В начале сентября в музее-заповеднике Дальнего Востока имени Арсеньева откроется выставка «Эпоха Фаберже. Золотой век русского ювелирного искусства».
У нас в студии ведущий научный сотрудник музеев Московского Кремля, хранитель коллекции произведений фирмы Фаберже и русских ювелирных фирм конца XIX – начала XX веков. Историк искусства, автор книг и статьи по истории отечественного ювелирного искусства «Эпохи историзма и модерна», куратор российских и зарубежных выставок Татьяна Николаевна Мунтян.
Ведущая – Анастасия Барабаш.
Анастасия Барабаш:
- Татьяна Николаевна, здравствуйте!
Татьяна Мунтян:
- Добрый день!
Анастасия Барабаш:
- Фаберже – безусловное имя, на которое реагируют абсолютно все. Почему к нему всегда такой безумный интерес?
Татьяна Мунтян:
- Так сложилось, что это даже стало не столько имя собственное, сколько имя нарицательное. Фаберже звучит как какая-то вот формула. Причем, формула как волшебная сказка о роскоши и красоте.
И так случилось, что эту эпоху XIX-XX века, время истинного расцвета отечественной ювелирной промышленности, стали называть Эпохой Фаберже. А стиль этого времени стали называть стилем Фаберже. И возникает вопрос, почему? Ведь вместе с Фаберже работали другие замечательные ювелиры, золотых и серебряных дел мастера и камнерезы.
Но дело в том, что именно Фаберже объял все виды, все жанры, все направления, можно сказать даже все мельчайшие оттенки ювелирного дела. Не было такой отрасли в ювелирной искусстве, в котором бы он не оставил своего следа.
Вот как-то так случилось из-за особенностей нашей истории, что, например, другой знаменитый ювелир, Карл Эдуард Болин, оказался совершенно в тени Карла Фаберже. Дело в том, что Карл Эдуард Болин в основном делал роскошные ювелирные украшения, драгоценности с большим количеством драгоценных камней, которые в первую очередь погибли в тяжелые годы революции, гражданской войны, в последующие распродажи ценностей российских на антикварных рынках Запада.
А вот от Фаберже осталось довольно большое наследие, что и позволяет говорить об его эпохе, хотя все же мы должны подчеркнуть. И это не мы сказали, а сказал старший мастер фирмы Фаберже Франц Петрович Бербаум, что стиль не создается одним человеком. Стиль создается поколениями художников, в данном случае художников-ювелиров, талантливых, проникнутых русским творческим духом и очень чутких к современной им культуре.
Анастасия Барабаш:
- Достаточно времени, как мне известно, Фаберже проводил в Эрмитаже за реставрационными работами. И делал он это на протяжении, если я не ошибаюсь, 15 лет, и делал это абсолютно бесплатно на добровольных началах. И, по-моему, опять же, если я правильно помню, его забыли оформить, а он сам постеснялся сказать.
Татьяна Мунтян:
- Ну, вот насчет того, что забыли оформить, я никогда не писала никаких подобных фактов. Я могу только свидетельствовать о том, что Карл Фаберже, хранитель древности Эрмитажа, назывался ученым и образованным ювелиром как раз за его реставрационную научную деятельность. Потому что он действительно совершенно безвозмездно на протяжении многих лет восстанавливал археологические ценности императорского Эрмитажа, например, так называемое древнее греческое золото, найденное в раскопках русского юга и поступившего в Императорский музей. Причем говорили, что иногда он восстанавливал единое целое из просто разбитых на множество кусков вещей. И тем самым способствовал еще и рациональной каталогизации музея.
Анастасия Барабаш:
- Поэтому, когда вы приходите в Эрмитаж и видите золотые древние украшения древних мастеров, то вы должны помнить о том, что многие из них восстанавливались руками Фаберже…
Татьяна Мунтян:
- Да, не получал, работал безвозмездно. Но ведь и другая цель была, наверное, поставлена. Изучить приемы мастерства древних, овладеть тонкостями ювелирного дела далеких, давно ушедших веков. Что для мастера, для художника, ювелира эпохи историзма, ну поверьте, было важнее, чем получать деньги за свою работу. Он, в первую очередь, - художник.
Как художник и исследователь, и как руководитель Фаберже обладал уникальной способностью находить очень талантливых людей. И еще удивителен тот факт, что за все время от него не ушел ни один сотрудник, чтобы открыть свое собственное дело. Хотя, как мне кажется, это могли бы сделать многие. Ну, здесь есть определенная тонкость. Например, в Петербурге работала замечательная третья артель ювелиров. Они делали великолепные вещи. По тонкости, порой приближающиеся к вещам знаменитой фирмы, иногда и не уступающие им.
На нашей выставке в музее Арсеньева будут изделия с гильош под эмалью, выполненные третьей артелью. Так вот, она состояла из бывших мастеров фирмы Фаберже, то есть, кто-то все-таки открывал свое дело, работал. И усвоив приемы мастерства, они притворяли их потом в своей самостоятельной деятельности.
Другое дело то, что, когда были забастовки в Петербурге накануне революции, многие ювелирные фирмы бастовали. Читаешь журнал «Ювелир» и видишь, бастует фирма там Грачева, бастуют ювелиры такой-то фирмы, такой-то фирмы. А ювелиры фирмы Фаберже сочувствуют, но не присоединялись к забастовкам.
Анастасия Барабаш:
- Может быть, это говорит о том, что все-таки им было не на что обижаться на руководителя своей фирмы?
- Потому что Карл Фаберже ценил, уважал своих мастеров. Имена его мастеров звучали в Петербурге, потому что на его изделиях стояло клеймо того или иного мастера. А рядом стояло клеймо фирмы, а, например, на небольших золотых предметах, ювелирных украшениях могло и не стоять. Но звучало клеймо того, кто возглавлял ту или иную мастерскую, находившуюся в составе вот этой большой фирмы Фаберже.
Еще одна интересная деталь. У Фаберже был бронированный лифт-сейф, который на ночь останавливался на втором или между вторым этажами. И еще он был под электричеством.Татьяна Мунтян:
Анастасия Барабаш:
- Что там хранилось?
Татьяна Мунтян:
- На ночь в сейф убирали драгоценные камни, изделия. Иногда в сейфы, кстати, есть воспоминания о московской фабрике. Так вот там пишет внучка одного из руководителей фирмы, который до 100 лет дожила в Екатеринбурге. Миткевич Жолтко был такой сотрудник фирмы, Миткевич и его внучка (она оставила воспоминания) в сейф прятала не только камни, не только изделия, но иногда и инструменты. Потому что некоторые инструменты были очень индивидуальные, придуманные, совершенствованные самими мастерами. Это было своего рода секретное оружие фирмы Фаберже.
Об этом и многом другом в интервью в медиастудии ГТРК «Владивосток».
