превратности судьбы привели этот предмет одежды к окончанию своего спортивного пути в нашем шкафу. Скорее всего, таким исходом футболка обязана моей дочери, до чемпионства азартной в насыщении семейного быта вещами далеко не элитного секонд-хенда.
Напялил я, значит, на себя предмет спортэкипировки и, не подготовленный ранним подъемом к серьезным вызовам дня, заехал в своих мыслях совсем куда-то не туда. А заехал я, представьте себе, в мысли о том, что из себя представляет АФК «Система», что за спартакиады эта Система проводит, устраивает ли она их также зимой и, если да, то сколько зимних организовал несомненно заслуженный и дружащий со спортом АФК. Как видите, зациклился я не на одном вопросе, а на целой грозди загадок. Так я же вам и говорю: не был без зарядки мой мозг подготовлен к какой-либо стоящей мысли. Как тут не посочувствовать участи тех самых ста мудрецов, которым гипотетически пришлось бы отвечать на вопросы только-только проснувшегося, но при этом всё равно единичного Старпера!
И вот получается, что есть человек, есть у этого человека закавыки, а не только что сотни - нет у него ни одного мало-мальски умного человека рядом. Не считать же таковым мою жену. По закрепившейся в семье легенде она, может быть, и сто двадцать мудрецов превосходит, но здесь как в случае с Луной: когда мы любуемся одной стороной земного спутника, марсиане видят совсем другую, не ту, что мы. Это я к тому, что талант весьма привязан к точке своего приложения. Есть и ещё одно соображение: разумно ли использовать родственные связи для развеивания собственных непоняток подобного рода? Я воспринимаю такое их применение как бездумную профанацию недюжинных способностей дружественного ума. Ведь они могут понадобиться для решения более важных вещей. Однако, так или иначе, что-то мне подсказывает, что жена тоже не смогла бы ответить на мои вопросы.
Что ж, пришлось мне отвечать самому: «Если в АФК проводят спартакиады, значит, это кому-то нужно». Можете не подсказывать: я сам понял, что заехал не «куда-то не туда», а прямиком на грядку Маяковского. Только стоило мне это почувствовать, как мой ум неожиданно воспарил куда выше и того же АФК, и даже Маяковского. Представьте себе, прямым ходом меня вывело на общенациональные спартакиады и прочие соревнования российского и международного масштаба.
Чего только не проводят на наших бескрайних просторах! Форумы и олимпиады, игры и симпозиумы… Жизнь кипит и вырывается за пределы скучных ста градусов ровно в тот момент, когда внешние силы стремятся заморозить её на температурном уровне, недостойном великой страны.
Скажу, что при всем к нему уважении, Владимир Владимирович (главный советский поэт) горазд был задавать неожиданные вопросы, а отвечать самому на них считал ниже своего пролетарского достоинства. Чего стоит хотя бы его вопрос про ноктюрн и трубы. Вот и в процитированном случае он отделался от нас, читателей и почитателей, небрежным «кому-то нужно». А наш немаяковский ум в квазимаяковских ситуациях сразу же выпаливает напрашивающееся: «А кому это “кому-то”?».
Так кому же – в привязке к буйству проводимых в любой стране мероприятий – они оказываются нужными? Ответ крайне прост. Обратитесь к литературе и увидите: все целенаправленно устраиваемые в любом мире публичные действа направлены на удовлетворение желаний сатрапа, дракона, императора, мандарина, толстяков, помидора, Гудвина, короче – владык.
Владыке они нужны, но в горячке прочих дел лично заниматься их организацией ему недосуг. Он роняет свое высокое повеление – и пошла писать губерния, закрутились шестерни, добротно смазанные личным интересом верноподданных. Ключевой фигурой в исполнении желания становится некий важный визирь.
Старорежимный Гудвин современному Гудвину совсем не ровня. Наука со старорежимных пор ушла далеко вперед. Да что там наука - жизнь ушла. У прежнего Гудвина были разные сильно приближенные слуги. Среди них, скажем, - постельничий. Такая, значит, должность-профессия существовала. Но, например, разнообразие современной жизни родило жгучую необходимость подбирать за Гудвином в зарубежных поездках его фекалии. Причем не так, как прежде, не в ночной (или дневной) горшок, а в специальный добротный чемоданчик. И появилась новая должность. Предполагаю, что в случае с нашей страной она в Общероссийском классификаторе профессий рабочих, должностей служащих и тарифных разрядов (ОКПДТР) обозначена как «сральничий». По крайней мере, в таком виде она должна присутствовать, если мы действительно ценим традицию и стремимся следовать ей. В том числе в обозначении занятий и специальностей.
И как потомки спальничего через века беззаветно гордятся занятием своего предка, то и потомки сегодняшнего сральничего будут петь осанну заслугам своего пращура. Согласитесь, не важно, чем ты занимаешься и чем пахнет твое занятие, важно, для кого персонально ты исправляешь свою службу.
Это только при жизни слуги, синхронизированной с жизнью повелителя, его биографию привязывают к маловажным для истории деталям. Вот вам пример, пусть и удаленный от темы владыки и услуживающих ему. Уже немалое время тому назад отечественную рекламу невозможно было представить без неких роликов. Они были сделаны с доброй долей здоровой фантазии и воспевали силу медикаментозного средства, восхитительно увеличивающего силу мужскую.
Сила придавалась одному и тому же герою. Он, успев покрыть одну из высокопоставленных дам, каждый раз отходил с позиции в одних и тех же трусах (наверное, все же постиранных с прошлого раза) в сопровождении обязательной погони. При этом не забывал обернуться к нам, зрителям, в исполняемой им роли активного и удачливого мартовского кота, скромно осклабившегося для нас в пусть и не котовьи, но усы.
И вот как-то по сказочному волшебству проживаемой мной жизни я оказался в Александринском театре. Надо сказать, что театралами мы с женой были в годы властвования не сегодняшних, а прежних, ветхозаветных Гудвинов. С тех пор театр, удаляясь от старогудвиновского времени, постепенно занял в нашей жизни действительно подобающее ему место. Он воспринимается как волшебная мечта о прекрасном.
В фойе и коридорах знаменитого театра я начал по фотографиям изучать нынешнюю, увы, мало знакомую мне труппу. И одной из первых знакомых оказалась фигура … кого бы вы думали? «…барь!!!» - едва не вырвалось у меня. Видать, емкое и определяющее слово сидело в мозгу, чтобы вырваться наконец на свободу.
И если бы я попал на спектакль, в котором ему, скажем, доверили бы роль датского принца, это «…барь» непременно сидело бы в памяти.
А кто, скажите мне, в поминальных речах (от них не застрахован ни один из нас) будет вспоминать о его талантливо сыгранных ролях в роликах? Роли, ролики… Sic transit gloria mundi.
А, может быть, не так уж и «транзит». Может быть, все дело в моей нездоровой особенности. Как-то в крымском Херсонесе мы присутствовали на спектакле по пьесе одного из писателей-антиков. Место проведения тоже было весьма соответствующим: действие разворачивалось на сцене раскопанного в этом городе античного театра.
В один из звенящих от напряжения моментов театрального действия на сцену вдруг выступила некая черная дворняжка, невесть из каких околотеатральных пространств привлеченная звуками поставленных театральных голосов. И всё. Я уже не мог больше смотреть ни на что, впился обоими наличествующими глазами в магическое животное. Оно, по моим ощущениям, внесло свежую нотку проживаемой нами жизни и её злободневности в стершиеся о века подробности древней пьесы.
Собака поначалу осваивалась и прикидывала для себя возможную роль в творящемся на сцене. Потом, всё для себя поняв, она подкатила к главному герою (возможно, к царю Эдипу) и принялось его облаивать. Вы не представляете, как я был благодарен собачке, как бешено и благодарно смеялся и подпрыгивал на месте в ответ на происходящее, насколько продукт превзошел мои ожидания, исходившие из оценки заплаченного за него трудового рубля.
В меру своей артистической квалификации пресловутый Эдип также оказал посильную помощь в том, чтобы я словил самый махровый катарсис. Вначале он пытался включить собачку с её лаем в плавно движущуюся ткань действия, апробированного веками постановок. Из своей царской позы он попробовал что-то свысока вещать ей, удачно или неудачно облекая свои реплики в подобающий пьесе стих. Животное не унималось. Всё кончилось тем, чем и должно было кончиться. Артист в конце концов пинками и криками выгнал-таки нахала (или нахалку) со сцены.
Жена в ходе произошедшего посмеялась слабо – не в пример мне. А потом сделала справедливое заключение о моем низком эстетическом уровне и повышенной приземленности.
Вот вы говорите: постельничий, постельничий. А если копнуть дальше вглубь времен? Были же в царствах-королевствах глашатаи, были герольды, были возвестники. Кем-то из таких этих так и тянет назвать… кого? Да тоже усатого (красиво, пшенично усатого) Пескова.
И в эпитафиях тоже будут описывать его легендарно удачные уходы от прямых ответов. И порукой тому его дипломатическое прошлое. Что там говорить, дипломат просто обязан всячески защищать своего Гудвина перед кем угодно. Вот Песков и защищает его – перед гудвиновским народом.
Телевидение в архаичные времена зарождения христианства было развито очень слабо. А сейчас оно развито сильно. И мы будто бы вживую присутствуем при вручении церковного ордена выдающемуся телевизионщику Дмитрию Киселеву. Он, пожалуй, в нашем времени тоже глашатай. Или постельничий?
Но это всё люди, посторонние спорту. Песков, правда, косвенным образом, через Навку, связался с фигурным катанием. А вот уж кто сделал карьеру на популярной у народов забаве, так это Дмитрий Чернышенко. Человек совершил наиболее впечатляющий спортивный рывок к вершинам благодаря олимпиаде в Сочи. Как же мощно она его вывезла!
А Виталия Мутко не вывезла. Обидно. Ведь тот в погоне за мечтой почти выучил английский язык. Да, вспоминается вечное, не умирающее: "Йес, йес, обэхээс".
ДО НАСТУПЛЕНИЯ ОСТАЕТСЯ 1948 ДНЕЙ. ПОЧЕМУ Я ВЕДУ ЭТОТ ОТСЧЕТ, СМ. В "ЧЕГО НАМ 2030 ГОДА НЕ ХВАТАЛО ДЛЯ РЫВКА"
