Продолжение
Глава 5
Пять, четыре, три, два, один! Ган! Сигнал 30-ти минутной готовности. Парусный флот из 230 парусников со всей планеты подбирался к линии старта.
«Крузенштерн» вышел на циркуляцию через левый борт. Над мостиком зависло густое облако предстартового адреналина.
«Крузенштерн» под частично поставленными парусами подбирался к линии.
«Пеленг на «Мистраль?»
«340»
«Дистанция до линии?»
«3.3!»
«Скорость?»
«5.9!»
«Время выхода в точку?»
«13.57! Возможен фальстарт!»
«Гасим скорость резкими перекладками руля!»
«Есть! Право на борт! Лево на борт! Право на борт! Лево на борт! Скорость погашена до трех с половиной!»
«Хорошо! Пошли на «оверштаг!»
«На шкоты бом-кливера, мидель- кливера, кливера, фор-стень-стакселя первого, второго гротов, апселя!»
«Подветренные шкоты обтянуть!»
«Руль право 20!»
«Руль право на борт!»
«На грота брасы первого, второго грота на правую!»
«Пошел правые грота-брасы!» Грота реи прямо на фордевинд!» «Нижний, верхний бизань-трисели гик и гафели на правую! Гаф-топсель долой!»
«Шкоты кливеров, фор-стень-стакселя раздернуть!»
«Фок на гитовы и гордени!»
«Руль прямо!»
«Шкоты кливеров, фор-стень-стакселя на правую!»
«Шкоты грот-стень-стакселей первого, второго грота, апселя, грот-брам-стень-стакселей, грот бом-брам-стень стакселей раздернуть!»
«На шкоты и нирал крюйс-стень-стакселя! Крюйс-стень-стаксель долой!
«Контр бизань растравить!»
«Нижний, верхний, бизань трисели убрать!»
«Руль лево на борт!»
«На фока-брасы на правую!»
«Пошли правые фока-брасы! Фока реи, грота реи крутой бейдевинд левого галса до касания!»
«Руль право на борт!»
«Руль 10 право!»
«На шкоты и фалы бом-брамселей!»
«Бом-брамсели ставить!»
На шкоты и галсы фока, первого, второго гротов!»
«На шкоты и фалы крюйс-стень-стакселя!»
«Верхний, нижний бизань трисели, гаф-топсель, ставить!
«Шкоты кливеров справа обтянуть! Слева раздернуть!»
«Шкоты стакселей обтянуть на четверть, апселя, крюйс-стень-стакселя на треть!»
«Пеленг на фрегат «Мистраль» 358!»
«Пять, четыре, три, два, один! Ган!»- выстрел из орудия фрегата ВМФ Испании ознаменовал начало трансатлантической гонки тысячелетия. Сотни судов устремились в стартовый коридор между военными кораблями.
«14 часов 1 минута 30 секунд! Пересекли линию старта!»- доклад четвертого помощника несколько охладил облако адреналина.
«Вперед, к берегам Америки!»- капитан выдохнул.
На палубе экипаж под командованием боцманов донастраивает паруса, корректирует реи веером.
Все парусники выбирают свою тактику и стратегию. Суда с косым парусным вооружением частично используют переферийные ветра от Азорского антициклона и обладая привилегией идти «круче» к ветру используют этот шанс, выбирая путь, практически в направлении финишной линии на Бермудах.
Суда с прямым парусным вооружением не могут похвастаться такими способностями. В отличие от шхун, которые способны держать курсовой угол на ветер в 40 градусов, а наиболее перспективные и до 25, корабли, фрегаты и барки в лучшем случае могут удержиать угол в 55 градусов. Однако, такие корабли имеют преимущество перед судами с косым вооружением на попутных ветрах в бакштаг и галфвинд. Их капитаны выбирают зону попутных пассатных ветров, которые начинаются на широтах южнее Канарских островов. Используя португальское течение, переходящее в канарское и северо-пассатное, мастера парусного дела добиваются внушительных успехов по скорости пересечения Атлантики. В общей сложности, при удачном стечении обстоятельств за 30 дней плавания течение может подарить кораблю до 800 миль дистанции.
Четырех мачтовый барк «Крузенштерн» был одним из тех судов, кому попутное пассатное течение точно бы не повредило.
Первые несколько часов плавания все видимое пространство Кадисского залива вплоть до Гибралтара было заполнено парусами разной конфигурации. Складывалось ощущение, что в субтропической зоне неожиданно выпал обильный снегопад. Однако, с каждым часом суда все больше и больше удалялись друг от друга. Кто-то пытался копировать маневры опытного «Крузенштерна», зная историю побед парусника в предыдущие годы, кто-то рисковал придумать свой уникальный метод, основанный на интуиции и везении.
Трехмачтовый корабль «Америго Веспуччи» удивил всех. Он, по какой-то неведомой причине решил приблизиться максимально к берегу и идти вдоль береговой линии Португалии, попав в полосу ветрового затишья. Его маневр несказанно заинтриговал опытных капитанов и объяснение столь странному маневру могло быть только одно. Предполагали, что горячие итальянские мачо хотели рассмотреть загорающих топлесс на диких пляжах Портимао прелестных португальских гурий. В дополнение, «Америго» почему то поставил всего часть прямых парусов. Капитан, похоже, решил не баловать окружающий флот прелестью полноценной парусности, как бы намекая, что его корабль легко справиться с остальным флотом даже с минимальным количеством парусов. Однако, зная этот парусник, как весьма разбухший по ширине, словно морская свинка после перекорма, и вполне отчетливо представляя его ходовые характеристики, офицеры «Крузенштерна» весьма скептически отнеслись к столь необычной манере управления кораблем. Сказать, что корабль был тихоходным - значит ничего не сказать. Он одинаково уверенно мог держать скорость вперед, назад, бортом… Все направления для него были одинаково хороши, ибо он практически не двигался, а дрейфовал, даже при хорошем попутном ветре. Но у него было явное преимущество, самый низкий гандикап по флоту. То есть, он мог бы вообще залечь в дрейф после старта и проболтаться на рейде Кадиса месяц, и все равно бы победил за счет гандикапа. В дополнение, обладая обновленными главными двигателями, корабль мог дать фору любому паруснику из существующего флота. Однако, использование главных двигателей во время регаты было категорически запрещено. Это бы нарушило этикет парусной регаты, и запятнало бы честь капитанского мундира.
***
На следующее утро только половина судов флота оставались в пределах визуального контроля. Вторая половина была видна на радарах РЛС, за исключением некоторых парусников класса «С», которые исчезли за радиогоризонт в связи с незначительностью линейных размеров.
«Америго Веспуччи», с первыми лучами солнца, неожиданно оказался впереди всех, включая даже группу современных скоростных яхт. Это событие вызвало немалое удивление. Как корабль с обводами корпуса как у саквояжа 17 века, за одну ночь мог опередить гениев современного кораблестроения? Догадки сыпались разные от простых до весьма экзотических. В результате споров, пришли к соглашению, что капитан парусного корабля не может обманывать. Честь мундира не позволит это сделать. Вероятно, вмешались потусторонние силы и создали ветровой коридор с благоприятным направлением ветра и течения, исключительно для итальянского парусника. На этом офицеры «Крузенштерна» успокоились и продолжали следить за остальными участниками регаты, не забывая наградить себя время от времени чашкой кофе, что бы продрать осоловелые от бессонных ночей глаза.
***
Маловетрие очередного дня несколько остудило динамику гонки, и заставило капитанов искать непопулярные методы, чтобы вырваться из цепких объятий небольшого антициклона. Теплая, приятная погода не радовала, так как не сулила хороших суточных переходов. На утренних обменах координатами было очевидно, что обширная область затишья накрыла весь флот. Исключение составлял лишь итальянский корабль. Чудеса профессионализма итальянского капитана не оставили равнодушными даже рейс-контроль. Дважды переспросили координаты «Америго Веспуччи», чтобы убедиться, что расслышали правильно. Расстояние, пройденное парусником, в два раза превышало пройденные дистанции всех остальных участников. Получив подтвержденные координаты, члены гоночного комитета подняли глаза к небу, и пожелали капитану корабля и дальше испытывать лояльность комитета, благословение небес и исключительный ветровой коридор, выделенный Господом для отдельно взятого судна.
***
Старший штурман сменился с вахты в 4 утра. «Крузенштерн» следовал под всеми парусами в крутой бейдевинд правого галса курсом 274 градуса со скоростью от 2.5 до 3 узлов. Ветер был слабый, и судно едва слушалось руля на столь малых скоростях.
«У нас пароход неприятный, обгоняющий, по корме с левого борта в 10 милях, подрезает нам курс»- старший штурман обратил внимание сменяющего его старшего помощника, указав на светлую точку на радаре.
«Разберееемся!» - протянул старпом
«Спокойной вахты!» - старший штурман покинул мостик.
«Придя в свою каюту, старший штурман заснул сразу. Ему снился сон, как праздничные фейерверки красиво разрезают ночное небо, и корабль так же красиво въезжает в ярко освещенный город. По корпусу пошла вибрация, как будто бы запустили главные двигатели, или начали отдавать якорь. Сон продолжал держать старшего штурмана, но затяжная вибрация смущала. Вскочив спросонок с койки, выглянул в открытый иллюминатор, убедился, что сон реальный, впереди по курсу ярко освещенный город, искры над городом, как на фейерверке, вибрация по корпусу от уходящей якорь-цепи, потому что судно въезжает в город. Все правильно, все как во сне. Снова прильнул к подушке, желая продолжения сна. И вдруг осенило - какой, к дьяволу город, какой якорь!? Мы в середине океана с глубинами в пару тысяч метров под килем! Вскочил с койки, и на ходу запрыгивая в брюки, с голым торсом выскочил из каюты, на ходу надевая рубашку.
В коридоре встретил, выскочившего из каюты, прыгающего в одной брючине второго помощника, и с улыбкой спросил: «Ну что, Миша, чуть не столкнулись!?»
«Какой чуть, Владимирович, столкнулись!»
Холодок собранности растекся по спине. Старший штурман ускорил движение до спринтерского. На шкафуте уже толпились курсанты и экипаж. По палубе были разбросаны металлические обломки кнехтов, части лееров и фальшборта. Вместо якорь-цепи, из клюза цепного ящика поднимался сизый дым. Сама цепь, почему то отсутствовала. У штурвала на шлюпочной палубе старший врач боролся за жизнь курсанта в обморочном состоянии. Старшего помощника капитана видно не было. Вероятно в шоке, и сейчас под наблюдением судовых врачей. Прямо по курсу дрейфовало, ярко освещенное исполинское судно. Первое ощущение было, что вроде как ни одно из наших судов не тонет, однако в темноте было трудно оценить ситуацию по первому взгляду.
Капитан с удивлением, не мигая смотрел на сизый дымок из пустого цепного ящика. «Похоже, вся якорь-цепь тю-тю!»
Старший штурман подошел к брашпилю, и постучал ботинком по клюзу с дымком: «Всю-то зачем отдали, одной смычки бы хватило!»
От этой фразы, на капитана и старшего штурмана напал дикий смех. Курсанты сгрудились стайкой в кучу, и с опаской наблюдали за реакцией отцов командиров.
«Я проверю помещения форпика на предмет поступления забортной воды!?»- старший штурман обратился к капитану.
Капитан согласно кивнул.
Лучшие ожидание подтвердились, помещения были сухими, а значит пробоины, ниже ватерлинии нет. Это уже позитивная информация.
Палубная команда в рабочем порядке организовала уборку парусов. Судно залегло в дрейф.
«Владимирович! С Днем победы тебя!»- второй помощник протянул руку.
«В смысле?»
«Сегодня 9 мая!»
«Круто! Вот уж, воистину, День Победы жизни над смертью!»- старший штурман усмехнулся.
«А можно вопрос?»- курсант Кашин обратился к штурманам и капитану
«Давай!»
«Я живу во втором кубрике с левого борта, а судно ударило нас в носовую часть, всего в 4 метрах от кубрика, где я живу. Что бы было, если бы оно ударило на 4 метра ближе в корму, и под другим углом?»
«Ну, краску бы слегка поцарапало»- иронично ответил капитан.
«Нет, я знаю что бы было - меня бы сейчас отдирали от металлической переборки первого кубрика!»
«Ну, видишь какой ты умный! Чего тогда спрашиваешь!?»
«Сергей Владимирович, а что дальше будет? Это же они виноваты в столкновении? Что вы им скажете?» - Алексей подошел к старшему штурману
«Что им скажу? Да скажу просто, Леха: «Отцы прощайте. Если мне случится столкнуться с Каем Марцием….»
«Так их же название не «Кай Марций», а другое, кажется «Бели.»
«Это Кориолан, Леша!»
«Какой Кориолан?»
«Шекспир»
«Так вроде у нашего Шекспира кличка Вильгельм была!?»- Алексей удивился
« Пьеса Шекспира «Кориолан», а кличка Вильгельм была у Кайзера»
***
Наконец утренние гражданские сумерки блекло осветили масштаб происшествия. На палубе валялось множество, еще теплых от удара металлических обломков, и было сложно сказать, к какому именно судовому механизму они имели отношение. Леера и фальшборт полубака по левому борту были искорежены. Зияющая пробоина с рваными краями выше ватерлинии показывала всю мощь круповской стали тяжелого клепаного корпуса. Все одиннадцать смычек левой якорь цепи, вместе с якорем и жвака-галсом улетели в гости к Нептуну. Пертулинь и рустов, в придачу с якорной машинкой приказали долго жить. Брашпиль сорван с фундамента, и механически поврежден. Мартин-гик и ватер-бакштаг оборваны, а бушприт погнут. Удар прошелся по касательной, и это спасло оба судна.
«Похоже, что мы теперь не сможем нести паруса на фоке. Нужно разгрузить бушприт, иначе мы потеряем фок-мачту, а за ней и другие, согласно эффекту домино, полягут»- старший штурман с сожалением оценил ущерб от столкновения.
«О чем ты говоришь!? Я не уверен, что мы вообще можем идти через океан с такими повреждениями. Мне еще письмо в МИД и в Правительство составлять о случившемся. Даже не знаю пока что писать!?»- капитан озабоченно посмотрел на старшего штурмана.
«Олег Константинович! Я бы написал примерно так: «Из порта Альхесирас хорватские мужики вышли покататься по Атлантике на газовозе «Бели», размером с авианосец, не соблюдая Международные правила предупреждения столкновения. Полмиллиона тонн сжиженного газа не взорвались, потому что Леха не курил. Результат прогулки - половина «Крузенштерна» раздолбана, экипаж завтракает. Целую. Капитан Олег Седов»
«А я тут причем, это даже не моя вахта была, когда столкнулись» - Алексей развел руками
«Ну, ты же не курил на корме в 4.55!?»
«Нет!»
«Ну вот, все совпадает!»
***
Суда продолжали лежать в дрейфе, в 5 кабельтовых друг от друга.
Председателем комиссии по расследованию обстоятельств столкновения был назначен старший штурман. На основании рапортов старшего помощника, и вперёдсмотрящего, а так же переписки с капитаном, выяснилось, что газовоз «Бели», порта приписки Риека следовал с грузом сжиженного газа из испанского порта Альхесирас. «Крузенштерн», участвующий в регате нес ходовые парусные огни, свидетельствующие, что судно следует под парусами, и суда под машинами должны уступать дорогу парусному судну. Кроме того, газовоз «Бели» был обгоняющим судном, и заходил с кормовых курсовых углов более 112,5 градусов. Как обгоняющее судно он должен был так же предпринять действия, предполагающие безопасный обгон. На вызовы на 16 и 13 каналах УКВ газовоз не отвечал, на выстрелы из ракетницы не реагировал. Предполагается, что вахтенный помощник и впередсмотрящий отсутствовали на мостике «Бели», и судно следовало на автопилоте.
Через час от капитана хорватского газовоза пришла радиограмма, обвиняющая «Крузенштерн» в столкновении.
To: Master of S/V “Kruzenshtern”
Fm: M/V “Beli”
Gentlemen,
On behalf of my owners and their underwrites I give you formal notice holding you and your owners solely responsible for all loss or damages sustained by us in consequence of the collision between my ship and your S/V “Kruzenshtern” which occurred on 9 May 2000 at 02.55 UTC in position 36-41.4 N, 008-20.7 W. I also give you notice that survey will be held on board my vessel in first port.
Master of M/V “Beli”
K.L.
Это стандартная практика в морских происшествиях, когда оба капитана пишут друг другу «Ноты Протеста», защищая интересы своего экипажа и судовладельца, даже если обвинения выглядят, на первый взгляд, абсурдно. Следующим этапом страховые компании подают иски друг против друга, и в дело вступает независимая комиссия по расследованию происшествия. Изымается вся судовая документация, самописцы курсографов и других приборов, фиксируются показания «черного ящика», анализируются действия вахтенного помощника. Разбирается каждое действие, слово и поданная команда на мостике и в машинном отделении.
Совещание капитана с комсоставом было назначено на полдень. Пострадавшие от столкновения коротали время в госпитале, остальные приводили судно в порядок.
«Кто за то, чтобы не смотря на повреждения корпуса, продолжить гонку?» - капитан оглядел обравшихся.
«Ну, если мы еще не затонули, и погода через субтропическую зону Атлантики не предполагается шумной, то есть смысл продолжать гонку» - старший штурман высказал мнение.
«Единственное, что мы должны принять во внимание, это максимальное ограничение парусности на фоке. Кливера вообще не ставить. Попробуем обойтись на баке только фор-стень-стакселем. Главное что бы Москва была не против» - Коломенский подвел итог совещания.
Убедительная радиограмма капитана о гарантии безопасности при пересечении через океан сделала свое дело. Добро на продолжение гонки было получено, но с оговоркой, что в первом порту захода необходимо нотариально заверить все документы, касающиеся аварийного случая.
Продолжение следует
