Работа Райнхольда Мака над альбомами The Game группы QUEEN и Don’t Say No Билли Сквайера основательно преобразила рок- и поп-музыку.
1980. Продюсер Райнхольд Мак закончил работу над Тhe Game, одной из лучших пластинок QUEEN, и перешел к записи инновационного альбома Билли Сквайера Don’t Say No. Фирменный подход Мака преобразовал хард-роковую мощь музыкантов в поп-кроссоверы, которые во многом определили текущий музыкальный момент и добились огромного успеха, продемонстрировав революционность звучания.
А история о том, как все это произошло, началась в той самой студии, где Джорджио Мородер помог Донне Саммер в создании суперхита I Feel Love.
Мак вместе с Мородером строил в Мюнхене студию Musicland, затем остался там в качестве звукорежиссера, заработав себе исключительную репутацию хард-рокового технаря в работе над альбомами таких небезызвестных групп, как DEEP PURPLE и LED ZEPPELIN, он также сыграл решающую роль и для ELECTRIC LIGHT ORCHESTRA в реализации их симфонического поп-видения.
Будучи в 1979-м в Лос-Анджелесе, Мородер как-то упомянул о слухах, что QUEEN якобы хотят позвать Мака обратно в Мюнхен для своего следующего проекта. Новость для Мака. И он полетел в Европу лично проверить сплетни. Столкнувшись с первоначально амбивалентным Фредди Меркьюри, они пообщались некоторое время, и тот в конце концов сыграл Маку песню, которую только что написал в своем гостиничном номере. Будущий хит назывался Crazy Little Thing Called Love, и приступив к работе в студии вдвоем, они быстренько подключили к процессу басиста Джона Дикона и барабанщика Роджера Тейлора.
«Примерно шесть часов, и трек был готов», - рассказал Мак в 2002 году. «Гитарное соло было наложено позже. А Брайан Мэй до сих пор ненавидит меня за то, что я заставил его использовать Telecaster для этой песни». И зря, поскольку получился этакий рокабилли-рейв-ап, ставший для группы первым хитом №1 в США. Неудивительно, что Мака пригласили для продюсирования The Game.
Вскоре сессии увенчались ещё одним гигантским успехом: диско-роковая Another One Bites the Dust, построенная вокруг басовой линии Дикона, вдохновленной группой CHIC, стала для QUEEN вторым (и последним) американским хитом, возглавившим чарты. Песня родилась из экспериментов. Как сказал Мак: «Another One Bites the Dust была построена на повторяющемся барабанном паттерне. Ещё был основной рифф и много фортепианных нот, прокрученных в обратном порядке, а также удары по тарелкам, хлопки и несколько гитарных фрагментов. В наши дни все имеют подобные эффекты в своей библиотеке сэмплов… А тогда.... группа никогда сама не подумала бы о записи в такой манере, никогда».
Мэй не возражал в интервью для On The Record в 1982 году: «Вот тогда мы и начали выходить за рамки того, что было для нас нормой… Получилось, что мы в некотором смысле перевернули всю нашу студийную технику, просто потому что Мак пришел из другого бэкграунда. Мы раньше думали, что есть только один способ делать некоторые вещи, например, мы всегда заново писали трек, пока он не получится правильно… И вот первый вклад Мака: «Ну, вам совершенно не обязательно так делать. Я могу соединить все. Если что-то будет не так через полминуты, мы можем вставить новый вариант этого фрагмента, и продолжить, если вы просто будете играть в том же темпе».
Мак несколько отшлифовал грандиозность QUEEN и одновременно усилил интенсивность их звучания. «Я всегда разрываюсь между большим пространством с одной стороны и тем, чтобы выходить за рамки разумного - с другой», - сказал он. «Сделать все громче, чем это делают другие, всегда было одной из моих фантазий. Но при этом, конечно, все должно быть максимально вкусно, чтобы вы ничего не заметили».
Вот так Мак вел QUEEN новыми направлениями, сохраняя при этом их основную идентичность. На обложках своих альбомов 70-х они с гордостью заявляли, что группа достигла своего великого оркестрового звучания без помощи синтезаторов.
Однако самый первый звук в заглавном треке, открывающем The Game, - это космическое вступление, которое было сыграно на синтезаторе Oberheim.
От пауэр-попа Need Your Loving Tonight
до шумного фанк-рока Dragon Attack - Мак отыскал свой фирменный способ представить QUEEN в более упрощенном виде, но при этом каким-то только ему ведомым образом заставив The Game звучать так же сильно, как и любой из их ранних гимнов арена-рока.
Так что вовсе неудивительно, что гитарист группы Брайан Мэй отдал дань уважения продюсеру в тексте песни Dragon Attack, когда Фредди Меркьюри победоносно прорычал: «Gonna use my stack/It's gotta be Mack/ Gonna get me on the track» (Собираюсь использовать мой стек/ Должно быть, Мак /Соберется записать меня на трек). Следующая строчка - «Got a dragon on my back» (Дракон у меня за спиной), и если учесть, что имя продюсера в английском произношении звучит как Мек, то получилась просто потрясающая рифма: стек-Мек-трек-бек.
Билли Сквайер
Из-за работы над The Game Брайан Мэй отказался от предложения стать продюсером второго сольного альбома Билли Сквайера Don’t Say No.
30-летний Сквайер был к тому моменту уже искушенным рок-н-роллером, записавшим в 70-х два крепких, но прошедших незамеченными альбома с группой PIPER. А его дебютный сольник 1980 года Tale of the Tape получил уже достаточно внимания от рок-прессы и критиков, выведя его на стартовую площадку будущей популярности. Но хитов пока что не было, поэтому предстоящее продолжение первой пластинки стало для карьеры Сквайера решающим моментом.
Сквайер попросил Мэя участвовать в записи, но гитарист был по уши в The Game, и уже началась работа QUEEN над саундтреком для фильма «Флэш Гордон». Так что Мэй порекомендовал Мака.
«Послушав The Game, я понял, что это тот человек, который мне нужен», - позже сказал Сквайер. «До того, как он спродюсировал QUEEN, он работал со множеством записей ELO. Звук барабанов на записях ELO был просто невероятным, а голос Джеффа Линна? Это тоже работа Мака. И то, что Мак сделал для QUEEN на The Game с точки зрения звука, - он просто открыл все. Так что я позвал его из Мюнхена, и мы поехали».
Они приступили к работе над Don’t Say No в легендарной нью-йоркской студии Power Station, в этих стенах родились записи многих, от Брюса Спрингстина и DIRE STRAITS до Мадонны и CHIC. «У них была эта великолепная, большая деревянная комната со звуком, который невозможно больше ни с чем сравнить для того, что я тогда делал», - сказал Сквайер, «Вы всё это можете услышать от начала до конца записи».
Мак решил максимально использовать звуковые возможности помещения, и постарался придать альбому атмосферу сценического выступления, сохраняя при этом естественность студийного звучания
и не гнушаясь использовать различные технические приемы, чтобы придать каждому треку свой особый вкус.
Так основной барабанный бит в The Stroke был записан с реверсивной атакой, что ранее редко (если вообще когда-либо было) использовалось на рок-альбомах. Песня дала Сквайеру столь необходимый хит.
«Я предложил прокрутить ленту в обратном направлении и Бобби Шуинар играл под нее на барабанах», - рассказал Сквайер. «Мак услышал всё это и тут же сказал: «Давай еще один трек». В итоге Бобби сыграл примерно полдюжины раз, и вот так мы и получили этот звук».
Оттяжный тенор Сквайера был где-то посерединке между предыдущими клиентами Мака - Фредди Меркьюри и Робертом Плантом, так что продюсер уже знал, как соединить вокальные партии и тот титанический набор треков, которые они со Сквайер только что склеили вместе. Как и в ситуации с The Game, Мак не возражал против лид-гитары, но вплел туда ещё и синтезаторы для некоторых наиболее важных моментов. И опять же по аналогии с The Game, открывающая песня альбома Don’t Say No, которая в данном случае называется In the Dark, появляется из «научно-фантастического» вступления клавишных, а дальше Алан Сент-Джон выкладывает на синтезаторе свой фирменный рифф для второго хита альбома, попавшего в Топ-40.
Don’t Say No звучит, как бесперебойная рок-машина. Единственная баллада Nobody Knows появляется только с восьмого захода.
На волне успеха The Game Мак разбавляет плотоядные гитары не менее неустрашимым натиском различных поп-фишек, от навязчиво прилипчивого припева My Kinda Lover
до басового риффа I Need You.
Мак практически идеально усиливает электронными эффектами напор басовой линии и микширует всё так, что каждый инструмент на треке начинает чувствовать себя так, будто у него есть своя отдельная комната.
По словам Мака, ключ к записи - это подход, который он назвал «простота превыше всего». Вот, что он объяснил для «Справочника звукорежиссера»: «Самое простое - это когда вы жарите яичницу, и весь дом сразу об этом знает. Но если у вас есть французский шеф-повар и большое количество ингредиентов, все знают, что кто-то что-то готовит, но никто не знает, что именно».
Так что в начале 80-х рецепт Мака гарантировал, что весь мир узнает, что именно приготовили QUEEN и Сквайер.
