Начало. Глава 1
- Сания! Ты не спросишь, что на самом деле со мной произошло? Тебе не интересно?
- Нет, Марина, мне не интересно. Я тебе не мать, не сестра и даже не подруга. Помогла, чем могла, как помогла бы всякому человеку, попавшему в беду.
- Легко же ты отказалась от нашей дружбы, видимо не такая она была крепкая, как мне казалось.
Что могла сказать Сания про Марину? Она ничего не знает, кроме того, что любовника Марины зовут Максим Дмитриевич, и он вдовец пятидесяти двух лет. Разумеется, если бы Сания расспросила подругу про Максима Дмитриевича, та бы рассказала. Но Сания не хотела ничего об этом знать, она не хотела касаться этой стороны жизни подруги.
А надо было поинтересоваться, поговорить, обсудить. Может смогла бы убедить Марину, открыть глаза на нечистоплотность ее отношений с другим мужчиной, не будучи разведенной. Смалодушничала. Скорее всего, сейчас Марина у него, но Володе совсем необязательно об этом знать. Марина должна вскоре появиться и все объяснить ему сама.
Марина же в это время валялась на краю глубокого оврага, откуда с трудом смогла выползти.
Когда Максим захлопнул перед ее лицом железные двери, Марина спустилась вниз по ступенькам, села на корточки у самого входа, обхватив руками колени.
Она ждала. Долго эта баба у Максима не задержится, Марина дождется ее, эту старую шлю ху. Она ей все волосы выдергает, башку ей об стену размозжит. Гадина, напялила на свое обвисшее вымя сиреневую тряпку, а он! Как он мог променять ее, позариться на дряхлеющее мясо?
За стенами дома шумела непогода, с треском ломались ветви деревьев, ливень хлестал изо всех сил. В двери подъезда заскочил мужчина с зонтом и портфелем в руках, и едва не споткнулся о Марину, сидящую на полу
- Че рт! Ты чего тут валяешься? Нищих только в подъезде не хватало! Пошла отсюда, здесь приличный дом. Фу, натекло-то из-под тебя, обмочилась что ли? Пошла, вон, говорю, а то сейчас милицию вызову!
Марина встала, опираясь ладонями о стену, вышла из подъезда, и осталась стоять у входа под навесом, прячась от дождя. Ветер стал потихоньку затихать, дождь ослаб и лениво ронял свои капли в ручейки, бойко бежавшие по тротуару. Выйдя из-под навеса, Марина отошла от стены дома, взглянула на окна Максима, они светились неярким уютным светом.
Неясно, почему Марина не пошла на остановку трамвая или автобуса, а направилась вдоль по улице в сторону окраины. Почему она решила заглянуть в овраг, в который жители южной окраины города скидывали свой мусор? Что ее влекло? Но она заглянула туда.
Ноги Марины поскользнулись и она, усевшись на задницу, съехала на самое дно оврага. Не помогли каблуки, которыми она пыталась упереться, только туфли потеряла. Цеплялась о камни, торчащие из глины, но и они не могли задержать ее скольжение в пропасть.
Хорошо, что не кубарем скатилась, разбилась бы вся, а тут только мягкое место в кровь разбила, да руки по локоть ободрала.
Посидела, немного приходя в себя. Надо как-то выползать отсюда. Несколько раз попыталась подняться по склону, вставая на колени, цепляясь за камни и хилые растения, растущие там и сям. Растения вырывались с корнем, руки не удерживались на скользких камнях, и она сползала на животе обратно, на дно оврага, таща за собой какие-то мешки с мусором. Стеклянные бутылки, железные банки, гнилые овощи катились вниз вместе с ней.
Женщина заплакала. Болело все тело, ногти на руках обломились, саднило колени и локти, нестерпимо болела ладонь, порезанная осколком стекла. В горле пересохло, страшно хотелось пить.
Марина не могла сообразить, сколько сейчас может быть времени. Казалось, она ползает по этому оврагу целую вечность. Казалось, что не выбраться ей отсюда никогда. Но темень стала растворяться, прямо над логом повисла огромная желтая Луна. Меж облаками, которые жались к ней, засияли сотни золотистых звездочек.
Полегчало на душе. Ну, да! Луна взошла, после утро настанет, кто-нибудь придет выбрасывать мусор и ее найдут. Ее обязательно спасут, если только она не замерзнет до утра. Перестав двигаться, Марина почувствовала, как ледяной холод окутывает коконом все ее тело.
Нельзя сидеть на месте, надо что-то делать. Она не может замерзнуть в овраге среди помоев и мусора. Нужно выбираться. Снова попыталась выбраться, бесполезно. Но этот овраг где-то должен кончиться, куда-то он должен выйти.
Долго Марина брела, превозмогая боль в ногах, наконец, уперлась в гранитную отвесную стену. Опустившись на камни, она снова заплакала, разговаривая сама с собой
- За что, Господи? Кому я что плохого сделала? Не воровала, никого не уб ила, кошку ни разу не пнула. А-а-а, это за измену мою наказываешь ты меня? Думаешь, я это заслужила? Много ли я радости от этого получила, Господи!
Надо идти, выходит я не в ту сторону пошла, надо в обратную.
Шатаясь от усталости, спотыкаясь, падая и снова вставая, Марина пошла обратно. Луна, жалея неразумную дочь Земли, освещала ей дорогу. Звезды помогали ей, как могли. Устала Марина, Луна, тоже устав светить, побледнела, потеряла блеск и спряталась в облаках. Не стало лунного света, но уже забрезжил рассвет.
Марина шла. Склоны оврага стали не столь крутые, где-нигде появились небольшие кустарники. Женщина сообразила, наверно, теперь можно выбраться, если доползти до первого кустика.
Однако, и на это у Марины не осталось сил. Она нашла место, где не было острых камней, легла, свернувшись, подтянув колени к подбородку и впала в забытье.
Очнулась от холода, пронизывающего все тело. Попыталась встать и не смогла, казалось, какой-то гигант пожевал ее и выплюнул. Руки в крови, смешанной с глиной и еще с чем-то липким, вонючим, колготки изодранные, кожа на коленях содрана.
- О-о-о-ой! Как мне больно-то, мамочка! Ой, как холодно, я не могу, чего же я сразу не сдохла-то? Сколько мне еще тут ползать-то?
Вопила в голос Марина, но никто ее не слышал. Слишком раннее утро. Собравшись с силами, она пробралась к кусту с красными ягодами и колючими ветками. Вцепилась в него, посидела, передохнула
- Маринка! Ты молодец! Еще немножко и будешь наверху!
До второго куста добралась быстрее, сил будто прибавилось. Потом до следующего, а после и край оврага. Вот тут Марина упала без сил и вырубилась.
Анастасия шла со смены, обходя улицу со стороны оврага. Любопытствующих соседей больно много развелось, завидуют все, по двое поросят враз она выращивает. А кормит их Анастасия тем, что с Хлебозавода упрет. Днем не вынесешь ничего, а ночью в дырку в заборе сумку с хлебом выставишь, по пути домой заберешь.
Не очень хорошо, но девки со смены понимают, Настя одна пацана поднимает, пусть уж возьмет, Горпо от этого не обеднеет. Шла Анастасия, рассуждая сама с собой, как бы к зиме Санька приодеть, жених уже, хочется, что помоднее.
Наткнувшись на Марину, она едва не выронила сумку из рук
- Ой, боже мой! Опять привезли, да бросили! Что за напасть, третья за месяц. Что за времена пошли? Небось тоже, уже того, скончалась? Эй, ты живая или нет?
Настя носком сапога тронула тело. Раздался мучительный стон.
- Живая! Надо вызывать милицию. Я сейчас, я бегом!
- Не надо! Не вызывайте, я сама упала в овраг. Помогите мне встать.
- Да, как я тебе помогу, ты вся в грязищи, не за что взяться. Давай уж сама как-нибудь. Угораздило же! Пьяная что ли?
- Если бы, трезвая упала, видишь, вся чисто разбилась.
- Вижу. Скорую помощь вызвать? Чего делать-то?
- Позвонить мне надо. Подруге надо позвонить, она меня заберет.
- Телефон только в магазине, а тебя туда не пустят. Лизавета, она, такая чистюля, к ней в магазин в грязных сапогах не войдешь, а ты, вон, изгваздалась вся.
- Сделай хорошее дело, сходи в магазин, позвони, я отблагодарю.
- Ой, чем ты отблагодаришь, небось ни копейки с собой нет.
- Нету, сумку в овраге потеряла, там у меня много денег было. Сумка заметная, яркая такая, розовая. Может потом поищешь, себе заберешь.
- Найдешь там, в помойках-то. Пойдем, посидишь у меня во дворе, чтобы глаза людям не мозолить. Схожу, позвоню. Че сказать-то?
- Спроси Санию. Скажи, мол, подруга просит тебя приехать и одежду привезти. Скажешь свой адрес, ладно?
- Значит тебя Мариной зовут, ну, а я Анастасия. Ладно, пошла, больше ничего не говорить? А если она расспрашивать станет?
- Не, не станет она спрашивать, сделает, как я прошу.
Анастасия привела Марину к себе во двор, посадила на крыльцо
- Домой не позову, сиди тут, я сейчас.
Вынесла старую шубейку, пропахшую табаком, накинула на плечи Марине, поставила перед ней старые подшитые валенки
- Вдевай ноги-то, а то околеешь.
- Замараю все
- Все равно выбрасывать, дедово это, еще весной скончался.
Ступни, переставшие чувствовать холод, стали оживать, тепло и боль поползли к коленям. Ужасное состояние, боли, усталости, холода, мерзкого запаха, едва не ввели Марину в беспамятство. Но она удержалась на плаву.
Анастасия заторопилась к магазину. Елизавета уже вовсю торговала, время утреннее, а всех пенсионеров тащит нелегкая с самой рани в магазин. Не успеют они за день буханку хлеба, да литр молока купить.
Лизавета сегодня не в настроении. Когда хоть настроение у нее было?
- Настя, тебе чего, говори!
- Ничего, Лиза, мне бы только позвонить.
- Вы только посмотрите на нее, звонить она пришла, телефонная станция что ли у меня?
- Я быстро, мне только три слова сказать.
- Ладно, звони, только быстро, я звонка жду.
Трубку взяла женщина. Анастасия попросила позвать Санию.
- Здравствуйте, я Сания, что Вы хотели?
- Ваша подруга просит приехать на улицу Логовскую, дом пять и привезти одежду.
- Поняла, договорились, сделаю.
Лизавета навострила уши.
- Кого это ты вызываешь? Какую одежду ей надо.
- Никого, ночевальщица у меня была. Промокла вчера, одежа к утру не высохла.
Сания положила трубку. Володя уставился на нее
- Кто это был? О чем ты договорилась?
- Так, одна знакомая, просила юбку укоротить. Знаешь, Володя, я, пожалуй, пойду домой. Не выспалась, голова болит. Если какие новости о Марине будут, звони.
- Ладно, иди, я тут присмотрю.
По своей давней привычке, Владимир посмотрел за Санией в окно. Нет, никуда она не торопится, значит, показалось. Где же, где Маринка? Неужели не сказав ничего, в деревню ушастала? Зачем?
Пройдя квартал от рынка, Сания остановила такси, доехала до дома, попросила подождать, сама поднялась в квартиру. Подумав немного, взяла теплый спортивный костюм, сапоги и старую куртку.
Всякое бывало в жизни Сании, но такой страшной картины она еще не видала
- Марина, ты ли это? Что с тобой, Марин?
Марина вся затряслась, заплакала, слезы потекли по ее грязным щекам.
- Сания, я упала в овраг! Я всю ночь ползала там по нечистотам, по глине, по камням, не могла выбраться.
- Марина, ты вся в ранах, надо немедленно ехать в Скорую помощь.
- Нет, Сания, я не могу, они же милицию вызовут, а те начнут спрашивать, что я им скажу?
- Мне ты можешь не говорить, а им ты скажешь всю правду. Только одно слово соврешь, вся запутаешься. Давай, помогу переодеться и поедем в больницу. Тебе надо промыть все раны, прививку от столбняка сделать.
- Мне бы сначала искупаться, Саниюш. Может сначала к вам?
- Да, везти тебя в таком виде в больницу стыдно. Но, можно ли с такими ранами мыться? Ладно, будем считать, что можно. Только как ты вытерпишь, не знаю.
Анастасия помогла Сание переодеть Марину
- Вещи-то эти куда?
Сания махнула рукой в сторону лога
- Выбросите! Куда их теперь.
- Хорошие вещи-то, плащ модный, я постираю, может заберете потом.
- Нет, мы за вещами не приедем, делайте с ними, что хотите.
Марина терпела, сцепив зубы, пока Сания отмывала ее мягкой детской губкой. Грязи с нее сошло, ужас! Грязь сошла и оказалось, не так уж все страшно, как казалось, раны неглубокие.
В Скорой помощи Марине сделали прививку, зашили рану на ладони, смазали ободранные колени и локти. Никто не стал вызывать милицию, достаточно было объяснения, что упала в овраг. Не она первая обратилась за медицинской помощью после вчерашней бури.
Выйдя из больницы, Марина остановилась, навалилась плечом об стену.
- Сания! Ты не спросишь, что на самом деле со мной произошло? Тебе не интересно?
- Нет, Марина, мне не интересно. Я тебе не мать, не сестра и даже не подруга. Помогла, чем могла, как помогла бы всякому человеку, попавшему в беду.
- Легко же ты отказалась от нашей дружбы, видимо не такая она была крепкая, как мне казалось. Верно, ты высоко летаешь, а я кто? Я так и осталась простой торгашкой. Зачем тебе такая подруга?
- Ты можешь думать, что угодно, Марина, мне абсолютно все равно. Пойдем, я отвезу тебя на такси. Да, позвони Владимиру, он очень волнуется. Обзвонил больницы и морги, искал тебя.
- А, надеялся, что меня нет в живых. Думаю, он не обрадуется моему появлению.
- Это уже ваши дела, сами разбирайтесь, кто кому не рад.
Поймав такси, Сания довезла Марину до дома. Ехали молча, ни той, ни другой больше нечего сказать. У своего дома Марина вышла из авто, помахала ручкой и скрылась в подъезде.
Сания вернулась домой, отмыла с хлоркой всю ванную, вплоть до потолка, после помылась сама горячей водой, окатилась холодной. Немного успокоилась, но на душе мерзопакостно, словно что-то нехорошее сделала, словно ребенка обидела.
Маринка в таком трудном положении, ей еще с Володей объясняться, а она уколола, напомнила подруге слова, сказанные необдуманно, в горечах.
Слава Богу, у нее есть дочери. Прибежала Алисонька-Лиса, обняла маму за талию, прижалась к ней лицом
- Мама, Екатерина Владимировна сказала, что у меня красивый почерк, что я очень аккуратная девочка! Представляешь!
- Правду она тебе сказала, доченька. У тебя красивый почерк, потому что ты вышиваешь. Твои пальчики привыкли делать мелкие движения.
- Еще мне Алеша отдал свое яблоко, сказал, что он не хочет. Мам, Алеша не стал дожидаться, когда кончатся уроки у Юли. Мы с ним вместе домой шли. Думаешь, Юля не обидится?
- Думаю, что нет. Вы же все втроем дружите. Сегодня вы вдвоем пришли, завтра с Юлей вместе придете. Если дружба настоящая, то не будет обид, и вы не раздружитесь.
Продолжение Глава 127