Начало:
Предыдущая:
Для Анны всё как в тумане было. Уж неизвестно ей было, сколько она металась, срывая голос от крика, да только через боль пробивался к ней голос Любы – чтобы тужилась она, чтобы старалась получше!
И вот, когда, казалось бы, сил совсем не осталось, услышала она одновременный крик детей. И такое тепло у неё в груди разлилось, словно волной смывая и боль, и тревоги со страхами, и все переживания!
А взяв малышей на руки, с радостью услышала, что обе девочки! Заулыбалась блаженно, осторожно баюкая малышек, и совершенно не обращая внимания на повитуху, которая себе под нос что-то бормотала, за что довольно быстро её Люба из бани и выперла. Нечего тут всякие гадости говорить, когда детки только мир увидели! Итак сплетен по деревне хватает!
А вот Анне было странно видеть собственных детей. Девочки были словно две капли воды – совсем не отличить одну от другой было! Не слыхивала Анна, чтобы у неё в роду такие детки рождались, быть может со стороны мужа что-то подобное было? Но ехать и спрашивать, а тем более ставить его в известность о том, что дети родились у неё и мысли не возникало. Больше всего её пугало то, что он узнает, приедет вместе с матерью и отберёт девчонок у неё, с них станется. Она не позволяла страху возобладать над разумом, и полностью погрузилась в материнство.
Она не уставала радоваться тому, что у неё была Люба, которая помогала ей справиться с двумя детками одновременно. Конечно, сильно усложнилась жизнь двух женщин, но пускай и сложно было, помощи они не просили.
После рождения дочек у Анны, кое-кто из деревенских сменили гнев на милость, и даже приносили что-то в помощь. Кто продукты, а кто одежонку или ткани, чтобы Анна сама сшила для детей нужное. Анна каждого из соседей искренне благодарила – ведь все помогали от всей души! И маломальская помощь ей на руку только была.
Труднее всего оказалось им в первую зиму. Особенно когда снег чуть ли не под самую крышу дом замёл, и засыпал все тропинки. Ну куда двум бабам, да ещё с детьми с этим справиться? Но тут им на помощь, совершенно неожиданно, пришёл на помощь сосед Григорий. Всё время до зимы жил он в лесу, где валил и пилил лес на нужды деревни, а на зимовку возвращался в свой дом. Ну вот он и приметил, что соседки совсем не справляются и, взяв лопату, отправился им помогать. Конечно, слыхивал он, что по деревне болтали о Анне, и о детишках её, но не особо верил он в эту болтовню. Да и когда начал соседкам помогать, ничего такого не заметил, кроме того, что Анна очень уж симпатичная женщина была. Расцвела от материнства, стряхнула с плеч тяжёлый груз прошлой семейной жизни. Но пока Григорий просто помогал, да приглядывался. Любаша, конечно, все эти взгляды замечала. Про него она ничего дурного сказать не могла, да и как что-то говорить, когда человек только зимой в доме собственном появляется, всё время в лесу проводит?
Но хлопот было предостаточно, чтобы обращать внимание на окружающих.
Девчонки, которых Анна назвала Варей и Верой, росли как на дрожжах. Время летело совершенно незаметно! И ведь действительно с трудом их можно было отличить, только у Веры было маленькое пятнышко, родимое, на пяточке. Но потом как детей различить? Не заставлять же их пятки показывать каждый раз?
Ну и, конечно, в деревне целое событие было от рождения двух детей, да ещё настолько похожих! Сплетни поползли с новой силой, но Анне не было дела до чужих разговоров. С одним ребёнком сложно сладить, если опыта нет, а тут сразу с двумя! Но справлялась, с помощью Любы конечно, а время неуловимо бежало вперёд.
С возрастом стало понятно – характеры у девчонок совершенно разные, и обе очень начали походить на их настоящего отца внешне, да так сильно, что Анна сначала даже немного… пугалась, что ли? Сложно воспринимать нормально, когда глаза мужа, от которого сбежала, на неё смотрят! И словно в самую душу заглядывают, царапают там что-то, бередят воспоминания.
Варя была более капризной, требовательной. Она нечасто улыбалась, и чаще всего недовольная складка гнездилась промеж нахмуренных детских бровок. Требовательная она была с младенчества, и всё требовала к себе больше внимания, нежели к сестре. Ревность что ли это была детская? А вот Вера была спокойнее сестры, улыбчивая, мягкая, добрая. Были они полной противоположностью друг другу, но не взирая на это крепко держались за руки, поддерживая не только духовную, но и физическую связь.
И чем старше становились девочки. Тем сильнее их характеры разнились между собой.
Анна в поведении дочерей ничего такого не видела – одна более горячая, что ли, сердится часто, а вторая всем помочь стремиться – так и что в этом такого? Дети ведь все разные?
Слепо материнское сердце в своей любви, Люба пыталась указать Анне на то, что с Варей не так что-то, повнимательнее нужно быть, да разве Анна прислушивалась к этом?
Бабушки Любы, к сожалению, не стало, когда девчонкам было по семь лет. Была она бодрой совсем накануне, а утром просто не проснулась – не выдержало её большое сердце, видимо, не смогло оно больше себя раздавать окружающим.
Конечно, горе для Анны было страшным, да и девчонки к матери жались, плакали жалея бабушку. А вот мать их совершенно не представляла, как жить-то теперь дальше? Нужно ли из дома уходить?
Конечно, сообщила она кумушкам о том, что случилось, попросила у них помощи. Как бы бабы её имя не трепали, но Любу любили и уважали, поэтому помощь всё нужную оказали и помогли с организацией похорон. Хоть и шипения слышались – мол, сжила Анька Любу со свету, и подкинула своих девок странных ей, вот и не выдержала старушка такого обращения! Шипели то шипели, но в последний путь проводили достойно.
Староста же сказал, что Люба задолго до своей кончины выразила желание, чтобы дом её Анне достался. Мол, у женщины ни кола ни двора, да ещё и детки, пускай дом за ней будет, в случае чего.
В бабские сплетни староста не вслушивался – видел, что Анна женщина работящая. Пусть и замкнутая немного, так и что с того? Люди ведь разные живут! Так что то, что по деревне судачат – это от безделья, о чём староста помнил и пытался как-то решить – например работы побольше задавал. Но ведь на каждый роток не накинешь платок, верно?
Горе от потери Любы было сильным, но маленькая семья с этим справилась. Да ещё и Григорий не забывал про них – захаживал, помогал по хозяйству. Все семь лет он смотрел на Анну, которая не обращала совершенно никакого внимания на него, и хотелось ему стать частью этой маленькой семьи.
Выждав положенное время после похорон, и когда Анна немного в себя пришла после утраты, решил он прийти свататься к ней.
Продолжение:
