Анна стояла у окна, рассеянно глядя на серый октябрьский Псков. Небо, затянутое тяжелыми облаками, нависало над городом, словно рухнувший свод старинного собора.
"И ведь как чувствовала — не надо было идти в этот чертов 'Магнит'!" — подумала Анна с досадой. Но молоко закончилось, а чай без молока она не признавала. Вот и потащилась, на свою голову...
Софью Иосифовну она заметила сразу — та стояла у прилавка с колбасами, придирчиво изучая ценники, словно древнеегипетские иероглифы. Анна попыталась проскользнуть незамеченной, но не тут-то было — бывшая свекровь обладала поистине кошачьим чутьем на неприятные встречи.
"Анечка! Какая встреча!" — воскликнула Софья Иосифовна с преувеличенным энтузиазмом, будто увидела саму королеву Елизавету в псковском супермаркете. "А я как раз думала, как бы с тобой связаться. Ты знаешь, у нас радость — Витенька-то папой стал! Машенька родила, девочку. Назвали Софочкой, в мою честь".
Анна почувствовала, как к горлу подкатывает комок размером с хороший булыжник. Четыре года прошло с развода, а до сих пор больно, словно развод случился вчера, а не в прошлой жизни. Но она заставила себя улыбнуться:
"Поздравляю. Я очень рада за Витю".
"Да-да, спасибо", — Софья Иосифовна махнула рукой, словно отгоняя назойливую муху. "Ты знаешь, я тут подумала... Теперь, когда у Вити своя семья, может, обсудим вопрос с квартирой? Все-таки мы немалую сумму вложили в первый взнос..."
Анна почувствовала, как внутри все заледенело, будто она проглотила целый айсберг. Вот оно. То, чего она боялась все эти годы, притаилось за углом и теперь выпрыгнуло, как чертик из табакерки.
"Софья Иосифовна", — начала она, стараясь говорить спокойно, хотя внутри все клокотало, как гейзер в Йеллоустоне. "Мы уже обсуждали это. Квартира в ипотеке, я плачу взносы уже два года после развода..."
"Ах, оставь!" — перебила ее свекровь, махнув рукой так, словно отгоняла стаю голубей. "Два года — это ничто по сравнению с тем, что мы вложили! Ты же понимаешь, что без нашей помощи вы бы никогда не смогли купить эту квартиру?"
Анна почувствовала, как к горлу подступает тошнота. Ей хотелось закричать, что половину первого взноса дали ее родители, что она четыре года выплачивала ипотеку, отказывая себе во всем, даже в новых колготках. Но вместо этого она просто сказала:
"Давайте не будем обсуждать это здесь, в магазине".
"А где прикажешь обсуждать?" — язвительно поинтересовалась Софья Иосифовна, сверкнув глазами, как разъяренная кошка. "Ты же нас на порог не пускаешь! Витенька звонил тебе, хотел поговорить, а ты..."
"Я сказала Вите, что готова обсудить все вопросы с адвокатами", — твердо ответила Анна. "И я не изменю своего решения".
Софья Иосифовна поджала губы, став похожей на рассерженную черепаху, у которой отобрали любимый салатный лист.
"Ну что ж, адвокаты так адвокаты. Только не говори потом, что мы не пытались решить все по-хорошему".
Анна молча кивнула и, развернувшись, пошла к выходу. Молоко она так и не купила. В конце концов, чай можно пить и с лимоном. Или с коньяком — сейчас это казалось более уместным.
Дома она первым делом бросилась к телефону. Набрала номер матери, но тут же сбросила вызов. Нет, не стоит их волновать. Они и так слишком много сделали для нее. Достаточно того, что их дочь в тридцать пять лет оказалась в эпицентре квартирной войны, словно герой романа Булгакова.
Анна подошла к окну. Псков за стеклом казался чужим и неуютным, как незнакомый город в дурном сне. Странно, она прожила здесь всю жизнь, а сейчас чувствовала себя случайной гостьей в этом городе, где каждый камень дышал историей, а каждая улица помнила топот сапог древних воинов.
Телефон в кармане завибрировал. Анна достала его, взглянула на экран и поморщилась. Виктор. Ну конечно, мамочка уже нажаловалась, как обиженный ребенок в детском саду.
"Алло", — сказала она, стараясь, чтобы голос звучал ровно, хотя внутри все кипело, как вода в чайнике.
"Привет, Ань", — голос бывшего мужа звучал неуверенно, словно он звонил не бывшей жене, а в службу психологической поддержки. "Слушай, тут такое дело... Мама сказала, что встретила тебя в магазине..."
"И что?" — Анна почувствовала, как внутри закипает раздражение. "Виктор, я же сказала тебе — все вопросы через адвокатов".
"Да подожди ты!" — в голосе Виктора появились просительные нотки. "Давай поговорим, а? Как взрослые люди. Ну зачем нам эти адвокаты? Только деньги зря потратим".
Анна усмехнулась. Ну да, конечно. Деньги. Всегда дело в деньгах. Как будто они живут не в Пскове, а на Уолл-стрит.
"Хорошо", — сказала она после паузы. "Давай поговорим. Завтра, в семь вечера, в кафе "У Покровки". И без твоей мамы, пожалуйста".
"Конечно-конечно!" — обрадовался Виктор. "Спасибо, Ань. Я..."
Анна нажала отбой, не дослушав. Она подошла к зеркалу, висевшему в прихожей, и внимательно посмотрела на свое отражение.
"Ну что, Анна Сергеевна", — сказала она сама себе. "Готовы к бою? Или лучше сразу сдаться и пойти жить под мост? Говорят, там прекрасный вид на реку".
Отражение смотрело на нее с иронической усмешкой. Да уж, предстоит нелегкий разговор. Но она справится. В конце концов, она пережила развод, предательство, одиночество. Переживет и это. В конце концов, она не просто Анна, она — Анна из Пскова, города, где каждый камень дышит стойкостью и силой.
За окном начал накрапывать дождь. Псков, словно старый пес, отряхивался от небесной воды, готовясь к долгой осенней ночи. Анна смотрела на темнеющее небо и думала о том, что завтра будет трудный день. Но она справится. Она всегда справлялась. В конце концов, она не просто преподаватель конфликтологии, она — настоящий воин в этой нелепой квартирной войне.
Утро выдалось промозглым, словно сам Псков решил напомнить о своем суровом северном характере. Анна проснулась от звука дождя, барабанящего по карнизу, как настойчивый почтальон с плохими новостями. Голова гудела, будто в ней поселился целый улей рассерженных пчел.
"Нервы..." - подумала Анна, с трудом поднимаясь с постели. "Ну что, Анна Сергеевна, готовы к очередному раунду семейных баталий? Может, стоило стать боксером, а не преподавателем конфликтологии? По крайней мере, там хоть шлем защитный выдают".
До встречи с Виктором оставалось еще много времени, но она знала, что весь день будет как на иголках, словно йог на ложе из гвоздей. Наскоро приняв душ и выпив кофе, такой крепкий, что ложка чуть не встала в чашке вертикально, Анна отправилась на работу.
День тянулся, как резиновый, растягиваясь и сжимаясь, словно издеваясь над ее нервами. Лекции, которые обычно приносили ей удовольствие, сегодня казались бесконечными. Студенты, обсуждавшие теорию конфликтов, напоминали ей греческий хор, комментирующий ее собственную драму. "Если бы вы только знали," - думала Анна, слушая их рассуждения о компромиссах и взаимных уступках, "как все это выглядит в реальной жизни".
Когда наконец прозвенел звонок с последней пары, Анна почувствовала одновременно облегчение и тревогу. До встречи оставался час. Она медленно шла по улицам Пскова, пытаясь собраться с мыслями. Вечерний город обволакивал ее своими звуками и запахами, словно пытаясь отвлечь от предстоящего разговора.
Кафе "У Покровки" встретило ее уютным полумраком и запахом свежей выпечки. Анна выбрала столик в углу, откуда хорошо просматривался весь зал. "Как партизан в засаде", - усмехнулась она про себя.
Виктор опоздал на пятнадцать минут. Он ворвался в кафе, словно осенний ветер с Великой, растрепанный и взволнованный.
"Прости, Ань, пробки..." - начал он, плюхаясь на стул напротив.
"Да-да, конечно", - кивнула Анна. "Пробки в Пскове - это настоящее бедствие. Особенно когда едешь на встречу, которую сам же и назначил. Может, стоило выехать пораньше? Или ты надеялся, что я устану ждать и уйду?"
Виктор смущенно кашлянул, избегая смотреть ей в глаза. Анна вдруг поймала себя на мысли, что когда-то любила эту его привычку смущаться по любому поводу. Теперь же это вызывало только раздражение, словно заноза, которую никак не удается вытащить.
"Ань, послушай..." - начал он, но она перебила его.
"Нет, это ты послушай, Витя", - Анна подалась вперед, глядя ему прямо в глаза. "Я знаю, зачем ты пришел. Знаю, что твоя мама и новая жена хотят отобрать у меня квартиру. Но ты-то сам чего хочешь?"
Виктор нервно кашлянул, словно поперхнувшись невидимой косточкой от совести:
"Ань, давай серьезно. Мама дала деньги на первый взнос..."
"А, ты про те деньги, что ты с таким шиком спустил на свой гениальный бизнес-план?" - Анна усмехнулась, и в этой усмешке было столько яда, что хватило бы отравить целый полк. "Тот самый бизнес, от которого осталось только красивое название и долги размером с Псковскую крепость?"
Виктор поежился, словно от сквозняка, хотя в кафе было тепло.
"Ну, я же хотел как лучше... Для нас обоих старался", - промямлил он, не поднимая глаз.
"Ах, для нас обоих!" - Анна всплеснула руками так, что чуть не опрокинула чашку. "А мои родители? Ты забыл, что половину первого взноса дали они? Или это не в счет?"
Виктор вдруг оживился, словно утопающий, нащупавший соломинку:
"А у тебя есть документы, подтверждающие это? Расписки? Договоры? Что-нибудь?"
Анна почувствовала, как внутри все сжалось, будто кто-то схватил ее за сердце ледяной рукой. Документов не было. Все делалось на доверии, по-семейному...
"Нет документов", - выдавила она. "Но ты же знаешь, что это правда. Ты был там, когда мои родители отдавали нам эти деньги!"
Виктор пожал плечами с видом умудренного опытом финансиста:
"Знаешь, Ань, в наше время без бумажки... Сама понимаешь. Нет документов - значит, не было и денег".
"Ах вот как!" - Анна почувствовала, как внутри закипает гнев. "То есть, когда ты брал деньги у своей мамочки - это святое и неприкосновенное. А когда мои родители отдавали последнее - это так, воздух?"
Виктор молчал, упорно разглядывая скатерть, словно надеялся найти там ответы на все жизненные вопросы.
"Знаешь что, Витя", - Анна подалась вперед, и в ее глазах плескалось столько презрения, что хватило бы на целую армию предателей. "Ты не просто предал меня. Ты предал доверие моих родителей. Людей, которые приняли тебя как родного. И теперь ты сидишь тут и делаешь вид, что ничего не было? Браво, Витенька. Далеко пойдешь".
Виктор поежился под ее взглядом, словно нашкодивший школьник перед строгой учительницей. Или как турист, случайно забредший в подземелья Псковского кремля и внезапно оставшийся там без фонарика.
"Я... я просто хочу, чтобы все было по справедливости", - пробормотал он.
"По справедливости?" - Анна горько усмехнулась. "А справедливо ли то, что я четыре года плачу ипотеку? Что ты просто взял и ушел, оставив меня одну разгребать все это? Это, по-твоему, справедливость?"
"Ань, я не хотел... Так получилось... Ты же знаешь, как все было сложно..."
"Так получилось", - передразнила она. "Знаешь, Витя, в жизни ничего просто так не получается. Это всегда чей-то выбор. И ты сделал свой. А теперь хочешь, чтобы я расплачивалась за твои решения?"
Она откинулась на спинку стула, чувствуя, как внутри поднимается волна горечи и обиды. Вспомнилось, как они выбирали эту квартиру, как мечтали о будущем, о детях... Как гуляли по набережной Псковы, строя планы на жизнь. И вот теперь сидят в кафе, как чужие люди, и обсуждают, кому достанется их бывшее общее гнездо.
"Ладно, Витя", - сказала она, вставая. "Я все сказала. Дальше пусть разбираются адвокаты. А мне пора - у меня еще лекция по конфликтологии. Знаешь, после нашего развода я стала намного лучше понимать свой предмет. Жаль только, что этот опыт достался такой ценой".
Она вышла из кафе, не оглядываясь. Псков встретил ее моросящим дождем и пронизывающим ветром. Но Анна этого почти не замечала. В голове крутилась одна мысль: "Что дальше? Как жить дальше?"
Она шла по улицам древнего города, мимо старинных церквей и купеческих особняков, мимо современных магазинов и кафе. Псков, переживший столько войн и осад, казалось, смотрел на нее с молчаливым сочувствием. Стены Кремля, видавшие не одну битву, словно шептали: "Держись, девочка. И не такое переживали".
Анна остановилась на мосту через Пскову, глядя на темную воду. Река, как и город, хранила свои тайны, не спеша делиться ими с случайными прохожими. Сколько историй она могла бы рассказать, если бы умела говорить?
"Ну что, Анна Сергеевна", - пробормотала она себе под нос. "Выстоим и мы, правда? В конце концов, мы с этим городом из одного теста. Такие же упрямые и несгибаемые".
Внезапно зазвонил телефон. Анна вздрогнула, вырванная из своих мыслей. На экране высветилось имя ее адвоката.
"Алло, Анна Сергеевна?" - голос в трубке звучал взволнованно. "У меня для вас новости. Хорошие новости".
Анна почувствовала, как сердце забилось быстрее. "Я вас слушаю", - сказала она, стараясь, чтобы голос звучал спокойно.
"Помните тот прецедент, о котором я вам говорил? Так вот, я нашел еще несколько подобных дел. И, знаете, я думаю, у нас очень хорошие шансы. Особенно если мы сможем доказать, что ваши родители действительно вложили деньги в первоначальный взнос".
Анна прикрыла глаза, чувствуя, как по телу разливается тепло. Впервые за долгое время она почувствовала что-то похожее на надежду.
"Спасибо", - сказала она. "Спасибо вам огромное. Я... я постараюсь найти какие-нибудь документы".
Закончив разговор, Анна еще некоторое время стояла на мосту. Город вокруг нее жил своей жизнью: спешили куда-то прохожие, проезжали машины, где-то вдалеке слышался детский смех. И впервые за долгое время Анна почувствовала себя частью этой жизни, а не сторонним наблюдателем.
"Ну что ж", - сказала она сама себе. "Кажется, битва еще не проиграна. И мы еще повоюем, правда, Псков?"
Она развернулась и пошла домой. Впереди ее ждал долгий вечер поисков старых документов и банковских выписок. Но теперь это не казалось ей бессмысленным. Теперь у нее была цель, был план.
Дома, разбирая старые бумаги, Анна наткнулась на фотографию. Они с Виктором, совсем молодые, стоят на фоне Троицкого собора. Счастливые, влюбленные, полные надежд на будущее.
"Как все изменилось", - подумала Анна с грустной улыбкой. Но вместо привычной горечи она почувствовала что-то новое. Может быть, это было принятие? Или прощение? Она не знала. Но точно знала одно - она больше не жертва обстоятельств. Она - Анна из Пскова, и она будет бороться за свое право на счастье.
За окном снова начал накрапывать дождь. Но Анне казалось, что это не просто дождь. Это город, древний и мудрый Псков, благословлял ее на новую главу жизни. И она была готова ее начать.
Друзья, поддержите молодой канал лаками и подпиской!
Ваш лайк - наше вдохновение. Подпишитесь сейчас и влияйте на будущие истории. Подписаться!
