- У меня же не одна дочь, а две. Ну как же я смогу такое сделать? - Рассказывает Маргарита Александровна.
А дочка Людмила настроена категорически. Она считает, что все должно быть справедливо. Раз ей горшки, то и наследство ей.
Маргарите Александровне 70 лет, но у женщины очень слабое здоровье. У нее последнее время очень сильно стало садиться зрение. Сахар скачет, суставы болят. А последнее время она вообще очень плохо видит и самостоятельно может передвигаться только с большим трудом и то только по дому.
У Маргариты Александровны две дочери, Люда и Маша. Людмиле сейчас 45 лет, а Машеньке только 28. Они с мужем мечтали иметь двоих детей, но забеременеть второй раз у женщины почему-то не получалось, а получилось только после сорока.
Сестры никогда не были особо близки, чувствовалась разница в возрасте.
Людмила даже считает, что у мамы ухудшилось сильно здоровье именно после вторых поздних родов. Хотя она понимает, что сестра в этом не виновата. Но теплых отношений между сестрами нет.
И судьбы сложились у сестер по-разному. Люда вышла замуж, живут они хорошо, у них трешка. У супругов 16-летняя дочь. Людмила и муж сделали карьеру, хорошо зарабатывают. У них хороший уровень жизни. А вот у Марии, у младшей, все не так розово. Маша вышла замуж и далеко уехала от матери. С мужем ей не очень повезло. Пока они живут, но неизвестно, сколько еще продержится брак младшей дочери. Два года тому назад Мария родила двойню, родились мальчики. Маша не жалуется, но видно, что ей очень тяжело. Живут они в квартире, которая по наследству досталась матери мужа.
Свекровь Маши очень сильно вмешивается в жизнь молодых. Как только молодые зарегистрировали свой брак, Маша просила мужа взять совместную ипотеку, но он отказался.
- А зачем напрягаться? Ведь у мамы две квартиры, и мама не молодеет, а я единственный наследник. Я не хочу жить и экономить каждую копейку.
Приезжает Маша редко. Раньше, когда еще не было детей, и Маша только-только вышла замуж, она приезжала к матери, старалась ей то технику купить, то одежду какую-то к сезону. А теперь у нее нет возможности ни приехать, ни помочь финансово.
А Людмила сердится. Недавно Маргарита Александровна оказалась в больнице. И когда Людмила пришла навестить мать, соседка по палате выдала ей:
- Ой, дочка, что же вы мать к себе не возьмете? Ведь у вас возможность есть, у вас же трешка. Ведь она мучается одна. Вы только раз в неделю придете, и все. А ведь этого недостаточно. Да и одной-то опасно с таким высоким давлением. Вот так что случись, и скорую вызвать не сможет.
Людмила тогда очень резко ответила ей, посоветовала не лезть в чужие дела. А чуть позже она сама решила поговорить с матерью, потому что сама понимает, что мать одну оставлять нельзя. Врачи предлагали сделать протезирование суставов. Но она понимает, что из-за давления и сахарного диа.бета такую операцию перенести не сможет. А таких операций придется провести несколько, потому что суставы уже разрушились практически на обеих ногах.
- Нормальную сиделку найти сложно, а социальный работник проблему не решит, - сказала Люда матери. Нам нужно тебя забирать к себе. Мама, у меня работа, и я не могу каждый день ездить к тебе через весь город. С мужем мы на эту тему поговорили, он не против. Мы тебе выделим отдельную комнату. Это та комната, где у нас лоджия, и из этой комнаты ты будешь выходить туда. Так будет удобнее тебе и нам всем проще.
- Да, дочка, конечно, - согласилась Маргарита Александровна, - а квартиру мою нужно сдать, ведь деньги не лишние.
Людмила немного подумала и сказала матери, что квартиру надо не сдавать, а продавать и купить другую для внучки, поближе к району, где живет Людмила с мужем.
- Если честно, я растерялась, и пока я думала, что ответить, то Люда мне сказала, что надо мою квартиру перевести на нее по дарственной, а она уже и продаст и новую купит, - недовольно рассказывает Маргарита Александровна.
Покойный муж Маргариты Александровны, отец дочек, ушел десять лет тому назад. Он когда-то начинал бизнес с товарищем и перевел всю собственность на жену, чтобы в случае чего она по долгам не отвечала. С бизнесом у него особо ничего не получилось, а вот квартира так и осталась, в единоличной собственности Маргариты Александровны. После ухода отца, по наследству дочкам ничего не досталось.
Когда Людмила увидела, что мать поменялась в лице она спросила:
- Мама, а что тебя смущает?
- Доченька, но ведь ты же не одна у меня, у меня вас двое, - начала было женщина.
Но Людмила ее перебила:
- Да, мама, нас у тебя двое, но где же Маша, мне интересно знать? Мама, а кто к тебе ездит в больницу? Кто договаривается с врачами? Кто покупает лекарства? Кто передачи носит в больницу? И потом, мама, это, наверное, Мария, тебя сейчас готова забрать к себе, чтобы ты одна так не мучилась. Нет, мама, знаешь, так не пойдет. Маша преспокойно уехала к своему мужу, ведь она прекрасно знала, что здоровье у тебя слабенькое.
Кому горшки, мамочка, тому и квартира, уж не обижайся.
А если нет, то пусть Мария приезжает и живет с тобой, пусть она за тобой ухаживает и все оплачивает. Я слова не скажу, мама, но уж если это делаю я, то и квартиру мне, разве это несправедливо?
- Понятно, Мария ни за что не приедет, ведь там они живут в трехкомнатной квартире с мужем и сыновьями, а здесь они будут все вместе со мной в двухкомнатной. Ее муж не поедет, а я даже и предлагать не буду, - переживает Маргарита Александровна. - Просто мне немного обидно, что Людмила так это все обстряпала. Получается, что с квартирой ей мать нужна, а без квартиры, как хочешь, одна справляйся.
И еще одна очень серьезная причина, по которой Маргарита Александровна не хочет поступить так, как предложила Людмила.
Но ведь если случись что, куда Мария с детьми вернется? У нее же ведь в собственности ни одного квадратного метра нет. Если муж ее выставит, куда она пойдет? А так бы хоть к матери приехала. А если матери не станет, так половина квартиры будет ее. По крайней мере хоть какую-то недвижимость себе купит.
А вот так взять и лишить младшую дочь наследства только из-за того, что она помогать не может и живет далеко? Нет, я не могу так поступить, - говорит Маргарита Александровна. - И одна я жить не могу. Людмила, получается, руки выкручивает.
