ЖЕНСКИЙ ПОЧЕРК

– Каждый раз ты возвращаешься чудовищем, – хотела крикнуть Анна. – Монстром, которого я не узнаю и которого боюсь! Сумерки окутали Екатеринбург, и Анна почувствовала себя отрезанной от мира. Она стояла у окна, глядя на район Академический. Закат окрасил здания в густой красный цвет. Анна вздохнула. Эта квартира, когда-то казавшаяся ей убежищем, теперь душила. С каждым днем стены будто сжимались вокруг нее. "Забавно," - подумала Анна, разглядывая блестящие фасады домов. "Со стороны все выглядит так благополучно...

– Не умеешь экономить – твои проблемы, – отрезал он. – Я зарабатываю, я и решаю, на что тратить. Хочешь свои деньги – иди работай! Екатеринбург, словно исполинский кит, лениво ворочался в сумерках, выпуская фонтаны автомобильных выхлопов и светясь чешуей неоновых вывесок. Анна стояла у окна, вглядываясь в этот урбанистический пейзаж, где новостройки района Академический нагло теснили старые хрущевки, будто молодые акулы, вытесняющие старых обитателей рифа. Она нервно помешивала борщ, и ложка в ее руке дрожала, как сейсмограф, предвещающий очередное землетрясение их семейной жизни...

“- Ты что-то сказала, дорогая? - раздался сладкий, как патока, голос свекрови из гостиной. "Только то, что твоя страсть к порядку граничит с паранойей", - подумала Марина, но вслух произнесла: - Нет-нет, Алла Николаевна, просто любуюсь вашей работой.” Звон разбитого стекла разорвал утреннюю тишину квартиры на Чистых прудах, словно фальшивая нота в идеально выстроенной симфонии. За окном шелестели листвой вековые липы Чистопрудного бульвара, их шепот смешивался с негромким звоном трамвая, огибающего пруд...

Часть 1 Елена Павловна стояла на набережной Калининграда. Ветер трепал ее седые волосы. Она смотрела вдаль, где море сливалось с небом. Мысли ее были далеко. "Странно," - думала она, - "столько стран объездила, а понять важное смогла только здесь, недалеко от дома." Вспомнился недавний ужин и лицо Валентины Егоровны - бледное, обиженное. Елена Павловна ощутила укол совести. "Как же я раньше не замечала?" - пробормотала она, машинально поправляя шарф. А в Москве тем временем назревали новые события...

Я часто думаю, что моя жизнь - это сериал, который даже самый отчаянный сценарист не рискнул бы предложить продюсерам. Они бы сказали: "Слишком уж неправдоподобно, милочка. Добавьте хоть каплю реализма!" А я бы только горько усмехнулась. Реализма? Да в моей семье его хоть ложкой ешь, причем столовой, а не чайной. Воспоминания нахлынули внезапно, как волна на пляже в Анталии, куда мы ездили с Артемом в прошлом году. Тогда я и подумать не могла, что этот райский уголок станет яблоком раздора в нашей семье, да таким кислым, что от него сводит скулы даже у бронзовых памятников...

- Пойми, Марина, - Алексей подался вперед. - Обычный брак - это западня. А мы с тобой вольные птицы. Зачем нам ограничения? Марина стояла перед зеркалом в туалете PR-агентства "ВорониН&Co", пытаясь укротить свои непослушные рыжие кудри. Её отражение напоминало молодую лисицу, готовую к прыжку в неизвестность большого города - настороженную, но с огоньком авантюризма в глазах цвета молодой листвы. - Ну что, Соколова, - прошептала она своему отражению, - добро пожаловать в большую игру. Только не облажайся...

- Все идет по плану, - шептал он. - Вот переоформит квартиру, тогда и... Да нет, не догадывается ни о чем. Знаешь, как они слепнут от любви. Москва плавилась под августовским солнцем, словно гигантский слиток золота в печи жадного ювелира. Я стояла перед зеркалом в свадебном платье, которое, казалось, было соткано из облаков и несбыточных надежд. "Боже, Анна, во что ты вляпалась?" – пронеслось в голове, и я тут же одернула себя. Нет-нет, я была счастлива. Настолько счастлива, что готова была взлететь, как воздушный шарик, наполненный гелием восторга и предвкушения...

- Ты пожалеешь! - крикнул Андрей вслед. - Слышишь?! Приползешь еще на коленях! Марина стояла посреди спальни. Шкаф - нараспашку, будто раненый зверь. Платья и блузки вываливались наружу - осколки прежней жизни. На кровати громоздился чемодан, рядом - сумка с документами. Руки дрожали. Каждая вещь - воспоминание. Счастливое, горькое... Шелковый шарф - подарок Андрея на годовщину. Фото в рамке - они на море, улыбаются. Марина провела пальцем по стеклу, стирая невидимую пыль, и положила фото лицом вниз...

Рука Андрея взметнулась, и Марина инстинктивно зажмурилась, ожидая удара. Но он не последовал. Вместо этого она услышала возгласы шока и возмущения. Открыв глаза, она увидела, что хозяин дома крепко держит Андрея за руку. - Ты что творишь, Соколов? - прошипел он. - Совсем с ума сошел? Ночь после корпоратива навалилась душной периной. Люстра в гостиной едва светила, отбрасывая на стены жуткие тени. Андрей ввалился в квартиру, словно ураган. Костюм измят, галстук набок, глаза мутные от выпивки и ревности...

- Врешь! - Андрей схватил ее за плечи, развернул к себе. От него разило виски. - Думаешь, я не знаю про твоего хахаля из бухгалтерии? Марина вынырнула из сна, словно из топкого болота, судорожно хватая ртом воздух. Сердце билось о ребра, как пойманная птица в клетке из костей и плоти. Простыня, пропитанная холодным потом, облепила тело саваном несбывшихся надежд. В кошмаре она тонула. Вода, густая и черная, как расплавленный обсидиан, заполняла легкие, утягивая в бездну. А Андрей... Андрей стоял на берегу, высокий и неподвижный, словно статуя несбывшихся обещаний...

– Игорь, – вздохнула она, – ты сам все испортил. Своими руками. Я не собиралась никуда уходить. Я просто хотела быть собой. Осень раскрасила Москву в золото и багрянец. Наталья брела по "Зарядью", шурша опавшими листьями. После конкурса прошла неделя, а в душе все еще бушевала буря. – Наталочка! Она вздрогнула. Алла Сергеевна, закутанная в алый палантин, стояла перед ней. – Ох, напугали, – выдохнула Наталья. – Прости, детка. Я за тобой от дома плетусь. Кричу-кричу, а ты как в воду опущенная. Наталья криво улыбнулась: – Да, задумалась...

Игорь ворвался на кухню, его глаза метали молнии. – Что это за танцы, Наталья? – процедил он сквозь зубы. – Ты что, решила в молодость впасть? Июльская жара плавила Москву, превращая асфальт в зыбкое марево. Наталья выскочила из прохладного метро и тут же ощутила, как блузка прилипает к спине. "Черт, – подумала она, – как же не хочется возвращаться в эту духовку". Но мысль о танцевальной студии заставила ее ускорить шаг. – Наталья Леонидовна? Она вздрогнула от неожиданности. Перед ней, как чёрт из...