Вечером перед отъездом к ним пришла мать Полины.
– Молодой человек, – обратилась она к Егору, – если вдруг у Полины сразу с квартирой ничего не получится, вы может быть ее пустите к себе на время, пока она не найдет квартиру?
– Пущу, я сплю вместе с сыном, а вторая комната у нас свободна. Утром я вам позвоню, и мы все окончательно решим.
Домой они вернулись с кучей гостинцев.
– Это все для Димки передали, – сообщил Надежде Глебовне Егор, вытаскивая овощи, банки с вареньем, с медом, а также свежие ягоды и еще много всего, даже игрушки.
Отказаться от всего этого Егору было неудобно, ведь люди все это предлагали от чистого сердца.
– И вообще мне показалось, что люди там совсем другие, они к земле ближе, а значит и друг к другу, – говорил бабе Наде Егор, вытаскивая из сумки все, что привез.
– Их земля-матушка объединяет, не дает им возможности очерстветь, она ведь их кормилица, они ее и руками, и сердцем чувствуют, постоянно работая на ней..
– Да, работают там от зари до зари. Мы с Колей и его семье помогали, и соседям. И природа мне очень понравилось там: выйдешь утром, и до того приятно смотреть на яблоньку с яблоками красными с одного бока, а поздно вечером стоишь во дворе, и ощущаешь тишину, в это время никаких тебе машин, никакой музыки в округе нет. Сидишь на крылечке, а вокруг только эта трепетно-пронзительная тишина и недоступно-холодные звезды. А ты как будто и не ты, а какой-то пришелец, настолько все не похоже на то, что мне привычно: звук проезжающей машины, поднимающегося лифта и музыка с соседнего балкона. Нет там ничего этого, ничего там не не мешает созерцать природу и думать, думать…и о себе, и о вечном…
А утром Надежда Глебовна сказала:
– Я согласна сдавать квартиру, если девушка не против будет жить вместе со мной, с хозяйкой. Ведь я все равно в квартире, хоть изредка, но буду находиться.
– Так она себе пока ничего и не нашла, а скоро сентябрь.Если же она не захочет оставаться у вас, то со временем она найдет себе что-то такое, что ей понравится. Так что не будем за нее переживать.
И вот 31 августа вечером приехала квартирантка. Вещей у нее было мало. Егор быстро отнес ее чемодан в квартиру Надежды Глебовны, а она в руках держала обычную женскую сумочку, да за плечами у нее был рюкзак.
Баба Настя вместе с Димой были в квартире, когда они пришли. Она внимательно глядела на свою квартирантку. Та представилась и показала свой паспорт, женщины договорились о цене, и баба Надя, отдав Диму отцу, пошла размещать Полину в комнате. Через десять минут они вышли.
– Ну а теперь ужин, – сказал Егор и они повели Полину в его квартиру. Полина отказывалась, но под напором Надежды Глебовны послушно пошла с ними. За ужином рассказав о себе она сообщила:
– Я буду работать и учиться в ординатуре, правда онлайн.
– Это как же? Теперь что же, преподаватели больше не нужны? – спросила баба Надя.
– Тех , кто учится очно, обучают преподаватели, – коротко пояснила Полина.
– И в аптеке тоже будешь на компьютере работать? – поинтересовалась баба Надя.
– Да, я обязательно буду им пользоваться, но не всегда. Я потом расскажу вам, Надежда Глебовна, о своей работе, а пока, честно говорю, боюсь завтра идти на работу, боюсь.
– Ничего, втянешься, – проговорила баба Надя, не ты первая, не ты последняя. Я вот 40 лет в школе отработала и не боялась. Правда в последние 5 лет тяжело было, не та уже школа была, не та. Да и дети изменились, и не в лучшую сторону. Вот подрастет Дима, я его по-своему учить буду, я ведь историю преподавала .А сейчас, говорят, напрочь ее изменили, историю-то, и нашу, родную, и мировую. Трудно детям учиться сейчас, очень трудно, без удовольствия они в школу ходят, значит им это не интересно И заинтересовать их ни у кого не получается, ни у родителей, ни у преподавателей..
Лишились мы в последние годы внутреннего стержня, А где его взять не знаем, поэтому и топчемся в растерянности, потерялись мы в этой жизни, а на нужную дорогу никак не выберемся.
Полину вполне устроила жизнь в квартире бабы Нади, и на работе у нее все ладилось. И с ординатурой пока было все в порядке. Да и у Надежды Глебовны появилась возможность копить деньги. Осень потихоньку перешла в зиму. Морозило хорошо, да и снежок выпал.
И вот в середине декабря Егор дождался той страшной даты, которая так круто изменила всю его жизнью – день рождения сына и день смерти жены. Ему было очень тяжело, хорошо что пока сын еще ничего не понимал, не ждал от него ни внимания, ни подарков. Ну а за подготовкой поминок ему некогда было особенно страдать, сначала они с бабушкой Надей купили подарок Димке: несколько игрушек и личный шкаф, так как у него было уже столько вещей, что он был просто необходим.
Димка пошел еще в десять месяцев, поэтому собирал шкаф Егор вместе с ним, тот крутился вокруг. Но самое интересное было в том что он и “заговорил” в это же время и начал как ни странно со слова “мама”, потом сказал “дай” но это уже было предсказуемо. А вот “мама” в его устах звучало удивительно. Ведь они никогда не произносили при нем этого слова. А он, Егор, особенно. Ведь у него ее никогда и не было. Димкой это было сказано месяцев в десять и не забывалось. Егор пробовал вместо бабы Нади чаще повторять Надежда Глебовна, Но Дима упорно тянул к бабе Наде руки и говорил: “мама, мама”.
На поминки они пригласили и родителей Лизы, но ее мать по телефону грубо ответила Егору:
– Мы их сами проведем, но не вздумай к нам приходить, ни ты, ни тем более он, – истерично произнесла теща, – нам здесь не нужны. А потом она яростно и зло закричала:
– Это он, он виноват в смерти моей доченьки, – и, разрыдавшись, она отключилась. Егор представил себе, как она картинно заламывает руки, чтобы эффектнее выглядеть.
И ему стало совсем худо:
– Лизу, мою Лизу, она на своих поминках будет просто позорить своими грубыми выпадами, говоря что ее непутевая дочь не послушалась родную мать, которая ей хотела только добра, и вышла замуж за голодранца.
Поминки прошли вполне достойно, делали они их дома. Пришли помянуть Лизу три ее подруги , коллеги по работе и почти все соседи. Лизу любили за добродушный характер, за безотказность: она была медсестрой, и все просили ее об уколах. В своем подъезде всем она делала уколы бесплатно, чем и заслужила их любовь. А вечером впервые за этот год пришел к Егору тесть, он принес подарок внуку, ведь это в честь его мальчика назвали Димой.
Дмитрий Борисович принес складные напольные качели, которые они с зятем быстренько поставили.
И баба Надя усадила в них Димку. Качели, работали сами, а они втроем сидели на диване и любовались на довольного Димку, но скоро это ему надоело, и он протянул руки к бабе Надя, сказав ей:
– Мама, мама.
Дед, удивившись, глянул на бабушку, а та смутилась.
А Егор же сказал:
– Мы с Надеждой Глебовной понятия не имеем откуда он узнал, что именно к ней надо обращаться “мама”, ну и слово папа он еще даже и не собирается произносить, – с явной обидой проговорил Егор.
Дед заметил это, но смеяться над ним не стал, он уважал Егора, и он сразу спросил:
– Я вообще-то намерен с сегодняшнего дня посещать Вас чаще, хочу видеть, как растет мой внук, вы не против?
– Нет не против, Дмитрий Борисович, мы даже рады этому. Весь мы двое ему уже надоели. Особенно сейчас, зимой и гулять мы стали меньше.
– И еще, если вам что-то будет нужно говорите я куплю.
– Нет, с этим мы сами справимся. Я зарабатываю достаточно, нам троим хватает, а баба Надя нам не только готовит, но и воспитывает вашего внука. Нам троим очень хорошо, особенно мне, так как не пришлось брать никакого декретного отпуска, но зато я могу в любое время взять отгул, мне в этом не препятствуют. Вот вчера, когда я принес заявление на отгул, начальник сказал, что он просто отпускает меня на день, и все. Но каждый раз он добавляет, что этот день считается, как премия за хорошую работу, – улыбаясь сказал Егор.
– Теперь, когда Димка ходит самостоятельно, нам легче не стало. Он бежит сам, не зная куда. А ему везде интересно, да и мне тоже, – продолжил Егор, но зато бабе Наде стало проблемно удерживать его. И гуляем мы теперь втроем, так как он уже пытается выбраться из коляски, самостоятельный наш сыночек, – с нежностью сказал Егор.
Дед тогда решил, что теперь будет чаще приходить. Вскоре Димка уже начал его узнавать. Правда, называл он его кратко – ”де”, но деду и этих двух букв хватало, он ведь знал, что внук обращается лично к нему.
Зима прошла, они все втроем радовались тому, как Митька, так называл его дед, на лету схватывает каждое слово: он уже просил пить, его “сю” означало хочу. Он кивал головой, что означало спасибо.
Но однажды он всех очень удивил. Полина нередко к ним заходила и они обычно все сидели либо за чаем, либо просто на полу, развлекая Митьку. В этот день у них был в гостях дед. А вечером пришла и Полина. Увидев ее, Димка кинулся к ней радостно крича “мама, мама”. В этот раз все смутились, но дед спокойно произнес:
– Видно его душа требует маму, а у него их уже две. Полину он видел впервые, но по всему было видно, что она ему понравилась.
А в конце марта Полина уехала к родителям, а перед своим отъездом оттуда позвонила Егору и попросила его встретить ее, сказав, что ей гостинцев для них много приготовили, ей нести их не под силу, хотя они и жили недалеко от автовокзала.
Желаю вам всего доброго, мои уважаемые читатели, и стараюсь доставить всем вам, мои дорогие, удовольствие своим творчеством, верьте, как и все мои герои, в то, что жизнь прекрасна и удивительна!
А вот и другие мои рассказы: