Ольга Аркадьевна с людьми будто бы вообще не умела разговаривать. Она орала. Или фыркала и огрызалась. И при этом матерились. Она орала на сына, на мужа, на младшую сестру мужа, на подчиненных, на соседей, на парикмахера, массажиста, на врачей и - не поверите! - на саму себя, когда, например, весной не влезла в любимую кофточку.
На нее обижались, ее сторонились. Семья преимущественно молчала. Напряженно, угрюмо молчала, позволяя себе непринужденное общение только в отсутствие Ольги Аркадьевны.
Началось это внезапно, лет пять назад. Раньше Ольга Аркадьевна могла выдержать пьяного агрессивного соседа и спустя час препирательств продолжала его называть по имени-отчеству. А потом раз - и будто волной цунами были сметены все сдерживающие механизмы. Постоянное недовольство, мат, крик - ее привычные аксессуары.
Работа у Ольги Аркадьевны небольшая начальническая, в техническом бюро. Все время с бумагами и в компьютере. И три женщины в подчинении - Лиза, Нина и Марина Петровна. За время работы у них выработался некий иммунитет. Лиза и Нина сначала часто болели. Так проявляет себя психосоматика в неблагоприятной среде. А потом привыкли. Лизе начальница напоминала первую свекровь. Нине - скандальную учительницу физики. А пожилая Марина Петровна радовалась, что глуховата.
Ольга Аркадьевна ездила сама за рулем маленького шустрого «Шевроле». А тут - незадача. Остановилась машина как вкопанная в маленьком переулке Симферополя. Ольга вышла, рассерженная более обычного, потому что приходилось на ходу планы менять. А этого она очень не любила.
***
А теперь продолжение истории уже моими глазами.
Стала она ловить машину. Но никто не брал мечущуюся по дороге женщину со злой гримасой на лице. Остановились только мы с другом. Геннадий был за рулем, а я в подряснике сидел сзади и, наверное, в пятый раз проверял документы, сложенные в папку. Их нужно было везти в администрацию. А это всегда очень ответственно. Не дай Господь, одна бумажка потеряется.
Геннадий остановил машину. Женщина плюхнулась на переднее сиденье и безапелляционно скомандовала:
- На Севастопольскую!
Мой друг Геннадий, несмотря на военный опыт, весьма мягкий, интеллигентный человек. Но и он посетовал:
- Слово «пожалуйста» вам незнакомо? Или «не в тренде»?
И тут дама открыла рот. Начавший было движение Геннадий, немедленно прижался к обочине и стал. Я застегнул папку и отложил в сторону, потому что речь женщины была кошмарна. Она погружала в самую бездну. Нужно было немедленно молиться. Без молитвы эти слова не стряхнуть с себя. Они уничижали и искажали не только достоинство, но и саму христианскую природу человека. И священства.
Попробую передать приличными выражениями, что же услышали мы с Геннадием:
- Совершенно ополоумели эти попы! Раскомандовались! Будто марионетки вы все у них, на поясе завязанные! Что хочу - то и творю! А все словами прикрываются правильными! А самим бы глотку рвать и жрать всех людишек вокруг! И в кубышку косточки складывать! А чего их не жрать? Они все хуже тараканов! Людишки - как тараканы! Ха-ха!
Я помню тот день. Утром я прочитал акафист Иисусу Сладчайшему, и некоторые фразы из него еще пели во мне. Брань женщины не сбила меня с молитвенного настроя.
Геннадий имел многолетний опыт в церкви, но он не понял, что на наших глазах происходит беснование. Скорее, он решил, что женщина страдает от психического заболевания. А вот я насчет бесов понял сразу, потому что меня она не видела. А если бы и увидела, то не опознала бы во мне священника. На подрясник было надето пальто. Это бесам не нужно зрение, чтобы учуять слугу Божьего. Там, где есть молитва, служение, Таинства Церкви, бесам трудно маскироваться, и чернота вылезает наружу.
Женщина вдруг резко двинула бедром вправо. Машина сотряслась. Пока Геннадий соображал, что делать, я выскочил из машины и распахнул пассажирскую дверь. Женщина выкатилась наружу и зашлась жесточайшим кашлем, выворачивающим наружу.
Я оглянулся по сторонам. Метрах в двадцати от нас была детская площадка. Сейчас, в ветреную погоду, она пустовала. Я затащил женщину на лавочку, а Гене крикнул, чтобы тот ехал в администрацию сам. Время поджимало. Но ведь нельзя оставить без помощи страждущего человека!
В промежутках между приступами кашля испуганная женщина рассказала, что зовут ее Ольга Аркадьевна. Лет ей пятьдесят два. И с ней происходит что-то не то. На мой вопрос, как бы она кратко описала свое состояние, прозвучал ответ:
- Я стала такой, какой всегда боялась стать.
Мы сидели на лавочке. Ольгу колотила нервная дрожь. Она непрерывно говорила о себе, о своей жизни, а я пытался понять, где кончается ее личность и начинается бесовская. А потом я перестал думать и только молился.
Иисус, Сладчайший в Своей Благодати… Матерь Божия, Владычица мира… Нежнейшие Богородичные распевы… Святитель Лука, премудрый пастырь и Небесный доктор…
Качались-играли ветви деревьев. Ветер в кронах скулил щемяще и безнадежно. Я решил пресечь безысходность, которая выплескивалась из слов Ольги Аркадьевны и отравляла мир вокруг.
- Ольга! Все, хватит! Повторяйте за мной! Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешную. Аминь.
О! И вот тут начался рваный текст. Вовсе не по причине плохой памяти Ольги.
- Господи! Ии… Хри… (кашель)… Сыне… А может Он и не Сын!!!! - вразуми мя!
- Точно Сын Божий! В ересь не скатываемся! «Вразуми мя» - для других обстоятельств! Помилуй мя, грешную!
Примерно с двадцатого раза Иисусова молитва более-менее стала получаться. Я обливался потом, а Ольга Аркадьевна замерзала. Тут подъехал Геннадий. Его поход в администрацию был эффективен. Документы приняли. Я довел Ольгу Аркадьевну до машины, посадил рядом с собой сзади и по дороге вкратце рассказал об исповеди и Причастии. Она согласно качала головой, фактически засыпая.
Она настолько вырубилась в конце пути, что я вынужден был залезть к ней в телефон и набрать контакт, пренебрежительно названный «Муженек».
Муж Анатолий перепугался не на шутку, когда ему позвонил я - незнакомый мужчина, представившийся священником. Он выскочил из подъезда, принял на руки спящую жену. Я рассказал, где стоит ее заглохшая машина. И я попросил отнести жену, уложить и вернуться на разговор.
Анатолий вернулся минут через семь. Я уже маленько сдвинул все свои планы. Вернее, их подвинул Сам Господь. Нужно было закончить сегодняшнюю духовную работу с Ольгой Аркадьевной и ее семьей.
- Анатолий! - сказал я. - У вас в доме большая беда. Ваша супруга тяжко страждет от бесовского влияния.
- Я знаю, - вытолкнул из себя Анатолий и расплакался. Он утирал лицо крупными сильными ладонями. И я уловил, что эти слёзы — это максимум его эмоциональной реакции на что бы то ни было. Очень спокойный, уравновешенный человек и ежедневно беснующаяся жена. Трудно…
- Вам надо собрать все силы и довести себя и жену до исповеди и Причастия. Знаете, что это такое?
- Да, - ответил Анатолий. - Я крестился во взрослом возрасте, осознанно. Я все помню.
- Я - настоятель Рыбачьевского храма. Это восемьдесят километров. Вероятно, вам легче будет дойти до Симферопольского храма.
- Нет. Мы поедем на мою малую родину, в степной Крым. Там у нас совершенно замечательный храм и батюшка, которого я хорошо знаю. Можно так?
- Да, конечно. Когда же началась у вас такая беда? Не всегда же Ольга была такой скандалисткой?!
Анатолий задумался, еще потер лицо руками и задумчиво спросил:
— Это правда, что желать чужого грех? Не в смысле воровства. А в смысле примерять на себя чужое богатство?
- Да, конечно. Банальная зависть. Вместе с фантазиями можно приобрести чужие скорби. К богатству всегда есть гадкое приложение - бесовский бонус. Были какие-то события?
- Да. Теща оставила практически все наследство Алине, старшей сестре Оли. Я в ее глазах был более успешен, чем муж Алины. И квартира у меня, и машина куплены еще до брака. А вот Алине так не повезло. Насчет наследства Оля страшно ревновала. Судиться даже хотела. Я еле отговорил. А месяца через три вот это все и началось.
- И как это связано?
- Алина так разговаривает, так ведет себя лет с пятнадцати. Оля страшно боялась быть на нее похожа. А стала еще хуже. Алина еще кое-как сдерживается. А у Оли тормозов в последнее время уже совсем не стало.
Анатолий снова всхлипнул.
Я благословил его, приобнял и четко сказал:
- Нельзя киснуть! Хватит! Пора действовать!
Я оставил свой номер телефона, и мы с Геннадием уехали. По дороге Гена задумчиво спросил:
- Мы редко встречаемся. И всегда какие-то приключения. Это такая твоя жизнь?
- Да! Это моя жизнь, - ответил я и мысленно добавил: «И не хочу другой!»
Слава Богу за все!
ПОДАТЬ ЗАПИСКИ на молитву в храме Покрова Пресвятой Богородицы Крым, с. Рыбачье на ежедневные молебны с акафистами и Божественную Литургию ПОДРОБНЕЕ ЗДЕСЬ
священник Игорь Сильченков.