(начало книги, предыдущая часть)
Часть 25. Случай с памфлетом. Лейтенант Драгомир убит.
Занавески в Помпейской комнате оказались задернуты, и не пропускали ни лучика света. Моим следующим шагом было разбить толстое оконное стекло, для чего я использовал испачканный патокой квадратик коричневой бумаги, который принес с собой. После легкого резкого удара ладонью по обратной стороне листа и ощущения, что стекло под ним треснуло и поддалось, отпустить задвижку и забраться внутрь оказалось несложным делом. Когда я раздвинул тяжелые шторы, в комнате было темно, и я не мог различить даже звуков дыхания. Я нажал на кнопку своего фонарика, и почти сразу его луч высветил фигуру лейтенанта Драгомира, лежащего лицом вниз поперек в самом конце кровати. На затылке у него была уродливая рана, вероятно, нанесенная каким-то маленьким тупым предметом, с первого взгляда было понятно, что он мертв.
Присмотревшись пристальнее, я заключил по кровавым пятнам на простынях и ковре, что его ударили, когда он стоял, и после удара он покачнулся, прежде чем упасть. В изголовье кровати, на груде шелковых подушек футуристической расцветки, поперек лежала молодая женщина, тоже мертвая, но похожая на спящую. У нее была глубокая ножевая рана в животе, но в ее случае кровь уже впиталась в одежду. Первой моей заботой стала дверь, которая была не заперта и без ключа. Ключ я нашел на столе вместе с пустой бутылкой шампанского и тарелкой засахаренных фруктов. Прежде чем запереть дверь, я схватил вишенку с тарелки и быстро выплюнул ее, убедившись в том, что в ней содержится специфический наркотик. Была использована смесь из шпанской мушки и ещё одного, весьма узнаваемого, вещества.
Включив лампы на потолке, я осмотрел несколько поблекший при ярком свете наряд покойной куртизанки, от которого исходил сильный, удушающий аромат духов из жасмина и розы. Все свидетельствовало о том, что без сомнения двойное убийство совершено каким-то ревнивым жиголо.
Мундир лейтенанта Драгомира лежал на стуле в углу комнаты, и я, надеясь наткнуться на документы месье Икса, принялся осматривать его одежду. Внутри куртки было четыре водонепроницаемых кармана, снабженных застежками-молниями. Три кармана были пусты, но в четвертом, самом большом, лежала фотография того, что выглядело как гостиная в обычном старомодном доме, какие можно найти в восточном пригороде Москвы.
Взглянув на фотографию и, не увидев на ней ничего особенно интересного, я на всякий случай ее сохранил.
В карманах хорошо скроенных кавалерийских бриджей убитого я нашел значительную сумму денег и военный билет для поездки в гарнизонный город Або (Турку) в Финляндии. Повинуясь внезапному порыву, я разорвал двойные войлочные эполеты гимнастерки и, растянув потайную резиновую подкладку, предназначенную для ношения полевого ранца, обнаружил сложенный лист чистой бумаги иностранного производства, из тех, что используются военным министерством для химически написанных сообщений и, где скорее всего, описывалась миссия лейтенанта Драгомира в Финляндии. Однако в конце моих поисков стало ясно, что коварный месье Икс со своим ценным памфлетом не расстался.
Я стоял у занавешенного окна, когда дверь с грохотом распахнулась, и вошли десять человек, одетых в форму агентов личной охраны Его Императорского Величества. За ними показалась сама мадам Дискретье, комичная причудливая фигура в своем дезабилье, на лице которой смешались страх и негодование.
Я обменялся быстрым кивком со старшим группы, «С.20», и указал на тела на кровати. Затем, оборвав удивленные восклицания мадам Дискретье, я схватил ее за руку и подвел к мертвой молодой женщине, где заставил опуститься на колени:
— Мадам, посмотрите, что произошло в вашем доме! У вас убит офицер и молодая женщина, - я говорил прямо и достаточно грубо, - Вы понимаете, что неизбежное расследование приведёт к закрытию Вашего дома. Вам и вашим людям стоит держать язык за зубами! - когда я закончил, то понял, что мне удалось добиться молчания ее самой и ее слуг.
Один из агентов тут же увел мадам, и перед самым ее уходом я заметил, что она вновь пристально смотрит на меня.
В этот момент «С.20» произнес:
— Приношу свои извинения за неожиданный налет, мы не собирались вмешиваться в вашу работу.
Я горестно покачал головой, сокрушаясь о помехе и он продолжил:
— Ночной сторож так настойчиво звонил, а он числится нашим неофициальным агентом. Сторож заметил разбитое окно и не мог поступить иначе.
Я был довольно хорошо знаком с «С.20» и поэтому улыбнулся ему дружески в ответ и попросил:
— Будьте добры, свяжитесь с военным министерством и узнайте, не было ли поручения лейтенанту Льву Драгомиру доставить химически обработанное послание военным властям в Або.
«С.20» кивнул и щелкнул каблуками.
***
Ответ военного министерства оказался совсем не тот, что я ожидал. Лейтенант Драгомир был просто направлен для прохождения военной службы в гарнизонный город Або, и у него не было никаких сообщений, поскольку все жизненно важные сообщения или депеши отправлялись курьерской службой. Моя рука сжала сложенный лист бумаги, который я достал из эполета убитого офицера, но восклицание я сдержал. Инстинктивное понимание ситуации заставило меня больше ничего не говорить «С.20», ведь любые откровения фатальны для роли двойного агента.
Перед тем как ранним утром 7 ноября покинуть особняк мадам Дискретье я попросил одного из агентов личной охраны двора Его Императорского Величества связаться с начальником Московской городской полиции генерал-майором Ворониным и заручиться письменным распоряжением, чтобы тела лейтенанта Драгомира и убитой женщины поместили в секретную камеру Николаево Измайловского морга, предназначенную для фигурантов политических дел.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ
ИЛЛЮСТРАЦИЯ СОЗДАНА ИИ
