Слова заголовка этой публикации принадлежат нашему замечательному соотечественнику Николаю Алексеевичу Некрасову.
Но лично для меня они также связаны и с именем Сергея Донатовича Довлатова. От него я их впервые услышал.
Не буду врать, не при личном общении. И даже – не прочитал в одной из его книг. А услышал в фильме Станислава Говорухина, последней его режиссёрской работе “Конец прекрасной эпохи.”
От главного героя фильма, прообразом которого и являлся Сергей Довлатов.
Слова, которые прекрасно отражают дух диссидентства того времени - позднего Советского Союза, в котором обострились многие негативные явления.
Да и не только того времени.
Сегодня 3 сентября 2024 года
В этот день, 3 сентября 1941 года родился один из самых ярких и самобытных представителей советской, русской литературы Довлатов Сергей Донатович.
Несмотря на относительно недолгое творчество и сложную судьбу, Довлатов оставил заметный след в мировой литературе благодаря своему уникальному стилю, тонкому чувству юмора и глубокому пониманию человеческой природы.
Сергей Донатович родился в Уфе в 1941 году, в военные годы, что уже наложило отпечаток на его дальнейшую судьбу.
Детство и юность он провёл в Ленинграде, где его родители, театральный режиссёр Донат Исаакович Мечик и актриса Нора Сергеевна Довлатова, дали ему хорошее воспитание и привили любовь к литературе и искусству.
Писать Довлатов начал ещё в студенческие годы, но его путь к признанию был тернистым. Он учился на филологическом факультете Ленинградского государственного университета, но был отчислен из-за неприязни к общественным нормам и шаблонам того времени.
После службы в армии он работал журналистом в различных изданиях, что дало ему богатый материал для будущих произведений.
В начале 70-х годов творчество Довлатова начало формироваться всерьёз. Но многие его работы не могли пройти цензуру и не печатались в СССР. Рассказы и повести Довлатова начали публиковаться за рубежом, что, в конечном итоге, и определило его дальнейший путь.
Довлатов описывал сам себя в этом периоде жизни следующим образом.
…Тебя не публикуют, не издают. Не принимают в свою компанию. В свою бандитскую шайку. Но разве об этом ты мечтал, бормоча первые строчки?
…Ты добиваешься справедливости? Успокойся, этот фрукт здесь не растет. Несколько сияющих истин должны были изменить мир к лучшему, а что произошло в действительности?..
...Тебе не платят – вот что скверно...
...Пиши, раз уж взялся, тащи этот груз. Чем он весомее, тем легче…
…Тебя угнетают долги? У кого их не было?! Не огорчайся. Ведь это единственное, что по-настоящему связывает тебя с людьми…
Эмиграции Сергей Донатович долго пытался избежать.
Вот, например, его диалог с женой, настойчиво уговаривающей его уехать с ней.
- Еще раз говорю, не поеду.
- Объясни, почему?
- Тут нечего объяснять... Мой язык, мой народ, моя безумная страна... Представь себе, я люблю даже милиционеров.
И далее
…Язык. На чужом языке мы теряем восемьдесят процентов своей личности. Мы утрачиваем способность шутить, иронизировать. Одно это меня в ужас приводит…
И опять спор с женой
…Но здесь мои читатели. А там... Кому нужны мои рассказы в городе Чикаго?
- А здесь кому они нужны? Официантке из "Лукоморья", которая даже меню не читает?
- Всем. Просто сейчас люди об этом не догадываются.
- Так будет всегда.
- Ошибаешься.
Тем не менее в 1978 году из-за преследования властей Сергей Довлатов был вынужден эмигрировать в США, где нашёл свою нишу в русскоязычных изданиях и литературных кругах.
Стиль Довлатова многослойный и богатый. Его проза отличается лёгкостью, ненавязчивостью и, в то же время, глубиной. Самобытные герои, яркие диалоги и неповторимые жизненные ситуации - всё это делает его произведения легко узнаваемыми, их любят миллионы читателей.
Юмор Довлатова, иногда циничный, но всегда очень жизненный, мог быть абсолютно безобидным и обезличенным или полностью сформированным одной лишь стилистикой.
…Я отморозил пальцы ног и уши головы
Но часто этот юмор вырывался из жизни, из ситуаций, в которых мы все бываем и бывали неоднократно. Но не замечаем и не понимаем, что иногда лучше посмеяться над случившимся или услышанным, чем грустить, раздражаться или обижаться на кого-то.
А если ещё и присовокупить художественное слово талантливого писателя, то вполне может получиться шедевр – самостоятельный рассказ или крылатое выражение.
- Где вы остановились? Хотите, я позвоню в гостиницу? У нас их две, хорошая и плохая. Вы какую предпочитаете?
- Тут, - говорю, - надо подумать.
- Хорошая - дороже, - объяснила Галя.
Или
- Нужно как следует подготовиться. Проштудировать методичку. В жизни Пушкина еще так много неисследованного... Кое-что изменилось с прошлого года...
- В жизни Пушкина? - удивился я.
- Не в жизни Пушкина, - раздраженно сказала блондинка, - а в экспозиции
музея. Например, сняли портрет Ганнибала.
Понятие “турист” довольно обезличенное. Так же, как “пациент”, “зритель”, “посетитель” и подобные другие. Эти понятия характеризуют большое количество людей, которых что-то объединяет. В результате этого объединения и стиль поведения этих людей может оказаться и похожим, и довольно специфичным. Что у хорошего писателя также может явиться объектом для юмора. Как, например, в цикле рассказов “Заповедник”.
Ко мне подошел толстяк с блокнотом:
- Виноват, как звали сыновей Пушкина?
- Александр и Григорий.
- Старший был...
- Александр, - говорю.
- А по отчеству?
- Александрович, естественно.
- А младший?
- Что - младший?
- Как отчество младшего?
Подобные диалоги являются повседневностью многих профессий, предусматривающими работу с людьми. Но часто в лучшем случае остаются незамеченными. А в худшем – вызывают крайнее раздражение.
Талант художника в частности том, чтобы такое заметить и описать, сохранив юмор и позитив.
…Ко мне застенчиво приблизился мужчина в тирольской шляпе:
- Извините, могу я задать вопрос?
- Слушаю вас.
- Это дали?
- То есть?
- Я спрашиваю, это дали?
- В каком смысле?
- В прямом. Я хотел бы знать, это дали или не дали? Если не дали, так и скажите.
- Не понимаю.
Мужчина слегка покраснел и начал торопливо объяснять:
- У меня была открытка...Я - филокартист...
- Кто?
- Филокартист. Собираю открытки...Филос - любовь, картос...
- Ясно.
- У меня есть цветная открытка - "Псковские дали". И вот я оказался здесь. Мне хочется спросить - это дали?
- В общем-то, дали, - говорю.
- Типично псковские?
- Не без этого.
Мужчина, сияя, отошёл...
Одним из ключевых аспектов стиля Сергея Донатовича является ирония, с помощью которой ему удавалось передавать трагичность и абсурдность жизни. Его герои — обычные люди с их слабостями и особенностями, что делает их близкими и узнаваемыми.
Ну а способность иронизировать над самим собой лично я считаю одним из высших проявлений совершенства человека и его интеллекта. Потому и доступно это качество далеко не всем.
А так как алкоголь в мире коллег Довлатова – писателей и журналистов – являлся одной из обыденностей, то многие шутки над собой и близким кругом общения связаны именно с ним.
Туристы - свиньи и невежды. Все обожают Пушкина. И свою любовь к Пушкину. И любовь к своей любви. Единственный порядочный человек - Марков...
- Кто такой Марков?
- Фотограф. Законченный пропойца. Я вас познакомлю. Он научил меня пить "Агдам". Это нечто фантастическое! Он и вас научит...
- Премного благодарен. Но боюсь, что в этом деле я и сам - профессор.
Поясню для тех, кто не знает. Агдам – один из популярных недорогих портвейнов, широко распространённый напиток времён моего студенчества.
И абсолютно не обязательно каждый раз оценивать алкогольную тематику с позиций нравственности. Ибо, в числе много прочего, это тоже есть проявление ограниченности.
Митрофанов безмолвствовал. Я понял, что они без денег, и сказал:
- Жена приехала. Так что угощаю.
И отправился в буфет за пивом. Когда я вернулся, Потоцкий что-то оживленно говорил моей жене. Я понял, речь идет о его таланте и бесчинствах цензуры. Что не помешало ему отвлечься:
- Пиво? Боюсь, не оросит... Пришлось мне идти за водкой. К этому времени официантка принесла бутерброды и салат. Потоцкий страшно оживился.
- Мне -- полную, - сказал он и добавил: - Люблю полненьких.
Володя по-прежнему молчал. Стасик заметил мой удивленный взгляд. Объяснил, показывая на Митрофанова:
- Ему, понимаешь, оса залетела в рот.
- Господи, -- сказала моя жена, -- она и сейчас там?
- Да нет. Он, понимаешь, заканчивал экскурсию в монастыре. И тут ему в рот залетела оса. Вовка, извиняюсь, харкнул, но она успела его долбануть.
Теперь говорить не может - больно.
- И глотать больно? - спросила Таня. Володя энергично замотал головой.
- Глотать не больно, -- объяснил Потоцкий.
Довлатов оказал значительное влияние на поколения писателей и читателей. Его книги продолжают переиздаваться огромными тиражами, а его имени посвящены литературные премии и фестивали. Многие современные авторы признаются в том, что на их творчество повлиял именно Довлатов с его непринуждённым, но глубоким подходом к литературе.
Сергей Донатович остаётся одним из самых значительных русских писателей, чьи произведения говорят о простых, но важных вещах с юмором и сожалением о несовершенстве этого мира.
Его творчество продолжает жить и вдохновлять, заставляя задуматься о главных вопросах жизни и наслаждаться каждым её моментом с иронией и радостью.
