Глава 1. Глава 2. Глава 3. Глава 4. Глава 5. Глава 6. Глава 7. Глава 8. Глава 9. Глава 10. Глава 11. Глава 12. Глава 13.
Глава 14.
-1-
Абордажная команда поднялась на борт трёхмачтового парусника и увидела ужасающую, но ожидаемую картину: палуба была покрыта кровью, повсюду лежали изувеченные мертвые тела, а те, кто еще был жив, стонали от боли.
Абордажники внимательно осмотрели все укромные уголки корабля в поисках пиратов. Раненых они добили и сбросили мертвых за борт.
— Боцман! — обратился к высокому крепкому бородатому мужику граф Азарс. — Предлагаю такой план: я с поручиком и еще с пятью матросами отправимся на одномачтовый бот, а вы с оставшимися абордажниками осмотрите этот парусник на предмет ценных трофеев.
— Годится! — ответил боцман, осмотревшись.
Он стоял на носу корабля и раздавал команды.
Как только поручик и граф вместе с пятью матросами покинули судно, боцман громким голосом приказал абордажной команде вымыть палубу. Матросы дружно взялись за дело и вылили на палубу несколько вёдер воды. Когда вода стекла в открытые шлюзы, палуба была идеально чистой, без следов крови. Теперь на ней нельзя было поскользнуться.
Боцман и команда приступили к осмотру корабля. Они прошлись по палубе и спустились в трюм.
В это время на одномачтовом судне небольшая команда под командованием поручика Ларссона и графа Азарса весело расправлялась с оставшимися в живых пиратами, которые, укрывшись в трюме, пытались отстреливаться.
Ингвар, недолго думая, схватил бутылку коньяка из ближайшего ящика, вылил её на ступени, ведущие в трюм, и поджёг. Пираты пожалели, что засели в трюме, потому что в следующую секунду раздался небольшой, но впечатляющий взрыв. Оказалось, что кто-то из неосторожных матросов не успел убрать пороховницу подальше от огня, и её осколки сразили всех до единого защитников трюма.
Ингвар, словно заправский повар, дождался, пока выгорят пары коньяка, а затем вместе с тремя матросами спустился в трюм корабля. Там они обнаружили тела четверых убитых пиратов, пять ящиков опиума и двенадцать небольших коробочек с разнообразными восточными специями.
— Вот это добыча! — удивился Андрис, когда двое матросов подняли найденные сокровища на палубу. — Да на эти товары можно купить два торговых корабля и еще останется на то, чтобы нанять восемь человек команды на три плавания.
— Господин, вы хорошо разбираетесь в торговых делах? — с удивлением спросил один из матросов.
— А где поручик Ларссон? — вместо ответа задал вопрос граф Азарс.
— Мы там нашли не только ящики с опиумом и коробки со специями, но и ящик с оружием. В нём мушкеты и пистолеты. А еще там лежит странная вещь, с которой мы раньше никогда не сталкивались — ядро, со вставленным в него фитилём. Господин поручик готовится поднять трофеи на палубу.
— Это ядро обязательно нужно показать нашему капитану, — произнес граф.
Когда все трофеи были перенесены на палубу, матросы погрузили их в ботовую шлюпку и в лодку, на которой приплыли. Затем они сами сели в эти лодки и отправились к своему родному кораблю "Орион".
Когда они добрались до "Ориона", там кипела работа. Матросы, словно трудолюбивые муравьи, переносили с палубы в трюмы маленькие и большие ящики. Их доставили на борт боцман и его команда, а теперь они снова отправились за следующей партией трофеев на захваченные шхуны.
На трехмачтовом пиратском судне они обнаружили много ящиков с порохом, мушкетами, пистолетами, опиумом-сырцом, а также с табаком, коньяком, солью, сахаром и зернами кофе. Всё этот теперь загружали в трюмы "Ориона".
— Капитан, — обратился граф Азарс к молодому мужчине в белом парике и тёмно-бордовом кафтане из дорогого сукна, расшитом широким золотым галуном. — Зачем всё это? Ведь таможенная служба шведского королевства будет досматривать "Орион" и конфискует все трофеи.
— Не беспокойтесь, граф! — улыбаясь, ответил капитан, — Всё просчитано! Дело в том, что при входе в порт, наше военное судно не подлежит досмотру, а захваченные пиратские шхуны мы отдадим на растерзание шведским таможенникам. Мы возьмем только сухие и ценные трофеи, а всё, что там подмочено, уголь и порох, оставим в трюмах пиратских судов. Пусть конфисковывают — не жалко.
— Капитан, да вы хитрец! — рассмеялся Андрис.
— Без хитрости в нашем деле не обойтись, — ответил молодой капитан с лукавой улыбкой. — Нам часто приходится иметь дело с пиратами и контрабандистами, а также с таможенной службой, и не только шведского королевства.
В это время, наконец, все ценные трофеи перенесли на "Орион", а непригодные и отсыревшие ящики оставили на месте. На пиратских кораблях матросы срубили мачты, снасти и сбросили их в воду. Повреждённые пиратские суда прицепили на буксир к "Ориону", и военный корабль направилось в порт Выборга.
Корабль плыл медленно. Близился вечер, и туманная морская гладь была спокойна и безмятежна. Штиль.
Капитан, глядя в подзорную трубу, ни к кому не обращаясь, с досадой произнёс:
— Теперь прибудем в Выборг на два дня позже. Тяжело тащить эти пустые корыта!
— Ничего! — ответил ему подошедший поручик Ларссон, — Мы сделаем из этих двух корыт брандмауэры. Будет сюрприз.
— Что вы имеете в виду?— капитан удивленно посмотрел на Ингвара.
— Ну, как "что"... В случае опасности мы создадим огненную стену, чтобы вам или нам было легче отступать или обороняться. За два дня пути может произойти что угодно.
— А-а, вы об этом... А я уж подумал...
— Капитан, я хотел вас спросить вот о чём. Наши девушки хотят помыться. Возможно ли как-то это организовать?
— Разумеется, возможно. Поручик, обратитесь с этим вопросом к боцману и передайте, что это моё распоряжение.
— Благодарю вас, капитан.
Капитан слегка кивнул Ингвару и снова приложил к глазу подзорную трубу.
-2-
Ингвар быстро отыскал на корабле боцмана, который умело и энергично руководил работой команды. Человек десять матросов подвязывали канаты и расправляли снасти.
Поручик обратился к боцману с просьбой организовать для девушек горячую воду для купания. Боцман выделил для выполнение этого поручения четверых моряков. Они собрали обломки фальшборта и какие-то щепки, быстро вскипятили воду и налили её в две небольшие деревянные емкости, похожие на бочки. Поскольку девушки были невысокого роста, лохани оказались для них достаточно вместительными. Боцман принёс два больших куска иностранного мыла и свежее мочало. Матросы поставили лохани в самый дальний от кубриков угол и замерли, глядя на девушек. Боцман, окинув всех присутствующих неодобрительным взглядом, громко гаркнул на матросов и те ушли, постоянно оглядываясь на красавиц.
Для баронессы Кристины фон дер Вальд лохань отгородили ширмой, которую любезно предоставил капитан корабля. Но для Агаты Савватеевой не нашлось спасительной перегородки от любопытных мужских глаз.
— Агата, — обратилась к ней баронесса, — Подожди, я быстренько искупаюсь, и ты сможешь воспользоваться моей ширмой.
— Кристина, пока ты моешься, вода остынет. Не беспокойся! Я не думаю, что у матросов есть время разглядывать мои прелести, они сейчас по самую макушку заняты и работают под строгим надзором боцмана.
— Как хочешь! — баронесса пожала плечами и скрылась за створчатой ширмой.
Агата огляделась, убедилась, что за ней никто не наблюдает, и быстро сняла с себя всю одежду. Затем она с удовольствием погрузилась в лохань с горячей и приятной водой.
Взяв мочало, она намылила его и начала с наслаждением натирать себя. В этот момент на борт бочки чья-то заботливая рука положила толстое холщовое полотенце.
«Вот молодцы матросы! Заботятся, паразиты!» — подумала Агата, но оборачиваться не стала.
Через минут двадцать, когда вода начала стремительно остывать, она решила, что время водных процедур подошло к концу.
— Кристина, — позвала она баронессу, — Ты скоро?
— Агата, вода просто чудесная! Я еще немного понежусь в лохани! Ведь когда еще выпадет вторая такая возможность! — очень расслабленно ответила из-за ширмы баронесса фон дер Вальд.
Агата весело рассмеялась:
— Это верно! Лишнего фальшборта здесь точно больше нет.
Она выглянула за борт бочки и увидела плетёный тростниковый коврик, который кто-то заботливо положил, потому что раньше его здесь тне было. Не спеша девушка вылезла из лохани, ступила на коврик и начала вытираться полотенцем. И тут она не увидела, а почувствовала какое-то движение за спиной. Агата быстро обернула бёдра полотенцем и посмотрела в сторону источника шума.
На палубе стоял татарин.
Глаза его были широко раскрыты, он как будто находился под гипнозом.
Агата засмеялась, подошла к нему, шлёпая босыми ногами по корабельным доскам, чмокнула его в щеку и убежала в свою каюту.
Каюм прижал свою широкую ладонь к месту поцелуя, затем не спеша собрал разбросанную рядом с лоханью одежду Агаты, и неторопливо вышел на палубу.
О чём-то задумавшись, он долго стоял там, покачиваясь на каблуках ботфортов.
Склянки[2] пробили одиннадцать часов вечера.
Продолжение следует....
© Канал "Красная Палатка"
________________________________________________
Является интеллектуальной собственностью авторов.
Запрещается без разрешения авторов цитирование, копирование как всего текста, так и какого-либо фрагмента данной главы.
Все персонажи вымышленные, совпадения случайны.
Примечания:
1. Кубрик — жилое помещение для команды корабля. В кубриках традиционно размещали матросский состав, в то время как офицеров обеспечивали каютами.
2/ Скля́нки (скля́нка) — название песочных часов с получасовым ходом во времена парусного флота; каждые полчаса часы переворачивал вахтенный матрос и сопровождалось это сигналом корабельного колокола.
«Склянкой» на флоте называли также получасовой промежуток времени. Количество склянок показывает время, счёт их начинается с полудня. Восемь склянок обозначают четыре часа. Через каждые четыре часа на судне сменяется вахта и счёт склянок начинается снова. Моряки парусного флота использовали их как мерило для отсчёта времени вахт и при измерении скорости судна ручным лагом.
«Бить склянку» значит отмечать ударами колокола каждые полчаса. Счёт времени начинали в 00 часов 30 минут — 1 удар (одна склянка), 2 удара (две склянки) — в 1 час 00 минут, 3 удара (три склянки) — в 1 час 30 минут и так до 8 склянок — в 4 часа. Затем начинали новый отсчёт от 1 до 8 склянок. Если моряк спрашивал «Какая склянка?» — это означало, что его интересовало, какой получас пошёл с восьми склянок.
На парусных кораблях у колокола стоял специальный часовой, в обязанности которого входило наблюдать за двумя склянками — получасовой и четырёхчасовой. Для точности показания времени песочные часы подвешивали в вертикальном положении. Когда в получасовой склянке песок пересыпался из одной половины в другую, часовой ударял в колокол и переворачивал её. Восемь склянок били, когда пересыпался весь песок в четырёхчасовой склянке. С того времени сохранилось выражение «сдать под склянку», что означает сдать что-либо под охрану часовому.
С начала XVIII столетия в полдень вместо восьми склянок, а иногда и после них, «били рынду», то есть звонили в колокол особым звоном — три коротких отрывистых удара, следовавших один за другим.
Важно отметить, что с петровских времен русские моряки стали применять так называемое «морское счисление», в котором сутки начинались с полудня предшествующего дня по гражданскому календарю. Морское счисление опережало гражданский календарь на 12 часов.
В настоящее время в соответствии с военно-морским уставом в российском ВМФ и других флотах мира продолжает жить морская традиция — «отбивание склянок».
